– Можешь показать, как ты это делаешь?
Услышав просьбу Анны, Аттис тут же расслабился. Он улыбнулся и взъерошил волосы.
– Конечно. Если только тебе действительно интересно, – уточнил он.
– Мне действительно интересно, – кивнула девочка.
Молодой человек подошел к печи:
– Кузнечное дело – это сочетание инструментов, техник, химии и мастерства, но во многих отношениях оно простое. Все начинается с этого. – Аттис провел рукой по пламени. – Настоящий кузнец знает, как разговаривать с огнем. Слушать – это самое важное. Огонь не должен быть слишком сильным или гореть слишком быстро – тебе нужно чистое концентрированное пламя. Ты должен улавливать его музыку, цвета пламени, оттенки его дыма, узоры его искр. – Он поднял руки вверх, и пламя стало выше. – Однако у меня есть преимущество магии.
Аттис вытащил из огня длинный кусок металла, над которым работал, – его кончик был яростно-оранжевым. Он положил его на наковальню и попросил Анну подойти поближе. Затем молодой человек начал бить по металлу молотком – он работал быстро и умело, в каком-то своем четком и устойчивом ритме, поворачивая заготовку набок и ударяя по ней, чтобы расплющить металл.
– Я придаю ему форму! – крикнул он, переместив будущее лезвие с плоской части наковальни на похожий на рог конец. Аттис вращал заготовку, отбивая ее молотком, при этом во все стороны летели искры. Затем он провел по будущему лезвию металлической щеткой, очищая с него нагар. – Хочешь попробовать?
– Нет. Я не думаю…
– Не бойся, – подбодрил девочку Аттис.
– Ну ладно. – Анна приблизилась к наковальне.
Аттис показал ей, как правильно ухватить клещами заготовку. Девочка взяла у него молоток и опустила его на будущее лезвие. Она почувствовала, как дрожь пробежала по ее руке. Посыпались искры. Аттис взмахнул рукой, отгоняя их от Анны.
– Признаю, стучать молотком – это весело, – с улыбкой сказала девочка.
Он обхватил своими ладонями ее руки:
– Чтобы сделать из заготовки лезвие, нужно вращать ее вот так. – Молодой человек показал ей, что он имел в виду. – И легко постукивать молотком, твердо, но нежно…
Близость его тела и прикосновение рук взволновали Анну, но Аттис был так сосредоточен на процессе изготовления своего лезвия, что девочка тоже вскоре забыла обо всем остальном. Она была поражена тем, насколько податливым был металл, как легко он реагировал на удар молотка. И все же превратить его в нужную форму было достаточно трудно. Скорость и точность Аттиса казались Анне невероятными. Лезвие потихоньку начало обретать форму.
– Ты быстро схватываешь, – просиял молодой человек.
Анна снова опустила молоток, и на этот раз, когда искры взлетели в воздух, Аттис взмахнул рукой и остановил их на полпути. Точнее, не совсем остановил – они продолжали двигаться, только очень медленно, словно в фильме про извержение вулкана с крутыми спецэффектами. Девочка рассмеялась. Аттис улыбнулся ей и снова пошевелил руками: искры начали быстро вращаться вокруг Анны. Ей хотелось протянуть руку и прикоснуться к ним, но она понимала, что обожжется.
– Выпендрежник, – поддразнила она.
– Мне просто нравится играть своими искрами.
Он взял лезвие и положил его обратно в огонь, чтобы снова нагреть.
Анна неохотно протянула ему молоток. Ей так хотелось узнать побольше о каждом инструменте, различных приемах работы с ними, научиться разговаривать с огнем. Девочке также хотелось узнать побольше обо всей той магии, что пронизывала ее жизнь, – это желание горело в ней ярким пламенем. Она не понимала, что с ним делать. Чтобы отвлечься, Анна принялась рассматривать подковы на стенах, инструменты на полках – молотки, щипцы и плоскогубцы. Они, словно якорь, удерживали жизнь Аттиса, как будто молодой человек боялся, что она может в любой момент уплыть от него.
Анна заметила на одной из полок банку с ключами, среди которых была и волшебная отмычка.
– Аттис, – неуверенно начала девочка, – можешь одолжить мне свой белый костяной ключ?
Аттис встал рядом с Анной.
– Зачем он тебе? – поинтересовался молодой человек.
– В моем доме есть одна комната, в которую я бы очень хотела проникнуть. Тетя вечно запирает ее на замок. Мне просто нужно знать, что там внутри. – Девочка постаралась скрыть охватившее ее отчаяние.
– Вероятно, именно там твоя тетя-фетишистка хранит свои латексные костюмы.
Анна бросила на него испепеляющий взгляд.
– Аттис, ну пожалуйста! – взмолилась она.
– А может, она тайно коллекционирует игрушечные железные дороги? Или разводит хорьков? Многие любят хорьков.
– Аттис, почему ты вечно все превращаешь в шутку? – раздраженно спросила девочка. – Как будто все мои вопросы – это темы для праздного разговора. Поверь мне, это не так, это моя жизнь. Пожалуйста, мне нужна твоя помощь.
– Я просто хочу сказать, что хорькам нужно больше открытого пространства.
– Прекрати! Я серьезно. Как я могу понять себя, не зная, кем были мои родители? Для меня все это не шутки. Мое время на исходе!
