– А теперь успокойся. У тебя шок.
Анне нужно было сказать миллионы слов, подумать миллиарды мыслей. Она собралась с силами, чтобы побороть головокружение, сжала кулаки и вдыхала-выдыхала, вдыхала-выдыхала, пока тело вновь не стало ее собственностью.
Она посмотрела на тетю и испытала… ненависть, чувство вины, ярость, стыд. Она также ощутила похороненную где-то глубоко внутри себя загнивающую любовь. Девочка попыталась подобрать нужные слова, но сказать было больше нечего.
Анна ждала следующего наказания, финала, боли, но тетя просто сказала:
– Поспи немного. Тебе завтра в школу, – и с этими словами вышла из комнаты.
Утром Анна наконец покинула свою комнату. Она заметила, что тетя сняла вышивки со стены в гостиной. Интересно, их нити все еще спутаны в спиралевидный узор из семи концентрических кругов? Ей стало ясно – и отрицать это теперь было бесполезно, – что она была проклята. Анна также была уверена, что ее мать с тетей тоже были прокляты. Девочка вспомнила узор, вышитый на спине тети: она наказывала себя точно так же, как наказывает меня.
Каким бы ни было это проклятие, Анна знала наверняка: оно связано со смертью ее матери, а также со страданиями и страхами ее тети. Все, к чему имела отношение ее собственная магия, в конце концов портилось. Кроме того, своим проклятием она, безусловно, привлекала к себе ненужное внимание. Возможно, легче будет стать наузником, завязать свои магические способности в узел. Анна вспомнила пустой, но счастливый взгляд Рози – вряд ли быть наузником хуже, чем потерять способность контролировать свое тело.
Анна шла к железнодорожной станции, наслаждаясь движением своих ног, ветром в волосах, пушистыми облаками в небе. И внезапно в памяти девочки всплыли слова Селены. Твоя мать открыла свое сердце миру, в то время как Вивьен закрыла свое навсегда. Анна схватилась за них, как за спасательный круг. Она пока не собиралась сдаваться. Ей были известны тетины методы; удушающий узел должен был запугать ее, заставить подчиниться, но он лишь вынудил девочку понять – почувствовать, – какой была бы ее жизнь, если бы она подчинилась. Каким бы ни было их проклятие, оно привело к смерти ее мамы. Но при этом можно ли было считать ее тетю по-настоящему живой?
Школьные коридоры теперь, когда их наконец-то избавили от дохлых мух, стали чистыми и светлыми. И все же перешептывания никуда не делись – они сопровождали Анну повсюду, куда бы она ни шла. Однако они не походили на перешептывания, вызванные заклинанием слухов. Это были старые добрые разговоры за спиной. А чего я ожидала? Люди наверняка интересовались как ее разрывом с Эффи и выступлением на сборном концерте, так и таинственным исчезновением на несколько недель кряду. Но Анна вдруг поняла, что на самом деле ее абсолютно не волнуют все эти разговоры за спиной.
– О нет, Никто вернулась, а всем плевать, – проходя по очередному коридору, услышала Анна.
Девочка обернулась и поняла, что это говорила Дарси, которая теперь заливисто смеялась. Анна чуть не расцеловала старосту. Дарси могла называть ее любым обидным прозвищем, какое только взбредет ей в голову, – лишь бы не «ведьмой».
В перерыве между занятиями Анна заглянула в общую гостиную и увидела Эффи, Роуэн и Мэнди, сидящих за их столиком, как обычно. Девочка больше не собиралась избегать своих подруг. Если она чему-то и научилась за эти жуткие недели, так это тому, что чувствовать себя отвергнутой и обиженной не так уж плохо. Это значило чувствовать хоть что-то. Уходя из гостиной, Анна заметила во взгляде Эффи что-то похожее на интерес.
После урока биологии Роуэн заключила Анну в крепкие объятия.
– Где ты пропадала? У тебя действительно был инфекционный мононуклеоз? Мама звонила твоей тете несколько раз, но та продолжала твердить, что ты идешь на поправку. Мама уже хотела пойти к тебе домой и высказать твоей тете все, что она о ней думает… Ты действительно была больна?
Анна покачала головой.
– Я так и знала! – воскликнула Роуэн, не в силах скрыть свое негодование. – Очередные проделки твоей сумасшедшей тетки, да? Богиня знает, я чуть не рассказала обо всем маме, но сдержалась. Я сдержалась, потому что ты просила меня ничего ей не говорить, и как бы я хотела, чтобы ты меня об этом не просила! Ты снова выглядишь какой-то бледной. Что она с тобой сделала? Что ты сделала, чтобы заставить ее сделать то, что она с тобой сделала? Я задаю слишком много вопросов, да?
– Ты можешь задавать мне сколько угодно вопросов. – Анна крепко обняла Роуэн, и девушка с любопытством посмотрела на свою подругу. – Я пыталась разузнать о прошлом моей семьи. Тетя застукала меня на месте преступления и заперла в моей комнате. Собственно, вот и все, что произошло.
– Ты же знаешь, что это незаконно по нескольким причинам, так?
– Да, но полиции с моей тетей не совладать.
Анна попыталась улыбнуться, однако улыбка застряла у нее в горле.
– Пожалуйста, поговори с моей мамой, – взмолилась Роуэн. – Есть несколько рощ, которые с удовольствием тебе помогут.
