Уважаемая госпожа Эверделл,
Вам повезло, что я заметила Ваше послание среди кучи писем от моих поклонников. Боюсь, что до конца этого года у меня все дни расписаны. Тем не менее я, возможно, смогу заглянуть к Вам в гости буквально на секундочку уже в эту пятницу. Вы найдете меня в салоне красоты «Ножницы и шпильки» на Брикстон-Стейшн-роуд в Брикстоне. Оденьтесь поприличнее.
Уже в эту пятницу! Анна столько дней потратила впустую, жалея себя, и теперь внезапно у нее не осталось времени. Девочка тут же спустилась вниз и попросила у тети разрешения увидеться с Эффи. Пожалуйста, я сделала все, что задавали на каникулы, я выполнила всю работу по дому, я никуда не выходила и ни с кем не встречалась все каникулы, позволь мне всего разочек увидеться с Эффи до начала учебы. Тетя ничего не ответила и держала Анну в неведении почти целый день, прежде чем сердито одобрить ее визит к Эффи и наконец позвонить Селене, чтобы обговорить все условия.
Разумеется, главным из них было не покидать дома Селены, но когда Анна показала Эффи письмо от Яги, девушки тут же решили отправиться в Брикстон. Аттис настоял на том, чтобы составить им компанию: потому что письмо явно написано сумасшедшей! В Брикстоне, как всегда, было очень оживленно: неспокойное море из толкающих друг друга пассажиров, горластых спекулянтов, человека с микрофоном, проповедующего о Спасителе Иисусе, и группы музыкантов, играющих на стальных барабанах, чьи звуки скрашивали этот вечер. Эффи легко лавировала среди суматохи, словно толпа существовала только для того, чтобы расступаться перед ней.
– Это нужный нам салон красоты.
Аттис указал на помещение, расположенное под железнодорожными арками, с вывеской ярко-зеленого цвета, чьи окна были завалены плакатами со специальными предложениями и списком услуг: химическая завивка волос, блондирование волос, афрокосы с завитыми кончиками, классические афрокосы, французские косички, зизи…
– Ты уверен? – Анна безуспешно пыталась представить древнюю ведьму в столь современной брикстонской парикмахерской.
У входа в салон красоты курил какой-то мужчина. Внутри болтали и смеялись еще несколько человек. Похоже, посетителей в столь поздний час в салоне не было, зато вовсю гремела музыка.
– Название совпадает. Хотя не факт, что мы пришли, куда надо. – Аттис остановился перед входом в салон.
– Ребята, вам лучше подождать меня здесь, – сказала Анна.
– Ну уж нет, я тебя не оставлю, – возразил Аттис.
– Думаю, будет лучше, если я пойду одна. Со мной все будет в порядке, – заверила его девочка.
– Я буду наблюдать за тобой через окно, – нахмурившись, ответил Аттис.
– Мне нужна женщина по имени Яга Бабанова, – сообщила Анна мужчине на входе. – Она может быть там, внутри?
Незнакомец смерил Анну взглядом, а затем отошел в сторону, давая девочке пройти. Ее тут же оглушила какофония из громкой музыки и громких голосов. Анна почувствовала себя не в своей тарелке.
– Э-э-э… кто-нибудь знает Ягу Бабанову? – спросила девочка, но, похоже, ее никто не расслышал.
Собака одного из мужчин спрыгнула с колен своего хозяина и рявкнула на Анну. Кто-то сделал музыку потише и закричал на всю комнату:
– Ребята, эта девочка пытается нам что-то сказать!
В помещении тут же стало тихо.
– Кто-нибудь из вас знает Ягу Бабанову? – тихонько повторила Анна.
– А кто спрашивает? – ответил надломленный голос из угла парикмахерской.
Какой-то мужчина почтительно отступил в сторону, и Анна увидела сидящую в одном из кресел пожилую женщину. Она была такой маленькой и сутулой и при этом была одета в такое многослойное рванье, что девочка, вероятно, не заметила бы ее, даже если бы подошла к старушке вплотную. Повернувшись лицом к Анне, она сощурила глаза, которые казались глубокими расщелинами в горной гряде морщин на ее лице.
– Я Анна Эверделл. Я вам писала… – начала девочка.
– Эверделл, – повторила старушка, словно пробуя это слово на вкус. – Да. – И она вновь повернулась к зеркалу.
С каждой минутой Анне становилось все более некомфортно. Внезапно один из мужчин загородил ей выход.
– Ты пришла сюда по собственной воле или по принуждению? – прохрипела Яга.
– Я не совсем понимаю… – Анна пришла в замешательство. – Вы Яга Бабанова?
Анна слышала, как Аттис попытался прорваться в помещение мимо двоих мужчин, загораживающих двери парикмахерской.
– Яга Бабанова. Старейшая ведьма Европы и эксперт по проклятиям. Я наложила немало проклятий за свою жизнь, да и за жизнь других тоже. Подойди поближе и расчеши-ка мне волосы.
Анна подошла к старушке, чувствуя на себе взгляд одного из мужчин.
– Иди же, не бойся, – повторила странная женщина.
Анна взяла в руки щетку. Ей казалось, что ни разу в жизни она не попадала в более абсурдную ситуацию. Старушка приподнялась на стуле, и Анна провела щеткой по ее волосам, а точнее, по тому, что от них осталось. Они были серыми, длинными и редкими; сквозь них просвечивала багровая кожа головы. После того как девочка осторожно провела щеткой по волосам, они почти тут же вновь спутались. Анна заметила, что Эффи смотрит на нее через прозрачные окна витрины с выражением полного недоумения на лице.
