– Иголки-булавки
Дорожкою гладкой
Заклятие сшили:
Крутись, машина!
Постепенно их голоса выровнялись и слились в тихий унисон. Они повторяли слова до тех пор, пока те не утратили свой смысл или не приобрели другое, более глубокое значение. Темнота вокруг них начала сжиматься. Пламя свечей задрожало. Что-то начало меняться, но Анна никак не могла ухватить, что именно. Как будто что-то изменилось в самом воздухе или даже в ощущении воздуха. Она начала чувствовать что-то внутри себя, что-то ноющее или будоражащее – будто она погружалась во что-то наполовину забытое…
Тук-тук-тук.
Машинка громко зажужжала; ржавая игла с писком запрыгала вверх-вниз, вверх-вниз, протыкая тишину насквозь.
Тук-тук-тук.
Анна посмотрела на изношенные провода. По ним не тек ток.
– Жуть какая! – воскликнула Миранда, всплеснув руками и разорвав круг.
Тук-тук-тук.
Эффи улыбнулась, словно кошка над миской сметаны. Она не стала восстанавливать разорванную связь, и машинка потихоньку замедлила свой бег. В комнате вновь стало тихо.
– Полагаю, заклинание сработало, – заключила Роуэн.
Анна отпустила руку Аттиса, но продолжала ощущать в своей ладони ее жар. Молодой человек улыбнулся ей, а затем протянул салфетку.
– У тебя кровь идет из носа, – сказал он.
Анна взяла из его рук салфетку, изо всех сил стараясь выглядеть равнодушной к магии, которую они только что сотворили. Однако внутри ее все ликовало, прыгая вверх-вниз, словно игла их машинки. Я не испортила заклинание! Для меня еще есть надежда! Она определенно что-то почувствовала. Что-то похожее на магию. Девочка не могла точно описать возникшее внутри ее чувство, но знала наверняка – оно точно там было.
– Я знала, что у нас все получится. – Эффи торжествующе посмотрела на Аттиса, а затем повернулась к остальным. – Теперь вы видите? Магия живет в наших душах. Вы слышите их? Слышите, как они жаждут быть свободными?
Миранда подтянула коленки к подбородку и обхватила их обеими руками. Ее лицо пылало энергией заклинания.
– Я не хочу быть ведьмой, – тихонько сказала она.
– Почему нет? – Эффи вскочила на ноги. – Почему ты так стремишься быть похожей на других людей? Я ненавижу других людей. О нас слагают легенды, сказки, песни! Нас рисовали кроваво-красной краской на стенах пещер! Ведьмы, колдуньи, чародейки, стреги, вёльвы, банши, феи или сморщенные бабки-ёжки в темных лесах. Святые. Грешницы. Добрые. Злые. Девственницы. Шлюхи. Называйте нас как угодно. Принести магию в этот мир – наш долг.
Анна привыкла слышать слово «долг» только из уст тети – в которых оно звучало как удар кнута – и только в значении контроля и узды. В устах Эффи это же слово наполнялось новым смыслом, новой лихорадочной свободой.
– Если мы будем действовать заодно, наши заклинания станут более мощными, чем мы могли себе представить. Только подумайте о том, какие возможности… – Эффи взглянула на пыль, клубящуюся в воздухе. – Мы можем изменить статус-кво этой школы, которая пока что ведет нас в никуда. Мы можем устранить несправедливости этого мира. Мы можем изменить наши жизни. Ничто уже не будет прежним. Вы хотите изменить свою жизнь?
Она свысока посмотрела на собравшихся, и Анне показалось, что из глаз Эффи струятся потоки магии. Девочка не знала, что сказать. Да! Да, я хочу изменить свою жизнь!
Миранда, казалось, потеряла дар речи.
– Но… но… – пролепетала она, – откуда мне знать, что я не творю зла? Все, о чем ты говоришь, противоречит всему, чему меня учили.
Эффи презрительно фыркнула.
– Все, чему тебя учили, они сперва украли у нас, – надменно сказала она.
– Думаю, Эффи хочет сказать, – мягко начал Аттис, – что, возможно, у магии с религией общие корни. Разве они не могут мирно сосуществовать друг с другом? Ведь молитвы, по сути, это те же заклинания.
– Справедливости ради стоит вспомнить, что Иисус умел превращать воду в вино. Ничего не напоминает? Маг чистой воды, – пошутила Роуэн, но потом поняла, что попытка разрядить обстановку с треском провалилась. – Мэнди, магия сама по себе не является злой. – Дотянувшись до Миранды, Роуэн положила руку ей на колено. – Она настолько хороша или плоха, насколько хороша или плоха ведьма, что ею владеет.
Миранда глубоко вздохнула, как будто несла на своих плечах всю тяжесть этого мира.
– Но… но… – вновь нерешительно начала она, – если я начну тусоваться с вами, что скажут люди?
– Это то, что беспокоит тебя больше всего, не так ли? – ухмыльнулась Эффи. – Твоя репутация.
– Безупречная репутация.
– Безупречная или тривиальная?
– Я являюсь смотрителем библиотеки. Я веду кружки. Я нравлюсь учителям, – настаивала Миранда; Эффи же закатила глаза к потолку и притворилась, что засыпает. – Пойдут разговоры. Дарси превратит мою жизнь в ад.
– Мэнди, но ведь тебе и так уже прямая дорога в ад. – Эффи весело ей подмигнула. – Ты теперь ведьма. Раз уж тебе все равно не спастись, расслабься и получай удовольствие от процесса.
