— Подождите, Борис Маркович, вы хотите сказать, что у нас трое возможных подозреваемых? Убийца с веревкой, курьер с ножом и кукольник с куклами?
— Вот видите, как вы все красиво расставили по полочкам, Александр! — Лемберг с удовольствием рассматривал Шибаева. Глаза его казались огромными за толстыми линзами очков. — Да, я думаю, их трое. Почерк разный. И все они связаны с вашей девушкой… возможно. Надо бы ее найти. Вы не думаете, что ей грозит опасность? Может, она дома, в… Как, вы сказали, называется ее родной город? Это не так уж далеко.
— Бобры. Я уже думал…
— Дайте мне знать. И еще, Александр. Вы сказали, что все эти события — часть первая. Что вы имели в виду? Есть вторая?
— Есть, Борис Маркович.
— И они связаны?
— Не знаю. Возможно, не прямо. Борис Маркович, может ли человек под гипнозом совершить убийство?
Лемберг хмыкнул.
— Вы не перестаете меня удивлять, Александр. Такой широкий разброс интересов и версий! Убийство под гипнозом? Это спорный вопрос. Существуют разные школы гипноза. Одни считают, что с помощью внушения можно добиться от человека абсолютно всего, другие, что индивиду невозможно внушить ничего, что противоречило бы его воле.
— А что думаете вы?
— Наблюдая своих пациентов чуть не полсотни лет, я знаю, что у индивида в состоянии гипноза так или иначе остается часть его воли, и он осознает, что его привлекли к психологическому эксперименту, и понимает, что ситуация контролируется экспериментатором. Как правило. То есть практически невозможно поставить «чистый» эксперимент. Я имею в виду, в такой лечебнице, как эта. Допускаю, что существуют серьезные лаборатории, где это проделывают на достаточно высоком уровне. Тем более сейчас есть много медикаментозных препаратов психогенного воздействия. Сочетание различных метод может дать желаемый результат. Кроме того… — Он замолчал и задумался. Шибаев молча ждал. — Эффект зависит от степени психического здоровья пациента.
— То есть если он психопат, то его легче загипнотизировать и толкнуть на убийство?
— Или наоборот. Может, расскажете? Мне будет легче поставить диагноз.
Он издал что-то вроде «кхе-кхе-кхе» — похоже, рассмеялся, и Шибаев понял, что доктор Лемберг пошутил.
— Борис Маркович, я понимаю, что мои вопросы кажутся вам… — он запнулся, — глупыми. Я мало смыслю в вашей науке. Но это важно, потому спрошу еще. Меня интересует, может ли лектор или экстрасенс загипнотизировать аудиторию так, что кто-то из слушателей совершит убийство.
— Лектор или экстрасенс? Аудиторию? Всю аудиторию? Можно подробнее?
— У нас в городе некий экстрасенс проводит сеансы по повышению самооценки, переоценке ценностей, еще много чего. Главный тезис — любить себя и ни в чем себе не отказывать, переступать через всех и идти вперед.
— И убивать тех, кто мешает? — удивился Лемберг. — Он призывает убивать? У нас в городе?
— Нет, он не призывает убивать. Но у мужчин, которые ходят на сеансы, странным образом погибают жены.
— Что значит странным образом? Они их убивают? После сеансов у этого… экстрасенса? И много уже погибло?
— Четыре женщины чуть больше чем за год. Это то, что я знаю. Последняя смерть — хозяйки кафе. Возможно, пять…
— Да, веревкой. Помню.
— Еще одна умерла после пластической операции, другая — после отдыха в Тунисе, где подхватила какую-то неизвестную болезнь, четвертую сбила машина, которую не смогли найти. Пятая, возможно, Инга. Мне не удалось выяснить, посещал ли курсы Борисенко. Вдовцы — состоятельные люди, с деньгами, все или почти все снова женаты.