– Одной прядью моих волос можно сломать мужчине шею, ты об этом знала? – злобно хихикнув, заметила Яга. – Какие у тебя красивые волосы… Может быть, ты мне их одолжишь?
Анна подняла глаза на зеркало и замерла от ужаса. Теперь в кресле сидела она, а Яга расчесывала ей волосы; с каждым взмахом щетки золотисто-рыжая прядь, цепляясь за зубчики, падала на пол, и сквозь волосы начала просвечивать кожа головы самой Анны…
Девочка закричала, а Яга в ответ лишь рассмеялась беззвучным смехом. Анна перевела взгляд с отражения на саму себя и поняла, что все еще расчесывает волосы старушки, а собственные волосы девочки по-прежнему крепко держатся на ее голове.
– Ой, у тебя такая тяжелая рука, – пожаловалась Яга, забирая щетку из рук Анны, – к тому же я проголодалась. Я нормально не ела с тысяча девятьсот семьдесят восьмого года, и мне нужно хорошенько подкрепиться, прежде чем я расскажу тебе все, что ты хочешь знать.
– А что я хочу знать?
– Ой, все на свете. Темную сторону луны. Пошли же. – С огромным трудом Яга поднялась со своего кресла.
Анна хотела помочь старушке, но та лишь замахала на нее руками. Яга клубочком прокатилась мимо остальных обитателей парикмахерской и вышла в ночную мглу. Девочка последовала за ней.
Аттис схватил Анну за руку и прошипел:
– Я слышал, ты там кричала!
– Да, мне показалось, я кое-что увидела… Но ничего страшного…
– Куда пойдем завтракать? – перебила ее Яга.
Аттис посмотрел на старушку; он был как минимум в два раза выше ее.
– Вы, должно быть… – начал он.
– Представляться не будем. Я знаю всех вас, рыцарь в сияющих доспехах. Это ты украл мою тележку? – Старушка огляделась, но словно бы не заметила Эффи; девушка нахмурилась. – А, вот она. – Яга неторопливо повернула в переулок рядом с парикмахерской и вытащила оттуда большую тележку, заваленную всяким хламом – то ли ее скарбом, то ли мусором; сверху лежала удочка. – Сюда, сюда, – нетерпеливо позвала Яга, как будто это она ждала ребят, а не наоборот.
Старушка покатила тележку по улице и остановилась у мрачного кафе с грязными окнами, вывеска которого гласила, что здесь готовят «настоящую британскую еду». Внутри пахло топленым салом, стены помещения были деревянными и абсолютно голыми, а единственным украшением простеньких столиков служили пластиковые бутылки с кетчупом и горчицей.
– Здесь подают лучший пастуший пирог со времен Эйлис Макконвилл в графстве Керри, тысяча восемьсот сорок третий год. – И Яга села за один из столиков.
Старушка была маленькой и сморщенной, но не хрупкой; ее даже можно было назвать вполне упитанной, и, несмотря на медлительность, в ней чувствовалась сила. К столику подошла официантка.
Нахмурившись, Яга сообщила ей свой заказ:
– Я возьму миску хрустящих колечек и чай, черный, как монашеская ряса.
Официантка с улыбкой приняла заказ. Она совсем не удивилась тому, что кто-то заказывает себе завтрак в девять часов вечера. Молодые люди заказали себе попить.
– Мы о вас наслышаны, Яга, – сказала Эффи.
– Ну а я о вас не слышала ровным счетом ничего, – ответила старушка.
Аттис засмеялся.
– Не понимаю, что тут смешного, – одернула его Яга. – Тебе-то, красавчик, уж точно должно быть не до смеха.
Молодой человек тут же перестал смеяться. Под зорким взглядом Яги невозможно было пошевелиться – ее глаза были похожи на темные пещеры, глубокие колодцы; они были черными, как крыло ворона. Ее лицо было похоже на зыбучие пески: вот оно кривится в неприятном смехе, а уже в следующую секунду словно вцепляется в тебя, сварливое и презрительное, испещренное морщинами. Анна не могла бы назвать точный возраст старушки, – возможно, он насчитывал сотни и сотни лет.
– Уважаемая Яга, – мягко начала девочка, – раз вы прочли мое письмо, думаю, вы знаете, что я хотела бы расспросить вас о моей маме, Мари Эверделл… и ее смерти.
– Прошлого не вернуть. Ура! – воскликнула Яга, и в этот момент официантка поставила перед ней миску с хрустящими колечками. – Вот она, жизнь. Ты только посмотри на них. – Старушка поднесла к глазам одно из колечек. – Каждое из них – маленький зародыш бытия. – С этими словами она положила колечко в рот и принялась посасывать его.
Однако Анна не собиралась так просто сдаваться.
– Я много колдую в последнее время, и мне кажется, что с моей магией что-то не так. То и дело появляется метка…
Яга внезапно подалась вперед и обнюхала Анну:
– ОГО! ДА ТУТ ПАХНЕТ ПРОКЛЯТИЕМ! – Старушка взяла в руку ложку и стукнула ею по столу. – ПРОКЛЯТА ОНА. ПРОКЛЯТА. Наступила на горло собственной песне. – Она схватилась за горло, при этом ее взгляд был устремлен куда-то вдаль. – Вот почему твоя мать пришла ко мне. Она спрашивала о проклятии. Прямо как ты. Умоляла меня. Была так напугана. ЧТО НАСТУПИЛА Н