Анна закатила глаза.
– Хочешь, я и тебе набью такую же? Железную подкову. Где-нибудь вот тут. – Аттис дотронулся пальцем до руки девочки, чуть пониже плеча. – Для защиты.
– Чтобы защитить меня? – Анна отпрянула. – Ведь это моя магия проклята, а значит, нужно защищать не меня, а от меня.
– Твоя магия никому не навредит, пока ты сама этого не захочешь. – Глаза Аттиса внезапно стали темными и серьезными.
Анне больше нравилось, когда они смеялись.
– Над чем ты тут работал?
– Хочешь посмотреть? – Молодой человек внезапно оживился и бросился обратно к своей наковальне.
Анна не смогла сдержать улыбки.
– Да. – Девочка бросила взгляд на печь, где колыхалось яркое пламя.
Оно то выпрямлялось, то скрючивалось, ни на минуту не успокаиваясь, как и хозяин этой мастерской. Аттис вытащил из пламени кусок металла, чтобы продемонстрировать его Анне. Это было что-то длинное, тонкое и острое.
– И что это будет?
– Лезвие.
– Ой…
Он полез в задний карман и вытащил деревянную рукоятку:
– Для моего ножа со множеством лезвий.
Рукоятка была покрыта замысловатыми знаками-символами.
– Что они означают? – спросила Анна.
– Я работаю с рощей стражей, которая специализируется на защитной магической символике. Символы придают моим лезвиям их силу.
Аттис поднял нож и быстро опустил его; из рукоятки появилось маленькое, но острое на вид лезвие.
– Это мое наиболее часто используемое лезвие, покрывает все базовые потребности. – Молодой человек взмахнул ножом, и лезвие преобразилось. Теперь оно стало длинным и изогнутым. – Мачете. – Аттис вновь провел волшебным инструментом по воздуху, и, хотя Анна не уловила момент, когда это произошло, лезвие в нем вновь поменялось. Теперь оно было короче, с острым крючком на конце. – Шкуросъемный нож.
– Лезвие меняется в зависимости от того, как именно ты проводишь ножом по воздуху?
– Именно. Движение соответствует одному из символов, вырезанных на рукоятке, и выдвигает нужное лезвие.
Анна вскинула брови.
– И сколько лезвий в твоем ноже? – спросила она.
– Пока только двадцать. В нем есть лезвия на любой случай – от борьбы до перерубания веток и разделки мяса. В нем также есть несколько волшебных лезвий…
– Что за волшебные лезвия? – нетерпеливо переспросила Анна.
– Одно, которое в состоянии разрезать что угодно. Метательное, которое всегда попадает в цель. Огненное, разумеется. Невидимое лезвие – очень полезная штука. И куча всяких других.
– А над каким лезвием ты работал только что?
– Жертвенное. Действует быстро и наверняка. Оно может пройти через кость и всегда вонзается прямо в сердце.
– И что ты собираешься принести в жертву? – обеспокоенно спросила Анна.
– Ничего особенного. – Аттис отложил лезвие в сторону. – Оно нужно мне так, на всякий случай.
– А ты, случайно, не гном? Они славятся своим кузнечным мастерством.
– Для гнома я немного высоковат, не находишь?
– Тогда, может быть, гоблин?
– Для гоблина я слишком красив.
– Точно, ты гоблин, – нарочито серьезным тоном сказала Анна.
У девочки заурчало в животе.
– Ой, да ты проголодалась. Что ты хочешь на завтрак? – участливо поинтересовался Аттис.
– Найду какие-нибудь хлопья…
– Хлопья тебе вредно. Чего бы тебе хотелось? – Молодой человек сделал ударение на последнем слове. – Я с удовольствием тебе приготовлю.
– Я не знаю.
– Ты не знаешь, чего хочешь? Это хроническая проблема?
– Я хочу омлет с красным перцем, – тут же не раздумывая выпалила Анна.
– Омлет с красным перцем, – повторил Аттис и кивнул с важным видом.
Анна покачала головой.
– Ты не обязан готовить мне омлет, правда. Я вполне обойдусь кусочком тоста, – предложила она.
– Ты будешь есть омлет.
– А ты его есть будешь?
– Конечно.
– Ну ладно. – Анна еще немного постояла в кузнице, испытывая некоторую неловкость, а затем направилась к двери, ведущей в коридор. – Тогда пошли на кухню. – Девочка и сама не поняла, зачем ей нужно было озвучивать, куда именно они собираются идти.
Аттис рассмеялся и ответил:
– На кухню, сержант.
Аттис сбегал в магазин на углу, чтобы купить все необходимое для омлета, но вернулся с несколькими полными сумками.
– Так, я купил яйца. Перец. Козий сыр. Апельсиновый сок. Хлеб. Маффины, – доложил он. – Закатим пир!
Селена, должно быть разбуженная запахом еды, забрела на кухню в поисках кофе.
– Я уже сварил тебе кофе. – С этими словами Аттис наполнил ее чашку.
Селена взяла чашку из его рук и села за стол.
– Давай, эликсир, заставь меня проснуться, – пробубнила она.
– А где Эффи? – поинтересовалась Анна.
– И не надейся увидеть ее раньше полудня. Она ненавидит засыпать, пока не заснет, а потом ее и пушкой не разбудишь, – объяснил Аттис, посыпая травами омлет на тарелке, которую только что поставил перед Анной.
