Прямо как я – ненужная шелуха, высохшая оболочка. Одно радовало – эти занятия посещал в числе прочих Питер Ноуэлл. Это могло ненадолго отвлечь Анну от мрачных мыслей. Когда девочка вошла в класс, в нем еще никого не было. Она села в углу и стала ждать, надеясь, что Питер придет пораньше. Внезапно дверь распахнулась…
– Здоро́во, ведьмочка.
Анна сильно ударилась о парту и взвыла от боли.
– Я в восторге оттого, насколько ошеломляющее впечатление произвожу на тебя. – Губы Аттиса расплылись в довольной улыбке. – Правда, не уверен, приносит ли оно тебе удовольствие или боль.
– Последнее, уверяю тебя, – мрачно ответила Анна.
– Между ними тонкая грань, уверяю тебя, – парировал молодой человек.
Он потянулся, и его руки почти коснулись низкого потолка, отчего класс внезапно показался Анне очень маленьким. На Аттисе были те же спортивные штаны, что и всегда.
– Ты вообще одежду-то меняешь хоть иногда?
– Ну разумеется, – ответил молодой человек слегка обиженным тоном. – За исключением нижнего белья. Эта парта не занята? – Аттис уселся рядом с Анной, прежде чем она успела ответить.
– Почему ты пришел на занятие так рано? Ты же вечно опаздываешь, – спросила девочка.
– Просто я очень люблю читать, – ответил он, хотя Анна не заметила, чтобы он носил с собой хоть какие-то книги.
У него и сумки-то не было.
– Могу себе представить. По-видимому, именно этим ты занят в перерывах между свиданиями с девушками и ковырянием в ногтях на ногах?
– То есть это то, чем я, по-твоему, занимаюсь в свободное время? – со смехом спросил в ответ Аттис.
– Я пыталась представить себе и другие занятия, которые могли бы прийтись тебе по вкусу, но что-то ничего не придумала.
– Ты забыла о дрочке. – (Анна бросила в него ручку. На лице девочки застыла гримаса отвращения.) – Спасибо, мне как раз нужна была ручка.
Анна собиралась громко выругаться, но тут дверь распахнулась и в класс вошли Питер, Том и Эндрю.
– Я верну тебе ручку после занятий, хорошо, Анна? За научным корпусом? – громко спросил Аттис, рассмеявшись при виде выражения лица девочки.
В этот момент Анна готова была воткнуть злосчастную ручку ему в глаз.
– Аттис, в этой школе еще остались девушки, к которым бы ты не приставал? – спросил Питер.
Отлично, он наконец-то заметил меня и теперь будет думать, что я одна из многочисленных побед Аттиса.
– Он – живое доказательство того, что эволюция может двигаться в обратном направлении, – усмехнулся Эндрю, наморщив свой мышиный носик.
Анна не была поклонницей Эндрю – он всюду хвостиком бегал за популярными мальчишками, куда бы они ни шли, прятался за их спинами и уже оттуда отпускал ехидные комментарии и провокационные шуточки. Вероятно, остальные парни терпели его только потому, что Эндрю происходил из богатой и влиятельной семьи. Он повернулся к Анне, посмотрел на нее маслянистыми глазами и сказал:
– На твоем месте я не стал бы демонстрировать ему свои трусики.
Проходя мимо, Том стукнул кулаком по парте, за которой сидела Анна.
– Ты будешь разочарована, – вальяжно добавил он. – Он тыкнется в тебя пару раз своим членом, и все.
– В свою защиту должен сказать, что тыкаюсь я очень нежно, – заметил Аттис. – И кстати, Эндрю, не стоит тебе распространяться насчет женских трусиков. Это вызывает беспокойство у всех нас.
Эндрю хотел было ответить на колкость Аттиса, но заметил, что Питер с Томом о чем-то увлеченно беседуют, и подошел к ним. В класс потихоньку начали стекаться остальные ученики. Мистер Рамсден явился на урок с хмурой гримасой, которая якорем тянула вниз все его лицо, делая более видимыми возрастные морщины. Он всегда носил один и тот же серый костюм, который был ему немного велик, но с разными галстуками – сегодня на нем был оранжевый галстук со слонами. В таком виде мистер Рамсден напомнил Анне старого грустного клоуна.
Рамсден уже начал свой урок, объявив, что они продолжат чтение «Макбета», когда в класс вбежала запыхавшаяся Фелисити Гибсон.
– Урок начался семь минут назад, мисс Гибсон, – строго отчитал ее учитель. – Что вы можете сказать в свое оправдание?
– Простите, мистер Рамсден. Тренировка по чирлидингу немного затянулась.
– Как могло затянуться простое размахивание помпонами? Что там можно изучать так долго? – усмехнулся мистер Рамсден.
Он явно пребывал в отвратительном настроении.
– Мы отрабатывали новый номер, – пояснила Фелисити.
– Ах, новый номер! Как же я сразу не догадался. Почему бы вам не показать его нам, мисс Гибсон?
Фелисити нервно хихикнула.
– Прошу вас, мисс Гибсон, покажите нам ваш новый номер. – Морщины на лице учителя стали четче.
Директор Конноти назначил его своим заместителем, и мистеру Рамсдену нравилось использовать толику власти, которой он обладал, в полную силу.
– Мистер Рамсден, я… – Фелисити выглядела растерянной.
– Приступайте, мисс Гибсон. Мы ждем.
Фелисити начала танцевать, пытаясь при этом сохранить лицо. Класс захихикал. Анна отвернулась, не в силах смотреть на унижение, которому подвергалась несчастная девушка.