– Меня зовут Миранда, слышите? Ты серьезно считаешь, что подобные аргументы меня убедят? – воскликнула девушка.
– Хорошо, тогда так. Вы присоединитесь ко мне, и мы вместе избавимся от этой вашей Дарси раз и навсегда. Пора бы уже хоть кому-нибудь ею заняться.
Миранда покачала головой, как будто она была выше этого, но затем – к удивлению Анны – сдалась.
– Хорошо! – наконец решила Миранда. – Я присоединюсь к твоему ковену. Во всяком случае, пока. Это станет настоящим испытанием моей веры. Но если ты только попытаешься украсть мою душу, я выйду из игры.
– Дорогуша, у меня есть собственная душа, – засмеялась Эффи в точности как ее мать.
– Я в деле, – просто сказала Роуэн. – У меня нет репутации, которую стоит поддерживать. Быть может, если я стану тусоваться с вами, люди забудут, насколько непопулярной я всегда была… А также тот раз, когда я забыла надеть лифчик на урок физкультуры.
Все посмотрели на Анну.
Под их взглядами девочка вся сжалась.
– Я не могу, – тихонько промолвила она.
– В смысле? – удивилась Эффи.
Анна приняла решение после того, как они закончили творить заклинание, после того, как почувствовала постепенно испаряющуюся из нее магию. Это чувство было слишком приятным. Если она поддастся ему – тетя непременно узнает. Скрыть его будет невозможно. Менее чем через год Анне предстояло стать наузником, поэтому присоединяться к ковену сейчас было для нее просто немыслимо.
– Тоже боишься Дарси? – Эффи в сердцах сплюнула.
Анна заметила, что глаза Эффи будто стекленеют, когда она злится.
– Меня не волнуют школьные сплетни, – спокойно ответила Анна. – Меня беспокоит нечто гораздо более серьезное. Как ты сказала, мы сильно отличаемся от всех остальных. Мы – изгои. Но иначе нас заметят. А мы не можем рисковать тем, что о наших магических способностях станет известно всей школе.
– Я же не предлагаю расхаживать по школе и накладывать заклинание на каждого встречного, – фыркнула Эффи. – Но мы не можем не быть ведьмами. Мы ведьмы на самом деле.
– Но что насчет… – Анна почувствовала, как ее сердце забилось быстрее.
Остальные подались вперед и выжидательно уставились на нее.
– Насчет… чего? – переспросила Эффи.
– Насчет Тех, кто знает наши секреты, – прошептала Анна.
– Тех, кто… чего?
Наузники редко называли их иначе. Анне пришлось проглотить свой страх и произнести их имя вслух:
– Охотники.
Эффи, Аттис и Роуэн на мгновение уставились на нее, а затем разразились смехом.
– Охотники! – продолжая покатываться со смеху, воскликнула Эффи. – Если ты имеешь в виду тех самых охотников, то их не существует. К тому же на ведьм не вели охоту вот уже сотни лет. Это все равно что переживать, будто у кого-то с симптомами обычной простуды на самом деле чума.
– Эффи права. – Роуэн попыталась смягчить резкость и сарказм девушки. – Темные времена давно прошли. Мир теперь совсем иной. Я хочу сказать, что тогда люди верили в магию и боялись дьявола. Теперь никто ни во что не верит, и единственное, чего боятся люди, – это типа терроризм или глобальное потепление или что их фотка попадет в Сеть и станет мемом.
Анна слышала только их смех. Она знала, что все наузники немного сумасшедшие, однако она также полагала, что их безумие имеет под собой какое-то основание. Девочка хотела было рассказать остальным о «безликих женщинах», но она не хотела, чтобы над ней снова смеялись.
– В любом случае тетя убьет меня, если узнает.
– Тебе ведь уже есть шестнадцать, не так ли? – с упреком спросила Эффи. – Тогда ты теперь сама отвечаешь за собственную жизнь.
– Тебе-то легко говорить. Ведь твоя мама – Селена, а она лучшая…
– Ты ничего не знаешь! – резко оборвала ее Эффи, и от ее дыхания пламя свечи замерцало в направлении Анны. Затем Эффи взяла себя в руки, вся подобралась и рассмеялась. – Я знакома с твоей тетей – она натуральная психопатка. И ты хочешь позволить ей контролировать себя? Это просто смешно. Я творю магию с семилетнего возраста, и ни один коун даже глазом не моргнул. Они ее просто не замечают. Если бы я внезапно взмыла в воздух на глазах у всей школы, а затем из всех отверстий в моем теле выпустила бы летучих мышей, то люди задрали бы голову не более чем на секунду, а затем снова уткнулись бы в свои телефоны.
– Зачем делать с собой такое? – в ужасе воскликнула Миранда.
– Короче, уверяю тебя, никто о нас не узнает, – подытожила Эффи. – Мы будем собираться здесь, где нас никто не найдет. Я буду оставлять яблоко в ваших шкафчиках с утра, если на вечер будет назначена встреча, чтобы вы успели придумать себе достойное оправдание и предупредить своих родителей, теть, или кто там у вас есть.
Анне стало любопытно, рассказывала ли Селена Эффи о ее тете, о наузниках и прочем… Однако столь пренебрежительное отношение Эффи подсказывало Анне, что девушка вряд ли в курсе всех этих вещей.