Питер. Селена. Время, проведенное с друзьями. Обычные подростковые радости.
– УРА! – Эффи сжала кулаки и потрясла ими в победном жесте.
– Эффи, – одернула ее Роуэн, – ты ведь в курсе, что на эту вечеринку тебя никто не приглашал?
– Конечно в курсе. Но я взяла за правило посещать все вечеринки, куда меня никто не приглашал.
Проснувшись в субботу утром, Анна вдруг поняла, что отчаянно цепляется за какое-то воспоминание. Оно было туманным и далеким, но вспомнить его точную форму и значение было почему-то чрезвычайно важно. В голове внезапно возник четкий образ: яблоко – ей протянули яблоко. Но кто? Эффи. Она впилась во фрукт зубами и почувствовала вкус крови. Она стекала по рту и подбородку девочки на пол, образуя спиралевидный узор из семи кругов. Семена внутри кровавого яблока были глазами ворона – они моргали, будто что-то подозревая. Анна все еще чувствовала вкус крови во рту, но это просто не могло быть воспоминанием. Ведь в действительности всего этого не происходило.
Внезапно Анна поняла: это был сон. Ей так давно не снились сны, что она почти забыла, каково это.
Девочка подняла глаза на ловца снов – бечевка висела над ее кроватью и выглядела совершенно обычной. Неужели сон сумел проскользнуть мимо расставленных на него сетей? Пока это не удавалось ни одному сну за все те годы, что ловец висел над ее головой. И хотя само сновидение вызывало у Анны тревогу и образ семи кругов по-прежнему не шел у нее из головы, девочка все равно наслаждалась непривычными для себя ощущениями, вспоминая восхитительную абсурдность увиденного и его зловещую мощь. Может быть, противоядие наконец подействовало?
Анна ждала этого дня с таким нетерпением! Девочка быстро привела себя в порядок и спустилась на кухню. Тетя, по-видимому, принимала душ. Внезапно охваченная любопытством, Анна быстро взобралась на столешницу и принялась осторожно обыскивать кухонные шкафы. В конце концов она нашла то, что искала: в маленьком шкафчике над плитой среди различных масел – бутылочку без этикетки и названия, внутри которой оказалась жидкость зеленоватого цвета. Девочка отвинтила крышку, и в нос ей ударил резкий запах спирта: вьюнок.
Анне тут же захотелось вдребезги разбить бутылочку, перевернуть шкафчик вверх дном, но вместо этого она поставила яд на место и нащупала в кармане свой науз. Она должна была во что бы то ни стало погасить вспыхнувший внутри гнев. Ничто не должно помешать их плану. Каким-то образом маме Мэнди удалось уговорить тетю отпустить девочку на научную ярмарку. Анна слышала их разговор по телефону, в ходе которого тетя в какой-то момент принялась ругать ужасающую планировку школьной парковки – это был хороший знак. Тете нравились женщины типа матери Мэнди – участница родительского комитета, уважаемый член общества, приверженка строгих методов воспитания, схожих с тетиными. Но теперь, когда этот день наконец настал, Анна начала переживать, что тетя легко найдет причину для отмены поездки. Девочка сидела за кухонным столом и нервно считала минуты до ее возвращения из ванной.
– Анна, не ходи с распущенными волосами, это выглядит неопрятно. Ты точно собрала все вещи? – Голос тети раздался прежде, чем сама она возникла в дверях кухни.
– Да, тетя, – послушно ответила девочка. – Я все собрала.
Анна боялась говорить тете очередную ложь, впрочем еще сильнее она боялась упустить радость от настоящего момента, а потому смаковала каждое слово. Твоя ложь, дорогая тетя, заперта в маленьком шкафчике над плитой, а моя делает меня свободной.
– Вот, можешь взять его. – С этими словами тетя положила на стол один из своих старых телефонов. – С него можно только звонить и писать эсэмэски, Интернета в нем нет. Я хочу, чтобы ты написала мне, когда встретишься с Мирандой, когда вы приедете на ярмарку и перед тем, как лечь спать. И еще напиши завтра, как поедешь домой. – Анна потянулась было за телефоном, но тетя внезапно схватила ее за руку. – Я знаю, что чрезмерно опекаю тебя, но как же иначе? Ты – моя единственная ответственность в этой жизни; все, что я пытаюсь сделать, – это обеспечить твою безопасность.
Слова тети больно кольнули Анну в самое сердце. Она почувствовала, как в нем вновь зарождается чувство вины. Нет. Ты солгала мне. Ты отняла у меня магию. Но что, если тетя просто была убеждена, что магия представляет для нее, Анны, опасность? Что, если она просто пытается меня защитить? Анне пришлось прогнать из головы эти мысли и запихнуть чувство вины в самый дальний уголок души.
– Тебе пора. Не хочу, чтобы ты опоздала. – Тетя потянула на себя входную дверь. – Дойдешь пешком до станции, а там сядешь на поезд до Ричмонда.
– Да-да, я знаю, – заверила ее девочка. – Увидимся в воскресенье.
– И еще кое-что, Анна.
– Да, тетя?
– Заткни за пояс эту Миранду на научной ярмарке. Я с удовольствием похвастаюсь этим перед ее матерью.