– Я лично не знаю, кем были мои родители. И что же? Это не повод влипать в неприятности и подвергать себя опасности. – Аттис наконец-то сменил тон с шутливого на более серьезный.
– Ты знал своего отца…
– Он не был мне настоящим отцом.
– Ну, мне ты этого не говорил, – отрезала Анна. Ее раздражало, что она так мало знала об Аттисе, что он столь многое держал от нее в секрете. – Да и зачем бы тебе это делать, собственно говоря? Ты ведь никому не говоришь, кто ты есть на самом деле.
– На что это ты намекаешь?
– Каждый видит тебя по-своему, и никто не знает настоящего Аттиса. – Анна посмотрела ему прямо в глаза. – Знаешь, что самое худшее? Ты ведешь себя так, будто для тебя ничто не имеет значения, будто все это – просто шутка, но я на это не куплюсь. Ты вечно спрашиваешь меня, чего я хочу, но чего хочешь ты? Чего, черт возьми, хочешь от этой жизни ты? Кто ты такой? Что ты такое?
– Тебе не понять, Анна. – Аттис произнес ее имя с оттенком пренебрежения.
Анну это сильно разозлило.
– Знаешь, что я думаю? – язвительно спросила она.
– И что же?
Оба давно уже перешли на крик.
– Ты не знаешь сам, кто ты и чего хочешь, и прячешься за этой маской, делая вид, что все в порядке, хотя на самом деле, если бы ты только снял эту маску, все бы увидели, что ты вообще никто. – Анна говорила очень быстро, ее слова обжигали, а руки дрожали.
– Что ж, я рад, что ты меня раскусила! – заорал в ответ Аттис. – Я рад, что ты наконец поняла то, что я давно пытался тебе сказать: Я НИЧТО!
На лице Аттиса застыла гримаса ярости, но в глазах читалась боль. Анна никак не ожидала ее там увидеть.
Девочка вконец растерялась. Они стояли так близко друг к другу. В кузнице было так жарко. Их пылающий гнев внезапно застыл, как искры от молотка всего несколько мгновений назад; дыхание Аттиса было порывистым и тяжелым, от его запаха у Анны внезапно закружилась голова. Девочка опустила глаза на пол. Молодой человек взял ее за подбородок и заставил вновь посмотреть в его глаза – они были словно затянуты дымом, за которым пылал огонь…
– Что здесь происходит? – На пороге кузницы внезапно возникла Эффи.
Анна с Аттисом отпрянули друг от друга.
Молодой человек вернулся к своей наковальне.
– Ничего, – буркнул он.
Анна почувствовала, что краснеет.
– Да мы просто обсуждали ключи, – ответила она.
Эффи пристально посмотрела на девочку и сказала:
– Селена вернулась. Ты вроде хотела с ней поговорить.
– Да. – И Анна тут же направилась к двери, решив, что будет лучше, если она сейчас же покинет кузницу.
– С каждым днем ты становишься все больше похожа на свою мать! – Увидев Анну, Селена заплакала, закрыв лицо руками; Анну все еще слегка потряхивало после разговора с Аттисом. – Эффи сказала, что ты хочешь со мной поговорить. Клиентка ждет меня в задней комнате, так что времени у нас с тобой не так уж много. Мне нужно кое-что для нее подготовить.
– Я надолго тебя не отвлеку. – Анна попыталась собраться с мыслями, чтобы как можно четче изложить все факты. – Не знаю, говорила ли тебе Эффи, но у нас в школе есть несколько жутких девиц…
– Эффи мне ничего не рассказывает.
– Ну, эта троица просто ужасна. Хулиганки до мозга костей.
– Ненавижу хулиганов, – сказала Селена и тут же принялась рыться на полках в поисках нужных ингредиентов.
– Они начали издеваться над Роуэн, и нам пришлось вмешаться. Эффи нашла заклинание, которое помогло распространить несколько довольно неправдоподобных слухов об этих хулиганках. Оно сработало. Только я боюсь, что заклинание слегка вышло из-под контроля. Такое чувство, что слухи потихоньку становятся правдой…
– Ну что ж, похоже, эти твои хулиганки получили по заслугам. – Селена взяла с полок несколько бутылок.
– Но заклинание с каждым днем лишь набирает силу. И конца-краю ему не видно. Что, если оно так и не прекратит свое действие?
– Дорогая, ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Вы совсем еще молодые ведьмы, а потому вряд ли в силах наложить заклинание такое мощное, чтобы оно настолько вышло из-под контроля. Если ты так переживаешь, я расспрошу Эффи и выясню все детали.
Анна прикусила губу.
– Просто… – Просто произнеси это вслух! – Просто у меня такое чувство, что с моей магией что-то не так. То и дело во время занятий колдовством проявляется этот символ из семи кругов – проклятая метка. Так что вполне возможно, что это моя вина… Я виновата в том, что наше заклинание вышло из-под контроля… стало таким темным…
В этот момент на кухне появились Эффи с Аттисом. Селена засмеялась:
– Проклятая метка? – Смех Селены был похож на мячик, прыгающий с высокого обрыва. – Анна, ты не проклята. В любом случае проклятия так не работают, они не влияют на заклинания подобным образом.
Анна выдохнула и, казалось, только сильнее расстроилась и распереживалась.
– Но тот символ… – начала она.