– А что-нибудь не связанное с поцелуями у тебя есть? – Анна сделала ударение на частице «не».
– Вот эта усиливает естественный оттенок твоих губ.
– Давай ее.
– Теперь сама – тебе ведь нужно учиться.
Анна сняла крышечку с губной помады – на вид она была совершенно прозрачной, как затвердевшая струйка воды. Когда девочка провела помадой по своим губам, то заметила, что их цвет не изменился, но стал более насыщенным, более концентрированным, как сердцевина цветка розы.
– Греховно рыжая. – Эффи провела по волосам Анны расческой.
Это произвело эффект, аналогичный тому, который производил на ее волосы подарок Селены: волосы стали волнистыми, объемными и блестящими. Анна покрутила головой, но упругие волны ее волос надежно держали объем. Без завитков стал четче виден цвет ее волос – он все еще не был золотисто-рыжим, как в детстве, но он определенно был более живым и насыщенным, чем прежде. Анна с трудом узнала себя в зеркале.
– Анна! – Роуэн развернула стул, на котором сидела девочка, к себе. – Ого! Ты ли это? Выглядишь просто сногсшибательно.
Мэнди энергично закивала, выражая свое согласие со словами Роуэн.
– Все еще я, только с более тяжелыми веками, – с ухмылкой ответила Анна. – Вы двое и сами выглядите просто потря…
– Так, кончайте нахваливать друг друга. Если уж кого тут и стоит похвалить, так это меня. – Губы Эффи расплылись в улыбке. – Вы все выглядите даже лучше, чем я могла себе представить.
– Ущипните меня кто-нибудь, – засмеялась Роуэн. – Эффи только что отвесила нам комплимент? Ну или что-то отдаленно его напоминающее. Боюсь, это максимум, на который она способна.
Роуэн с Мэнди решили отыскать Селену, чтобы похвастаться перед ней своими нарядами и преображенным внешним видом. Эффи же тем временем начала переодеваться. Она стянула с себя джинсы и футболку, под которыми оказались черный бюстгальтер и подходящие к нему стринги. Анна хотела было отвернуться, но заметила кое-что на лопатке Эффи.
– Что это? – спросила она, вставая со стула и подходя поближе, чтобы рассмотреть получше.
Это была татуировка в виде паука, про которую говорила Дарси на злополучной инспекции. Но только Дарси уверяла, что татуировка была выбита на плече Эффи…
– Потрогай ее, – велела Эффи.
Анна протянула руку, чтобы коснуться паука у Эффи на спине, но внезапно паучок ожил и переполз чуть выше лопатки.
– Что за… – Анна вновь попыталась прикоснуться к пауку, но он переполз на шею Эффи.
– Он может переползать с места на место, – пояснила Эффи.
– Дарси… – начала Анна.
– Да, здорово она попалась. – Эффи засмеялась. – Помнишь выражение ее лица, когда она там ничего не нашла?
Какой бы странной ни была эта татуировка – паук, ползающий по всему телу, – почему-то она очень подходила Эффи.
Анна виновато посмотрела на свое зеленое платье; взяв его в руки, девочка ощутила постыдную мягкость бархата. Она отвернулась от Эффи и начала переодеваться.
– Какое у тебя элегантное нижнее белье, – фыркнула Эффи, глядя на белые в горошек трусики Анны и не подходящий по расцветке розовый лифчик.
Анна скорчила гримасу и застегнула молнию на платье.
Она чувствовала неловкость, просто глядя на себя в зеркало. О том, что на нее будут смотреть другие люди, Анне было страшно подумать. Хотя платье не было особенно откровенным, оно плотно облегало фигуру девочки. Помимо фасона, глаз цеплял и необычный, темно-изумрудный цвет платья – на свету оно мерцало и переливалось различными оттенками зеленого. Анна отчетливо слышала голос тети в своей голове: «Те, кто открыто демонстрирует свои магические способности, подобны женщинам в коротких юбках с ярко накрашенными губами – и те и другие нарываются на неприятности!»
Сверху Эффи надела прозрачный топ, под которым был отлично различим ее бюстгальтер. Черные шорты с завышенной талией она подпоясала поясом. Затем она переобулась в туфли на высоком каблуке и собрала волосы в высокий хвост, выпустив несколько локонов из прически около скул и шеи. Анна почувствовала себя еще более неловко – по сравнению с нарядом Эффи ее платье было чересчур шикарным, будто она слишком старалась всем понравиться. Костюм же Эффи говорил скорее об обратном – будто ей было наплевать, нравится она кому-то или нет. Ее наряд был бунтарски сексуален.
– Я понятия не имела, что у тебя есть хоть какие-то формы. – Эффи шутливо ткнула Анну в бедро. – И сиськи! – Анна смущенно прикрыла грудь руками, и Эффи заливисто рассмеялась. – Ты определенно привлечешь всеобщее внимание! Пошли. – Она схватила Анну за руку. – Нам нужно найти Аттиса.
По дороге девушки встретили Роуэн с Мэнди, и затем все вчетвером спустились в подвал. Комната Аттиса выглядела до абсурда опрятно на фоне общего бардака, царившего в доме. Аттис никогда не казался Анне особенно аккуратным, но потом девочка поняла: опрятной комнату делал не безупречный порядок в вещах, но ее аскетичная обстановка. Рядом с кроватью стоял стол, на нем – железная лампа и фотография в рамке. На ней были запечатлены Аттис и какой-то седовласый мужчина – по всей видимости, его отец. У стены стояли платяной шкаф и стеллажи, буквально заваленные книгами – огромным количеством книг; Анне захотелось изучить их все. В комнате пахло Аттисом, дымом и теплом, чистым мылом и сосной.
