В Средние века жизненный путь человека практически во всем был предрешен заранее. Он наследовал сословное положение и профессию своих родителей. Распорядок дня и конкретные обстоятельства жизни веками оставались без изменения. Брачные партнеры подбирались родителями, которые рассматривали брак, прежде всего с функциональной точки зрения. Даже вступление в орден и рукоположение в сан священника было делом семейным. С наступлением Нового времени этот предзаданный порядок начал претерпевать существенные изменения. Человек стал более мобилен, как с пространственной, так и социальной или профессиональной точки зрения. Теперь мир постоянно развивается, становится все более сложным и разнообразным. Для человека это означает, что умножаются возможности его самосовершенствования. Он должен постоянно адаптироваться к новым ситуациям и принимать новые решения, как в малом, так и в большом. Только принимая решения, современный человек может найти свое место в обществе и сформировать свою идентичность.
Решения должны соответствовать, как личностной конституции человека, так и тем условиям, в которых он существует, то есть они должны быть реалистичными в рамках возможного. Чем сложнее окружающий мир и чем большее возможностей, тем труднее дается принятие решения. Многие люди испытывают страх перед принятием решений. Некоторым так никогда и не удается принять свое собственное решение. Многие медлят с принятием решения, упускают подходящий момент, многократно изменяют их. Духовные люди ищут в своих решениях «волю Божью», но им часто бывает трудно познать и осуществить ее. Хорошие решения ведут человека к счастью. Последствиями плохих решений являются несчастье и социальное падение.
Игнатий Лойола – человек переходного периода от Средних веков к Новому времени, и он воспринимает эту проблему в качестве такового. Благодаря Божьему водительству он сам учится искать, познавать и исполнять волю Божью. Его школа духовности помогает принимать решения, которые бы отвечали требованиям конкретных людей, обстоятельств и духовных ценностей христианской жизни.
Стать свободным
Тот, кто желает принять свободное решение, должен осознать, что на него воздействует множество «неупорядоченных влечений»: жадность, страх, вожделение, эгоцентризм, одним словом, все, что можно было бы назвать грехом в широком смысле. Для того чтобы грех все меньше влиял на принятие решений, человеку, – как уже было сказано, – необходимо найти свою индивидуальную меру «аскезы». С помощью внутреннего дистанцирования, упражнения в отречении, он постепенно будет становиться все более «упорядоченным», свободным, бесстрастным. Отвратиться от зла и греха, – в духовных упражнения это плод Первой недели, – это в принципе не свободное решение, а долг каждого христианина. Тот, кто «выбирает» зло, не может реализовать свою свободу, а напротив он теряет ее. Пытаясь присвоить себе все, он лишь роет яму самому себе. Ибо зло делает его все более и более зависимым. Он занят лишь собой. При этом он теряет близких ему людей, теряет связь с Богом, замыкается в себе, становится все более эгоистичным, запирая сам себя в тюрьму, то есть постоянно увеличивая степень своей несвободы.
Поэтому свободное решение может быть лишь решением в пользудобра. Однако именно здесь начинается собственно проблема. Как следует совершать выбор между многими добрыми альтернативами в упражнениях Второй недели? Игнатий никогда не использует слово «решение», всегда говоря о «выборе». Тот, кто выбирает, всегда соглашается с предзаданным. Понятие «решение» выражает скорее некое активное действие. В сущности игнатианский выбор это пассивный процесс. Бог предлагает упражняющемуся совершить свободный выбор из многих добрых альтернатив. Этот выбор не является героическим или экзистенциальным выбором новоевропейского субъекта, который своим решением – «экзистенциально» – проектирует, определяет и даже творит самого себя. Человек говорит Да конкретной действительности, которая сотворена Богом и передана им человеку. Пассивность выбора проявляется в том, что в духовных упражнениях человек ничего не делает, а созерцает мир и самого себя. В процессе выбора проявляется, какой из альтернатив отдается предпочтение. После завершения упражнений человек должен активно претворить в жизнь то, что он выбрал.
