Анна закатила глаза, глядя на Аттиса, но магия словно приковала ее к месту. Наконец девочка задала вопрос, который сотни раз хотела задать своей тете:
– Как ты это делаешь?
– Я могу научить тебя, если ты сыграешь мне свою мелодию, – ответил молодой человек, лукаво улыбнувшись.
– Нет, – отрезала Анна, и в ответ пианино издало театрально драматический аккорд.
Аттис сел за пианино и положил руки на клавиши. Его пальцы были длинными и сильными. Он мог бы стать отличным пианистом.
– У моего отца в доме было пианино. Я так и не научился играть на нем, но сам отец играл превосходно.
Молодой человек никогда прежде не рассказывал о своем отце. Его признание прозвучало как-то странно интимно в темной тишине музыкального класса. Анна хотела бы расспросить Аттиса об отце, но не знала толком, как это сделать.
– Как ты себя чувствуешь? Я про вьюнок. – Аттис посмотрел на нее снизу вверх.
Вопрос застал девочку врасплох, как и беспокойство во взгляде молодого человека. От его глаз было не так легко укрыться – их внимание, прикованное к тебе, было таким абсолютным.
– Хорошо, – коротко ответила Анна, а затем со вздохом добавила: – Ничего ведь не поделаешь.
– Анна, твоя тетя травит тебя в течение вот уже девяти лет. Это нехорошо. – Аттис поднялся, и комната вдруг как-то резко уменьшилась в размерах.
Анна встала позади пианино, чтобы инструмент оказался строго между ней и Аттисом. Он уже слышал ее музыку, а потому она не решилась сказать ему всю правду – о том, как предательство тети разрывало ей сердце, о том, какой одинокой она себя чувствовала, о том, как ей было страшно. В любом случае почему все это должно его волновать?
– Я так и не поблагодарила тебя, – вместо этого напомнила девочка. – За то, что помог распутать это дело. По крайней мере, теперь я узнаю наверняка, могу ли я в принципе колдовать или нет. Пока, правда, все выглядит не слишком многообещающе, – пробормотала Анна, как будто последнее не имело для нее ровным счетом никакого значения.
– Конечно можешь, – заверил ее Аттис. – Для меня это ясно как божий день. Твоя магия почти вышла на поверхность. Я только что ее слышал.
Анна не знала, что ответить. И почувствовала огромное облегчение, когда услышала звонок.
– Нам пора. Урок вот-вот начнется, – сказала она.
– Я слышал. Не уверен, что мне стоит идти.
– Да брось!
– Мне надо попрактиковаться в игре на тромбоне. – Молодой человек ткнул пальцем в тромбон, висевший на стене.
– Аттис, тебя вот-вот исключат. Ты не делаешь ровным счетом ничего – не работаешь на уроках, не выполняешь домашние задания. Зачем ты вообще ходишь в школу? – Анна отказывалась это понимать.
– Потому что этого хотел мой отец. Он считал, что учеба – необходимая трата времени и что я должен довести ее до конца. Так я и поступлю. Я ничего не могу поделать с неприязнью ко мне некоторых здешних учителей. И все потому, что я не сижу и не говорю так, будто кол проглотил. Просто я умнее их.
– Завалить учебу было бы не самым умным решением.
Аттис пожал плечами.
– Что ты собираешься делать со своей жизнью после школы? Кем бы ты хотел стать? – спросила Анна.
– Стриптизером, – очень серьезно ответил он.
Анна фыркнула и покачала головой:
– Я думаю, чтобы стать стриптизером, нужно быть человеком. А судя по твоим же словам в ту ночь на крыше, ты не волшебник. Может, ты вообще не человек? Я даже не уверена, что под своей рубашкой ты не прячешь щупальца.
– Ах, так вот что растет у меня из груди! – нахмурившись, сказал Аттис.
Если уж он не постеснялся задать ей свои вопросы, то и она не побоится получить ответы на свои.
– Давай без шуток. Кто ты, если не волшебник? – спросила Анна.
– Вампир, – просто ответил молодой человек.
– Что, правда? – переспросила Анна, сощурив глаза.
Она не то чтобы была экспертом по разумным волшебным существам; девочка не была уверена, что такое в принципе возможно.
– Нет, – сдался Аттис. – Но было бы сексуально, не правда ли?
Анна сердито посмотрела на него.
– Так кто же ты тогда? – не отставала она. – Колдун? Это ведь не совсем то же самое, что волшебник? Или ты маг – так у вас в Америке называют людей, обладающих нашими способностями?
Аттис покачал головой.
– Фея? Оборотень? Фея-оборотень?
– Таких штук в природе точно не существует, но ты продолжай гадать, – со смехом ответил он.
– Ты ведь не скажешь мне, кто ты есть на самом деле, да? – разочарованно спросила она.
– Так гораздо веселее. А кстати, кем бы хотела стать ты, Анна Эверделл?
– Я собираюсь стать врачом, – ответила девочка.
– Ах вот оно что, – сказал Аттис, как будто ее ответ удивил его.
– Это достойная работа. Я бы хотела помогать людям, – добавила Анна с вызовом. – Поэтому я сейчас пойду на урок. Кое-кто хотел бы сдать экзамены на отлично.
– Не уходите, доктор Эверделл. Сыграйте для меня, – вновь принялся упрашивать ее Аттис. – Ты должна играть на публике. Ты когда-нибудь выступала перед настоящей аудиторией? Ведь у тебя талант.