— Разумеется, на молодых женщинах, — сказал Лемберг. — А вы не преувеличиваете, Александр? Это прямо какой-то синдикат по устранению «старых» жен. Помню, был такой фильм… э-э-э… — Он задумался, пытаясь, видимо, вспомнить, что за фильм. Не вспомнил и сказал: — Очень интересно, но нет. Ни один экстрасенс не может внушить ничего подобного. Тем более они все шарлатаны. Почти. Эти смерти — не что иное, как прискорбная случайность. Как вы себя чувствуете, Александр? На всех профессия налагает отпечаток. Да. Вы разочарованы? Смотрите. Если даже допустить невероятное, то обратите внимание, как умерли эти женщины. Явное убийство — только в случае женщины из кафе. С остальными неясно. Одну сбила машина… Ладно, я допускаю убийство под вопросом. Еще одна заболела в Африке, у третьей, видимо, сепсис после пластической операции. Или аллергия. Та женщина, что слышала музыку, Инга, кажется, тоже не была убита. Я уверен, было следствие. Думаю, ваш экстрасенс ни при чем. Его сеансы безвредны. Это просто способ заработать. Я не вижу криминала в этих смертях. Правда, я не специалист. Или мы не все знаем, или случайность. Замаскировать убийство под случайную смерть после посещения сеансов? — он покачал головой. — Не думаю, что мужья вдруг стали убийцами. Не думаю. Вы уже виделись с экстрасенсом? Может, он сможет сказать, кто на вас напал. Войдет в транс и увидит. — Лемберг снова издал «хе-хе-хе» — рассмеялся. — Вы полагаете, напавший хотел вас убить?
— Не знаю.
— Я бы на вашем месте уехал в этот городок, Бобры! Может, ваша подруга там. В одном детективном романе сыщик сказал жертве… Или наоборот? — Лемберг на миг задумался. — Одним словом, кто-то кому-то сказал… Как сейчас помню, мне страшно понравилась его фраза: «Вы, Чарльз, разворошили осиное гнездо». И потом в жизни я сталкивался с подобными ситуациями… Это чревато во всех смыслах. Вы, Александр, тоже разворошили осиное гнездо. Воображаемое или реальное. И это чревато.
Громкое хриплое «бом-м» заставило Шибаева вздрогнуть. Старинные напольные часы в углу кабинета стали отбивать шесть вечера. В дверь постучали.
— Окажите мне честь, Александр, отужинать со мной, — церемонно произнес Лемберг. — Это Мариночка, моя помощница. У меня есть замечательное испанское винцо, отметим нашу встречу.
Дверь открылась, и молодая женщина вкатила в кабинет тележку с судками. Шибаев вскочил ей навстречу…
Около восьми Шибаев распрощался с Лембергом и отправился домой. Он шагал, не замечая ничего вокруг, машинально сворачивая в нужные улицы, и прокручивал в памяти разговор с Лембергом. Он был… Не то чтобы разочарован, нет, но прорыва не случилось. Лемберг уверен, что кукольник с куклами, убийца Лутак и курьер, пытавшийся убить Борисенко, разные люди. Он именно так и сказал, и сейчас Шибаев пытался вспомнить его аргументы. Доктор несколько раз повторил «система» и «почерк». Убийца Лутак боится крови, потому веревка. Курьер крови не боится, потому нож. Еще «кукольник» с куклами. Трое? Экстрасенс ни при чем. А сбивший его, Шибаева, кто в раскладе? Четвертый? У него мелькала мысль, что это Борисенко… Зачем? Из-за Виты? Ревность? Видел их вместе, допустим. Он вспомнил разговор с Борисенко… Ерунда! Он не убийца, такие, как он, могут сгоряча набить морду, но с заранее обдуманным… вряд ли. А кто такой курьер? Лемберг сказал что-то, в самом конце их беседы, до ужина с испанским вином… Очень и очень неплохим, кстати. Почему они с Аликом никогда не пьют вина? Что же такое он сказал?