Тот, кто совершает выбор, говорит свое «Да» по отношению к конкретным лицам, институциям или определенному «положению». Здесь всегда речь идет о связывани и себя с конкретным. Но не отдает ли свою свободу тот, кто себя связывает? На первый взгляд мы должны положительно ответить на этот вопрос. В молитве предания себя Богу упражняющийся действительно предлагает Богу свою свободу (ДУ 234)! Он связывает себя с определенным сообществом и с конкретным служением, что ограничивает его личную свободу. Современный сингл или кочевник большого города, не связывая себя никакими обязательствами, сохраняет эти свободы для себя. Однако в действительности он остается связанным своей потребностью быть свободным…
На более глубоком уровне мы можем прийти к другому заключению. Кто берет на себя обязательства и работает ради какого-либо дела, тот покидает узкую клетку своей центрированности на самом себе и реализует свою свободук добру. Вероятно, это звучит парадоксально, и этот парадокс не разрешим на понятийном уровне. Избирающий отдает свою свободу распоряжаться самим собой, но именно благодаря этому он обретает свою свободу вновь. Но теперь это свобода для, а не свобода от. Избирающий говорит свое «Да» творению и тем самым он говорит «Да» Творцу. Примером этого является Сам Творец. В Воплощении Бог сказал «Да» своему творению и тем самым – Самому Себе. Совершающий выбор повторяет это действие. Он «воплощается», работая ради конкретного, материального, тварного дела. Он реализует то, ради чего Творец его создал, предназначил и одарил свободой. Таким образом, он остается верным своей тварной природе, которую даровал ему Сам Творец.
Все ради вящей славы Божьей
Как человек может совершить правильный выбор или принять верное решение? Знаменитая игнатианская максима OAMDG – omnia ad maiorem Deigloriam, все ради вящей славы Божьей – формулирует содержательный и объективный критерий выбора. Как уже говорилось, слава Божья состоит в том, чтобы среди людей возрастали любовь, вера и надежда, чтобы мир и справедливость утверждались на земле. Согласно христианскому учению утверждение этих ценностей есть «воля Божья». Речь идет исключительно о «положительных» ценностях, ибо никто не должен выбирать нечто отрицательное, например, боль или страдание. И это общественные или социальные ценности, в одиночку человек не может ни обрести Бога, ни стать счастливым. Слово «все» выражает тотальность личностной самоотдачи и тотальность мира, который как целое должен прославлять Бога.
Как соотносится индивидуальное благо человека, совершающего выбор, с благом других людей? Не вступают ли они в противоречие друг с другом, последствиями которого будет то, что молящийся окажется перед неприятной задачей выбирать нечто, что хотя и принесет много пользы другим людям, для него самого будет означать, прежде всего, отказ и тяжкий труд? Должен ли он избирать то, что является хорошим для него, или же он изначально должен стремиться к жертве и быть альтруистом? Прежде всего, здесь следует отметить, что Бог желает блага всем. В обычном случае выбор должен быть благ как для того, кто его совершает, так и для его ближних. Одно должно дополнять и оплодотворять другое. Тот, кому хорошо самому, может лучше помогать другим. Тот, кто получает много, должен много отдавать. Нужно любить ближнего, как самого себя, и наоборот. Поэтому не стоит без особой необходимости заострять внимание на противоречии интересов.
Во-вторых, следует подчеркнуть, что даже в случае двух для него в одинаковой степени «привлекательных» альтернатив, человек, выбирая одну из них, тем самым отказывается от другой. Таким образом, приобретаемая радость и польза должны быть оплачены болью отказа от другой. Так как человек имеет в себе устремление к бесконечности, то он хочет получить все. Однако по причине своей тварной ограниченности его уделом является конечность. Боль лишения всегда остается раной, которую невозможно полностью излечить земными средствами. Так как многие люди боятся принимать на себя такие лишения, они стараются, как можно дольше, оставлять открытыми все возможности выбора, и поэтому слишком тянут с принятием решения.