– Нет. Все нормально. Я сама со всем разберусь.
– Анна, – раздался у них за спиной голос Эффи.
Роуэн обернулась, и краска залила ее лицо. Ей запрещено было говорить со мной.
– Эффи, – сказала Роуэн, – посмотри. Анна вернулась.
– Я вижу. – Губы Эффи вытянулись в тонкую суровую линию.
– Что ж, побеседуйте тут без меня. – Роуэн неуклюже попыталась скрыться из их поля зрения.
Линия губ Эффи стала чуть мягче.
– Ты вернулась, – сказала она.
– Похоже на то. Это тебя расстраивает?
– Ты украла у Аттиса его волшебную отмычку. Он страшно на тебя злится. Что ты наделала? И что с тобой сделала она? – Эффи обожала сплетни, самый сок.
– Я попыталась проникнуть в комнату на верхнем этаже. Но у меня ничего не вышло. Тетя обо всем узнала и отправила меня в мою комнату. Сейчас я готовлюсь стать наузником. – Анна весело улыбнулась.
– И все? Ты собираешься сдаться так просто?
– Да. Может быть…
Как только в голосе Анны проскользнуло сомнение, глаза Эффи вспыхнули.
– Слушай… Мне жаль, – сказала она довольно агрессивным тоном, будто пытаясь заставить Анну простить себя. – Я погорячилась. Такое бывает. Я не должна была говорить того, что сказала.
– Да, ты не должна была этого говорить.
– Я рассуждала не совсем здраво. Я так разозлилась! Мне страшно не хотелось возвращать все на круги своя. Чтобы Дарси снова над тобой издевалась. Я просто хотела защитить тебя.
– Защитить меня? – рассмеялась Анна. – Ты выгнала меня из ковена! Хотя прежде уверяла, что мы всегда будем вместе.
– Так и есть! – Эффи отвела взгляд, но затем вновь посмотрела на Анну. В ее глазах бушевали бури, которые прежде казались Анне такими притягательными. – Я непростой человек, Анна. Я нравлюсь далеко не всем. Вот почему в моей жизни не так много близких людей. Я все еще приноравливаюсь к новой для меня жизни, ведь прежде у меня почти не было подруг…
– Скажите пожалуйста. – Слова были полны сарказма.
– Эй, хорош умничать! В нашей компании этим занимаюсь я.
– Значит, у меня был хороший учитель.
– Слушай… Ты мне нужна. Мне нужно, чтобы ты указывала мне на мои ошибки. Ты одна из немногих, кто меня не боится.
– О, я очень даже боюсь тебя.
– Не думаю. Итак, мы типа снова друзья? Будем тусоваться вместе и все такое?
Эффи улыбнулась, и в ее улыбке не было ни тени угрозы, а скорее в ней сквозила… неуверенность. Анна почувствовала, как у нее сжалось сердце.
– Ты избавилась от того видео? – спросила она.
– Конечно.
– Ну что ж, тогда… хорошо.
Улыбка Эффи стала шире. Она сорвала лист с ближайшего дерева и вложила его в руку Анны. Свою ладонь Эффи подставила снизу, и лист сразу же затрепетал на летнем ветерочке. Анна почувствовала магию, пульс руки Эффи, жизнь листа.
– Ты должна признать, что вместе мы неплохо проводили время.
– Более чем неплохо, – улыбнулась Анна.
– Не сдавайся пока. Когда ты должна присоединиться к этим наузникам?
– Где-то в середине летних каникул.
– Еще есть время. Селена нам поможет.
– Я в этом не уверена. Она не пришла мне на помощь, когда меня заперли там, в моей комнате.
– Я знаю. – Эффи виновато опустила голову. – С тех пор я с ней не разговариваю. Хотя она была просто вне себя, когда узнала. Я прежде никогда не видела ее такой взбешенной, но она сказала, что магия Вивьен была слишком сильна – через нее не пробиться.
– Аттис же как-то пробился…
– Я хотела пойти с ним, но он заверил меня, что двоих заметить будет гораздо легче, чем одного. В любом случае от его визита не было особого прока. Ему же не удалось вытащить тебя оттуда.
– Это было не под силу никому, – покачала головой Анна.
– Но сейчас-то ты на свободе.
– Пока да.
– Мы поговорим с Селеной.
Да, Селена поможет. Она обязана помочь.
– Загляни к нам перед выпускным, и мы обсудим все втроем, – продолжила Эффи. – Ты ведь все еще собираешься пойти на бал?
Анна как-то не думала об этом. Выпускной бал казался таким… нормальным по сравнению с тем хаосом, что представляла собой ее жизнь в данный момент. И все же девочка хотела пойти.
– Думаю, да. Я обещала Питеру, что пойду с ним. Если, конечно, он все еще хочет пойти на бал со мной. Учитывая мое отсутствие и то, что у нас не было возможности обсудить все детали…
– О, он все еще хочет пойти с тобой на бал, – ухмыльнулась Эффи. – Я поддразнивала его на эту тему. Может, нарядишься на бал у меня?
– Я спрошу у тети. Но она может вновь запереть меня от одной лишь мысли об этом.
Выпускной бал
Ритуальный экстаз призван отпустить грехи целой группе, ибо грех изгоняется грехом. Грех совершается до тех пор, пока участники ритуала могут его выносить. В момент экзальтации он связывается внутри каждого из них.