Перец блестел, как тонкие красные ленты, козий сыр расплавился и аппетитно стекал на тарелку.
– Спасибо. – Девочка тут же набросилась на еду.
– Туман в моем мозгу потихоньку рассеивается. Меня ждет работа, – объявила Селена. – Через полчаса ко мне придет клиент.
– Что за заклинание? – спросила Анна в надежде составить Селене компанию.
– Она вот уже какое-то время влюблена в своего коллегу по работе. Он одинок, но не слишком заинтересован – нам нужно обратить на себя его внимание, – пояснила Селена.
– Заклинание на любовь?
– Не на любовь, а на обольщение. – Селена улыбнулась. – Если мы подключим к этому магию, у парня не останется никаких шансов.
– Разве это честно по отношению к нему? – удивилась Анна.
– Ведь это совершенно не важно, справедливо это по отношению к нему или нет, не так ли, Селена? – заметил Аттис с набитым омлетом ртом.
Селена проигнорировала его слова.
– Обольщение есть обольщение, Анна. Все женщины этим занимаются, – как ни в чем не бывало рассуждала женщина. – Немного парфюма, глубокое декольте, покачивание бедрами, покусывание губ. Магия – всего лишь вспомогательное оружие в этом арсенале.
– Ты забыла о потрясывании задницей. Мое самое любимое ваше оружие, – сказал Аттис.
– Вот ты, Аттис, издеваешься, но ты так же беспечен, как и все остальные мужчины в этом мире. – И Селена со своей кружкой подошла к раковине.
– Какие-то купидоны разят стрелами, а какие-то – расставляют ловушки. – С этими словами Аттис насадил на вилку кусок перца.
Вскоре Анна еще раз поблагодарила Аттиса за завтрак и покинула кухню. Оказавшись вдали от Аттиса с Селеной, девочка испытала облегчение. Она никогда раньше не оставалась с ними наедине, и слушать их перебранки ей было крайне неловко. Селена часто выказывала пренебрежение к мужчинам, но, когда дело касалось Аттиса, ее отношение не казалось какой-то дурной привычкой: оно было заряжено враждебностью по отношению к одному конкретному человеку. Возможно, Анне все это лишь привиделось, или же отношения Селены с Аттисом были гораздо сложнее, чем ей думалось?
Следующий месяц пролетел для Анны незаметно – учеба, экзамены, магия. Ковен стал собираться каждую пятницу: его участники пытались найти себя, оттачивая комфортный для них язык магии и с наслаждением пробуя новые. Сначала Анну не отпускали мысли о проклятой метке, но, не обнаружив больше никаких изъянов в собственной магии, девочка позволила себе расслабиться. Она чувствовала, как ее магические способности растут и развиваются. Ее хира больше не была стеблем и шипом, но нитью – прочной и тонкой – и иглой, управляемой разумом девочки. Стежок, другой, стежок, другой… То полусознательное состояние, в которое впадал ее разум во время вышивания. Только теперь она вышивала саму суть вещей.
Анна старалась не обращать внимания на то, что нить может скоро оборваться. И хотя тетя перестала угрожать девочке переносом церемонии Связывания на более ранний срок, ее дата тем не менее приближалась, и тетя с каждым днем, казалось, все больше теряла терпение. Она понятия не имела о секретах Анны, а девочка все еще не раскрыла всех ее тайн. По ночам, разглядывая фотографию своих родителей, она слышала, как тетя поднимается в комнату на верхнем этаже. Чем больше Анна думала о смерти матери и отца, тем больше вопросов рождалось в ее голове. Зачем отцу убивать мать, если он любил ее? Кем была эта Кармента, его предполагаемая любовница? Если отец сам не был волшебником, как ему вообще удалось одолеть мать? Возможно, он застал ее врасплох, во время сна, но почему тогда она не оказала никакого сопротивления? Почему ты не сопротивлялась?
Обычно после всех этих размышлений Анну настигало чувство глубокой досады. На маму. На тетю и Селену – за то, что почти ничего ей не рассказывали. На тот факт, что самой Анне больше не к кому было обратиться. Бабушка с дедушкой со стороны матери уже умерли, а разыскать родителей своего отца девочке так и не удалось, – вероятнее всего, они сменили фамилию после всего, что на них свалилось. Анна не сомневалась – они не захотят иметь с ней ничего общего, да и в любом случае какой от них может быть прок? Проклятие было магическим, а это означало, что оно, скорее всего, пришло со стороны ее матери. Расследование зашло в тупик, и теперь девочке нужно было найти новую зацепку, иначе единственное, что ей оставалось, – попытаться проникнуть в комнату на верхнем этаже. Время было на исходе, и Анна четко осознавала, что наузники в любой момент могут передумать.
– Вы только поглядите! – воскликнула Анна, обращаясь к Роуэн и Мэнди.
Вот уже несколько часов они сидели в общей гостиной и повторяли пройденный материал, готовясь к предстоящим экзаменам. Эффи так и не объявилась.
Роуэн подняла глаза на Анну – их взгляд был туманным и немного безумным.
– Э-э-э… что? – переспросила Роуэн. – Прости, но я вот уже час бьюсь над функциями митохондрий, и в мою голову ничего другого не лезет.
Анна сунула им в лицо экран телефона.