Несколько часов спустя миссис Ричардс высадила их у павильона, где должна была проходить научная ярмарка. У матери Миранды был такой же, как у дочери, сердцевидный овал лица, но в остальном они были не очень похожи. Мэнди была маленькой, худенькой и сосредоточенной девушкой с серьезным выражением лица, тогда как миссис Ричардс была довольно высокой, крупной и улыбчивой женщиной с неизменно жизнерадостным выражением лица. На протяжении всей поездки она рассказывала о своих многочисленных обязанностях члена церковного комитета, а затем принялась расспрашивать Анну о ее оценках и амбициях, намекая, что девочке следовало бы как-нибудь заглянуть в ее церковь, чтобы со всеми познакомиться и рассказать о себе. Периодически миссис Ричардс также подпевала церковным гимнам, что играли по радио. Женщина с энтузиазмом помахала девушкам рукой на прощание, и Анна была несказанно рада избавиться от ее несколько навязчивой компании. Как только машина миссис Ричардс скрылась из виду, девушки повернулись друг к другу и прыснули со смеху.
– Это худшее из того, что я когда-либо делала. – Мэнди с грустью посмотрела на павильон научной ярмарки.
Девушки развернулись и двинулись в противоположном от него направлении.
Прежде чем они успели опомниться, Анна с Мэнди уже оказались в центре Лондона в ожидании встречи с Роуэн и Эффи.
Их подруги опаздывали. К тому моменту, когда они наконец появились, Анна с Мэнди успели закоченеть.
– Ну же, чего вы тут стоите как вкопанные? Нам туда. – Эффи указала на «Селфриджес», один из самых дорогих универмагов Лондона.
– Но зачем? – удивилась Мэнди.
– Мы идем за обновками, – просто ответила Эффи.
– Я не могу себе позволить ничего из того, что там продается. – Мэнди с ужасом посмотрела на Эффи.
Та лишь пожала плечами и протиснулась через вращающиеся двери магазина. Дама, стоявшая на входе и предлагавшая посетителям попробовать какие-то духи, украдкой оглядела ее с ног до головы. Сквозь какофонию звуков и запахов девушки пробрались к самому центру магазина. Он был окружен колоннами, а внутри его двигались диагонали эскалаторов. Девушки поднялись по ним на шестой этаж, по пути проезжая мимо огромного количества сексуальных манекенов с острыми бедрами и невероятно тонкими талиями. Все они были задрапированы в ярко окрашенный искусственный мех или струящееся кружево, увешаны бирками, усыпаны блестками… Из ресторана на шестом этаже доносились голоса обедавших там посетителей. Девушки свесились с перил балкона и увидели внизу цепочки покупателей, извивающиеся, словно сороконожки.
– Кто-нибудь видит что-нибудь подходящее для вечеринки? – спросила Эффи.
– Я помню, как призналась вам в том, что иногда ворую одежду, но я бы не советовала делать это в таком магазине, как «Селфриджес», – осторожно предупредила Роуэн.
– Я не могу красть одежду! – возмутилась Мэнди. – Я выгляжу виноватой, даже когда не делаю ничего плохого.
Эффи вытащила из кармана перо. Оно было абсолютно белым и по форме напоминало идеальную улыбку.
– Всем необходимо дотронуться до пера, чтобы стать частью заклинания. – С этими словами Эффи перегнулась через перила, держа перо на вытянутой руке; остальные протянули руки, чтобы коснуться магического предмета.
Эффи выпустила перо из рук. Оно начало падать вниз – с шестого этажа на первый. Перья в принципе летят вниз не очень быстро, но это перо двигалось медленно – невероятно медленно, – как будто тонуло в воде. Анну так заворожил его мягкий, плавный полет, что она не заметила, как шум в магазине внезапно стих. Точнее, он не совсем исчез, а превратился в невнятное бормотание, будто весь магазин тоже внезапно оказался под водой.
– Почему никто не двигается? – с ужасом спросила Мэнди.
– Они двигаются, просто очень медленно, – ответила Эффи.
Это было правдой. Цепочки покупателей под ними продолжали извиваться, но как в замедленной съемке – с той же скоростью, с какой падало волшебное перо: головы медленно поворачивались, ноги медленно отрывались от пола, рты медленно раскрывались, как лепестки цветка.
– Управлять временем в принципе невозможно, но есть способы… слегка прогнуть его под себя. Это перо – одна из самых больших ценностей Селены, и она бы наверняка страшно разозлилась, если бы узнала, что я его… одолжила. Так что давайте оставим все упреки при себе, договорились? У нас не так много времени, чтобы взять то, что нам понравится. Как только перо приземлится, жизнь вернется к своему обычному темпу.
– Неужели весь Лондон замедлил свое движение? – Анна была не в силах скрыть изумление. – Разве мы не крадем их время?
– Нет, время замедлилось только для нас; для всех остальных оно движется с привычной им скоростью. Вряд ли это повлияет на законы Вселенной… очень сильно. Мы просто одалживаем у нее десять минут. Идемте же! – поторопила их Эффи.
– А если нас поймают? Тут повсюду камеры, – неуверенно заметила Мэнди.
– И что они увидят на этих камерах? Размытые пятна? – отмахнулась Эффи. – И не надо мне этого нравоучительного дерьма про кражи, ладно? Этот магазин за