… Шибаев приостановился, пытаясь вспомнить. Кажется, что-то вроде: «Или мы не знаем всего, или случайность». Это о смертях «старых» жен, как он выразился. Не знаем всего? Конечно, не знаем. Случайно наткнулись. Умозрительно, как говорит Алик. И еще: «Замаскировать убийство под случайную смерть…» Замаскировать убийство… Сеансы экстрасенса ни при чем, мужья ни при чем… «Кукольник» — не убийца. А кто тогда убийца? Лемберг сказал, три… схемы? Три почерка? Три системы? А что, если… Он остановился. Господи! Это же… Это же… Слепой щенок! А ведь нужно было всего-навсего хорошенько подумать! Всего-навсего. Пора вам, частный детектив Шибаев, менять профессию. В грузчики в самый раз. И Алика с его длинным языком туда же. Даже ужинать не захотел после чая с гуру. Черт! Попытка убийства Борисенко вписывается… Возможно, он свидетель. Возможно. С Витой неясно. Могла бы позвонить… Убийство Алевтины Лутак выпадает из системы. Пожалуй. Никакой маскировки. Убийство и убийство. Разные стили, как сказал Лемберг. И что же это у нас получается?
Около него затормозила машина, шофер опустил стекло и спросил:
— Друг, как проехать к центру, не подскажешь? Тебе куда? Покажешь дорогу, садись!
Шибаев дернул ручку дверцы, уселся, наклонился, нащупывая ремень безопасности.
Это было последнее, что он запомнил…
Глава 32Гнездо
— Частный детектив Александр Шибаев, добро пожаловать в мой дом. Извините, что пришлось действовать таким экзотическим образом. Ничего умнее я не придумал. Понимаю, выходка пацанская. Но, согласитесь, все мы в известной степени остаемся тинейджерами. Подростками. Житейский опыт, профессиональные навыки, необходимость принимать взвешенные решения и вдруг абсолютно дурацкий поступок! Спешу заверить вас, что я не причиню вам зла. Мы просто поговорим. У меня к вам несколько вопросов. Мне интересно, как мыслит частный детектив, какова его логика. Среди моих обширных знакомств частных детективов как-то не случалось. Как крутятся в его мозгу шестеренки, одним словом. Я человек любопытный.
Голос проникал в глубь черепа и резонировал. Шибаеву казалось, что говоривших было двое. Он не чувствовал своего тела. Разумом он понимал, что видит незнакомого смуглого человека с пронзительными глазами — скорее всего, с позиции лежа, — слышит его дребезжащий голос, но попытки поднять руку или повернуть голову не увенчались успехом. Его тело ему не подчинялось. И вместе с тем он не чувствовал ни стеснения, ни боли. Он вяло ужаснулся мысли, что у него нет тела и осталась одна голова. Его губы шевельнулись, но звука не последовало. Мужчина смотрел на Шибаева глубоко сидящими черными глазами, картинка слегка покачивалась и была словно в тумане. Шибаев еще раз попытался что-то сказать и снова не сумел издать ни звука. Но мужчина, по-видимому, понял, что он хочет сказать.
— Кто я? — повторил. — Меня зовут Валентин Петрович. Я уверен, вы обо мне слышали. Ну, хотя бы от вашего друга, адвоката. Он был на последнем сеансе. Хотите пить? Не переживайте, вы живы-здоровы, скоро придете в себя. Вы меня понимаете? — Он усмехнулся. — Ваше умыкание несколько против моих правил. А я человек твердых правил. Я бы ни за что не решился, но ваш друг сообщил, что вы уверены, что я замешан в серийных убийствах. И я решился поговорить с вами в спокойной обстановке. Замешан в убийствах? В серийных? Откуда такая странная мысль? Сейчас вы придете в себя. Хотите сесть? Я помогу.