– Я не играю для других, я играю для себя. – С этими словами Анна вновь схватилась за свою сумку.
Тетя никогда не поощряла ее выступать перед публикой и даже как-то упомянула, что девочка недостаточно хороша для такого рода вещей.
– Зарывать свои таланты в землю просто нечестно, – заметил Аттис. – Мы обязаны делиться ими. Вот я, например, с удовольствием делюсь остроумием и обаянием с окружающими.
– Я благодарна судьбе за то, что ты делаешь для нас, – парировала Анна.
– Как, наверное, тяжело быть тобой, – насмешливо ответил молодой человек. – Так много талантов, так много тревог, которыми ты не можешь поделиться.
– Как, наверное, тяжело быть тобой. Ты такой милый и в то же время такой козел.
– О нет, это как раз совсем не трудно.
– А знаешь, что еще совсем не трудно?
– Что же?
– Встать и уйти. – Анна резко развернулась, взмахнув волосами.
Закрыв дверь перед носом у Аттиса, Анна вдруг поняла, что улыбается. Тревожный знак. Девочка быстро сменила улыбку на сердитую гримасу, напомнив себе, что молодой человек бесцеремонно ворвался в музыкальный класс, помешал ее занятиям музыкой, обошел ее с помощью магии и начал наседать на нее по поводу публичного выступления. Какое ему дело до того, играю я для себя или для публики? В течение стольких лет ей приходилось защищать свою музыку от тетиных нападок; поэтому последнее, чего бы хотелось Анне, – это делиться ею с учениками школы, людьми, которые годами высмеивали и игнорировали ее. Музыка была тем немногим, что принадлежало только ей, и девочка не собиралась выставлять ее напоказ по совету мальчика, которому Анна не доверяла и которого не понимала. Особенно учитывая тот факт, что сам он не горел желанием делиться с ней чем бы то ни было.
– Мы идем на вечеринку к Лидии, – объявила Эффи за обедом.
– Я правда не могу… – начала было Анна, но Эффи тут же сунула ей в лицо какой-то постер.
Это было объявление о проходящей в выходные научной ярмарке в Рединге.
– Идея-то даже не моя, – сказала в свою защиту Эффи. – А Мэнди. Оказывается, она еще более коварна, чем я могла надеяться. План идеальный, Анна. Ты скажешь своей тете, что хотела бы посетить эту ярмарку, а мама Мэнди любезно согласилась отвезти туда вас обеих. Твоя тетя может позвонить маме Мэнди, и та все подтвердит. Они также могут обсудить ваши совместные походы на дополнительные занятия после школы, тем самым подтвердив еще одну ложь. Настоящий же план состоит в том, что вы с Мэнди приедете в Рединг в субботу утром, а там сядете на обратный поезд до Лондона, где я вас встречу. Ты можешь остаться у меня на ночь и уехать только в воскресенье утром, чтобы успеть на рандеву с мамой Мэнди. Всегда пожалуйста. – Произнеся последнюю фразу, Эффи отвесила низкий поклон.
Анна посмотрела на Мэнди – в глазах девушки читалось раскаяние.
– Эффи уверена, что пришло время нам немного развеяться, – виновато сказала она. – Это наш шанс.
– Я не совсем уверена… – Анне казалось, что в их «идеальном» плане слишком много дыр.
– Селена прошлой ночью вернулась домой, – как бы вскользь заметила Эффи.
– Правда? – Сердце Анны забилось быстрее.
– Она отчаянно хочет с тобой повидаться. Она переживает за тебя, – добавила Эффи.
– Переживает? – переспросила Анна. – Ты рассказала ей о вьюнке?
– Ты же не против? – виновато уточнила Эффи. – Оно как-то само вырвалось. Мы с Селеной немного выпили… Она, конечно, пришла в ярость и хотела тут же отправиться к твоей тете, но нам с Аттисом удалось ее отговорить. В конце концов она согласилась, что идея с противоядием была неплохой. Селена уверена, что обойти твою тетю можно только хитростью.
– Все в порядке. – Анна постаралась скрыть свое раздражение.
В каком-то смысле новость о том, что Селена была в курсе происходящего, девочку даже обрадовала. Не нужно будет рассказывать все самой. Очередная ссора Селены с тетей не привела бы ни к чему хорошему. Селена ничем не могла помочь Анне. Или все же могла? На секунду девочка представила, как сбегает с Селеной, Эффи и Аттисом в Нью-Йорк или какое-нибудь другое столь же отдаленное место, становится членом их семьи. Анна нащупала в кармане свой науз и отпустила эту мечту. Глупость какая-то. Девочка не могла так просто взять и сбежать. И несмотря ни на что, она не могла бросить тетю. Анне просто нужно было увидеть Селену, вот и все, – возможно, Селена могла бы помочь; возможно, она могла бы дать хоть какие-то ответы. Девочка просто не была уверена, что знала сами вопросы.
– Кстати, Питер тоже там будет. – Эффи вскинула бровь.
– Несколько источников это подтвердили, – кивнула Роуэн.
Анна закатила глаза, но не смогла сдержать улыбки.
– Тогда нам остается только надеяться, что мама Мэнди сможет уговорить мою тетю. – Девочка постаралась отогнать дурные предчувствия мыслями о предстоящих выходных.