– Он, должно быть, в кузнице. – Эффи вышла в коридор, где запах дыма ощущался намного сильнее.
Остальные последовали за ней.
– Должно быть, где, простите? – уточнила Роуэн. – Ого…
Анна прошла по коридору вслед за Роуэн и оказалась… в кузнице. Кирпичные стены помещения были темными от копоти; в дальнем углу стояла печь, в которой пылало яркое пламя. Перед печью была установлена наковальня. Возле нее девушки и обнаружили Аттиса – он стучал молотком по изогнутому куску металла, придавая ему форму. При каждом ударе молотка во все стороны разлетались искры. На молодом человеке были джинсы и почерневшая от копоти белая рубашка с закатанными рукавами. Каждый раз, когда молоток касался куска металла, мышцы на руках Аттиса натягивались, словно тросы. С потолка свисали кузнечные инструменты и приспособления для горячей ковки – ими же были завалены все полки. Оставшиеся свободными участки стен были увешаны подковами различных форм и размеров. В стене напротив печи виднелась приоткрытая дверь. Легкий ветерок гнал дым из комнаты наружу.
– Аттис! – позвала Эффи. – АТТИС! Он ненавидит, когда я тихонько подкрадываюсь к нему или неожиданно выскакиваю из-за угла.
Молодой человек отвлекся от работы и взглянул на девушек. Пламя печи подсвечивало его окутанное дымом лицо, и Анне было отчетливо видно, как по нему струится пот. Девочка наконец поняла, почему кончики его пальцев и кожа вокруг ногтей вечно были черными. Аттис опустил кусок металла, над которым работал, в стоящее неподалеку ведро – вода в нем зашипела, от нее повалил пар.
– Думаю, мне нужно прилечь, – прошептала Роуэн, и Анна вынуждена была признать, что тоже не может отвести взгляд от Аттиса.
Она никогда не видела его таким живым – живым, как сам огонь.
Аттис подошел к девушкам и оглядел Эффи с ног до головы. Его серые глаза сверкнули, словно металл, который он только что ковал.
– Выглядишь потрясно, – наконец вынес Аттис свой вердикт.
Затем он перевел взгляд на Анну. У него такой взгляд… будто он тебя уже раздел и теперь решает, что с тобой делать дальше. Она попыталась спрятаться от этого взгляда в темноте комнаты, однако он продолжал беззастенчиво скользить по изгибам ее тела. Анна почувствовала себя крайне неловко.
– Будь я проклят! Неужели я смогу заявиться на вечеринку, ведя вас всех четверых под руку? Когда нам выходить?
– Десять минут назад, так что собирайся, – велела Эффи.
– Дайте мне тридцать очень долгих секунд. – С этими словами Аттис, по-прежнему окутанный дымом, кинулся в свою комнату.
Девушки тем временем осмотрели кузницу, а затем прошли в приоткрытую дверь и, поднявшись по каменной лестнице, очутились во внутреннем дворике, где был разбит небольшой сад. Откуда-то внезапно раздалось блеяние, и Анна чуть не подпрыгнула от испуга. Из-за живой изгороди показалось что-то белое и рогатое. Анна закричала, и существо остановилось в нескольких дюймах от нее, а затем принялось обнюхивать туфлю девочки. Это был козел.
Взяв себя в руки, Анна заметила Эффи:
– Вам стоит предупреждать своих гостей о том, что в саду на них может прыгнуть козел.
– Он не мой. – Эффи со смехом кивнула в сторону кузницы Аттиса.
Ну разумеется. Анна протянула руку и погладила животное; козел немедленно уткнулся носом в ее ладонь, а затем попытался укусить за платье.
– Так вот куда подевался талисман команды из Даллингтона. Я была уверена, что Аттис все-таки сумел его выкрасть! – воскликнула Роуэн.
– Его зовут мистер Рамсден. – Аттис многозначительно посмотрел на козла.
За пару прыжков он преодолел каменную лестницу и оказался вместе с девушками в саду. На нем были все те же грязные джинсы, в которых он работал в кузнице, и неглаженая футболка; а с волос капала вода.
– Похоже, ты так же старательно подготовился к сегодняшнему вечеру, как и мы, – упрекнула его Эффи.
– Ты же знаешь, мне нельзя слишком рьяно следить за собой, иначе все женщины вокруг посходят с ума, – парировал Аттис. – А теперь идем. Мистеру Рамсдену пора спать. Я поведу.
– Но ты недостаточно взрослый, чтобы водить машину, – заметила Мэнди.
– Все в порядке. Я с полицейскими на короткой ноге, – заверил ее Аттис.
– Уверена, без магии тут не обошлось? – с сомнением спросила Мэнди.
– Я не могу поведать тебе все свои секреты, – с ухмылкой ответил Аттис, – но могу заверить тебя, что вожу я преотлично. Только не судите о машине по ее внешнему виду…
Обойдя дом, они вышли на дорогу, где был припаркован маленький полуразвалившийся «Пежо-206». Как только все забрались внутрь, Аттис включил зажигание, и машина рванула с места навстречу лондонским пробкам. Все стекла в машине были опущены, радио было включено на полную громкость. Зажатая между двумя другими девушками на заднем сиденье, Анна полной грудью вдохнула холодный ночной воздух – ее первый глоток свободы.