– Давай, детка, потряси своей попкой! – прокричал Том, словно болельщик на стадионе.
– Мистер Келлман… – Рамсден выразительно посмотрел на Тома. Учитель подождал пару мгновений, прежде чем обратиться к Фелисити: – Пожалуйста, остановитесь. Теперь я понимаю, почему вам нужно больше практиковаться. – Губы мистера Рамсдена расплылись в мерзкой ухмылке. Фелисити молча подошла к свободной парте и села за нее с таким видом, будто вот-вот расплачется. – Что ж… Питер, пожалуйста, начинайте читать.
Класс затих, и Анна откинулась на спинку стула, размышляя над тем, почему мистеру Рамсдену вечно сходят с рук его маленькие выходки. Голос Питера действовал на нее успокаивающе, и Анна позволила себе раствориться в нем, словно в горячей ванне. Каждое слово было ровным и гладким, как камешек на морском берегу.
– Не прокомментируете ли только что прочитанную вами сцену, мистер Ноуэлл? – попросил мистер Рамсден.
Питер откашлялся, прежде чем ответить:
– Совершенно ясно, что леди Макбет манипулирует собственным мужем, чтобы заставить его совершить убийство. Она знает, что он человек доблести и чести, и провоцирует его, ставя под сомнение его мужественность…
– Неужели твоя собственная мужественность настолько деликатна, что несколько слов легко поставят ее под сомнение? – спросил Аттис, который сидел позади Питера.
– Локерби, вы не даете мистеру Ноуэллу высказать свое мнение! – рявкнул Рамсден.
– Вовсе нет. Я оспариваю мнение мистера Ноуэлла. Разве на уроках мы не должны заниматься именно этим – дискутировать по тому или иному вопросу? – спокойно ответил Аттис.
– Мистер Рамсден, если Аттис хочет обсудить мой ответ, я буду только рад. Пусть он поделится своими мыслями. Уверен, всем нам будет крайне полезно с ними ознакомиться. – Питер повернулся к Аттису и едва заметно улыбнулся.
– Весьма любезное предложение с вашей стороны, мистер Ноуэлл, но, боюсь, Локерби не хочет никакой дискуссии. Он хочет только одного – быть в каждой бочке затычкой, – отрезал мистер Рамсден.
– Можно мне и то и другое? – весело спросил Аттис.
Мистер Рамсден побагровел.
– Вы можете прочесть следующий отрывок, – прошипел он сквозь зубы.
– Я бы с удовольствием, но у меня нет с собой нужной книги.
– И где же она?
– Сказать по правде, сэр, по всей видимости, он просто не умеет читать, – вставил Эндрю.
Рамсден поднялся со своего места и, оскалив зубы, прорычал:
– Локерби! Как вы смеете приходить на мои занятия, не имея на руках текста, который мы проходим? В начале года было объявлено, что каждый ученик должен приобрести полное собрание сочинений Шекспира.
– Все в порядке, мистер Рамсден, я знаю всего Шекспира наизусть, – ответил Аттис.
– Да ну! – Бульдожье лицо Рамсдена вновь стало багровым. – Вы знаете всю пьесу наизусть?
– Ну, примерно.
– Если вы так хорошо знаете творчество Шекспира, почему бы нам не сыграть в одну игру? – Рамсден сел на свое место и, по-видимому, немного пришел в себя.
– Действительно, почему нет? – согласился Аттис.
– Подойдите к моему столу, – велел учитель.
Аттис вскочил со своего места, подошел к столу мистера Рамсдена и повернулся лицом к классу.
– Вы можете прочесть нам наизусть монолог Макбета «Бесчисленные „завтра“, „завтра“, „завтра“», и за каждую строчку, в которой вы допустите ошибку, будете оставаться после уроков, – сказал Рамсден.
– А что, если я не допущу ни одной ошибки? – поинтересовался молодой человек.
Мистер Рамсден посмотрел на Аттиса, будто тот был клопом, которого учитель собирался раздавить своим башмаком.
– Можете сами выбрать себе награду, – притворно мягко ответил он.
– Хорошо; если я нигде не ошибусь, вы станцуете перед всем классом новый номер команды Фелисити.
Весь класс – Анна в том числе – дружно покатился со смеху, представив себе, как мистер Рамсден исполняет танец чирлидерш. Учитель хлопнул ладонью по столу, приказывая классу успокоиться. Смех тут же стих.
– Уверяю вас, мистер Локерби, если вы нигде не ошибетесь, я проскачу по комнате, размахивая этими чертовыми помпонами, с превеликим удовольствием, – заверил молодого человека Рамсден.
– А после вы извинитесь перед мисс Гибсон, – добавил Аттис.
Мистер Рамсден сжал руки в кулаки так сильно, что костяшки его пальцев побелели. Затем он разжал кулаки и с великодушной улыбкой промолвил:
– Конечно.
Взгляд Эндрю, исполненный злорадства, метался между Томом и Питером, губы которого расплылись в улыбке. Анна не винила их за то, что они так радовались грядущему унижению Аттиса, однако ей самой наблюдение за процессом не доставляло никакого удовольствия. Аттис, однако, выглядел совершенно невозмутимым. Он расправил плечи, поднял голову и своим звучным голосом начал:
– Бесчисленные «завтра», «завтра», «завтра»… – Внезапно Аттис превратился в человека с изуродованной, ссохшейся душой, которому каждое следующее утро казалось более пустым, чем предыдущее.