Бесстрастный человек находится на ступеньку выше. Даже в случае двух неодинаково привлекательных альтернатив он готов принять ту из них, которая связанна с бо́льшим отказом и является для него более болезненной. Он готов отдать больше, нежели – при реалистическом подсчете – он рассчитывает получить обратно. Он готов принять на себя Крест. Однако он готов совершить такой выбор при двух условиях. Во-первых, он тщательно проверяет, действительно ли этот выбор является конкретной волей Божьей в отношении него. Для этого ему необходимы хорошие с точки зрения различения духов аргументы. Благо, которое другие люди получат в результате совершаемого им выбора должно превосходить его собственное благо. Он должен чувствовать, что, несмотря на все трудности, его выбор дарует ему большое утешение, и что это утешение является для него более «привлекательным», чем то, от чего он отказывается. Во-вторых, он должен доверять библейскому обетованию, что отданное вернется ему сторицей. Хотя он не может этого ни рассчитать, ни потребовать и не знает ни того, когда и как он получит свое вознаграждение, он, тем не менее, уповает на милость Божью, Который обратит слезы в радость и увенчает всякий крест воскресением. Это эсхатологическое «благо» будет столь совершенным и всеобъемлющим, что вопрос, что является более важным благо отдельного человека или благо всех? отпадет сам собой.
Слова о вящей славе Божьей содержат сравнительную степень. Игнатий часто использует подобные формы, например, в известном понятии magis – «бо́льшее». Они указывают на бо́льший плод как на критерий выбора. Выбирать нужно то, что обещает бо́льший результат, что движет вперед, берется за новое, что является более неожиданным, авантюрным, требует больших усилий. За magis стоит желание товарищей Игнатия добраться «до конца света», стремление Игнатия обратить весь мир. Весь мир должен быть преобразован ради вящей славы Божьей. Все люди должны войти в Его Царство справедливости и мира, любви и верующего упования.
В этой связи нам остается рассмотреть еще один вопрос: является ли выбор священства или монашества выбором более «высокого» или более совершенного «состояния»? Привносит ли он больше к вящей славе Божьей? Соответствует ли такой выбор в большей степени воле Божьей? Игнатий, прежде всего, опирается на классическое учение Церкви о «состояниях». Все христиане должны соблюдать десять заповедей Ветхого Завета. Таким образом, они пребывают в «состоянии заповедей», которое «достаточно» для обретения вечного спасения. Однако некоторые христиане призваны к жизни в «состоянии евангельских советов». Иисус советует им оставить все и последовать за Ним. Это учение основывает на евангельском рассказе о богатом юноше (Лк 18, 18–30). «Призванные» живут в «состоянии совершенства», то есть их жизнь действительно более совершенна и более угодна Богу. С богословской точки зрения это обосновывается, прежде всего, эсхатологически. Тот, кто живет в бедности, целомудрии и послушании, предвосхищает свою смерть, ибо, умирая, человек лишается имущества, сексуальности и свой воли. Таким образом, в состоянии советов человек уже на земле ведет жизнь, которая является переходом к небесному блаженству и поэтому он находится ближе к Богу. Во-вторых, здесь можно привести в качестве обоснования бо́льший плод для проповеди Евангелия. Жизнь по евангельским советам в большей степени провоцирует мир и потому является апостольски-миссионерско более эффективной, чем просто жизнь по заповедям.
В Духовных упражнениях (ДУ 135) Игнатий добавляет кое-что новое к этому учению. При совершении выбора необходимо «стремиться к тому, чтобы во всяком состоянии или жизни, которые Господь Бог наш дарует нам избрать, достичь совершенства». Здесь объективное понятие совершенства дополняется субъективным. Тот, кто следует своему личному призванию, может достичь наиболее возможного для себя совершенства. Это и будет тогда более угодно Богу, даже если «объективно» избранное состояние является менее совершенным. В своем состоянии он будет бесстрастным и будет освящать себя. В нем он может наилучшим образом любить своих ближних и служить им. Избранный им образ жизни является для него наилучшим с эсхатологической точки зрения, ибо бо́льшая любовь и бо́льшее служение делают его ближе к небу. Они же делают его жизнь более действенной и с миссионерской точки зрения, так как человек ведет личностно более цельное существование, и поэтому его пример является более убедительным для других людей. Игнатий не отвергает классическое учение о состояниях, но у него оно отходит на второй план, преобразованное личностным и субъективным началом. С богословской точки зрения классическое учение сохраняет свое значение. Однако экзистенциально и духовно теперь действует максима: Необходимо следовать своему личному призванию и в нем достигать своего христианского совершенства. Эта субъективная точка зрения в гораздо большей степени соответствует современным представлениям человека о самом себе.
Различение духов
После рассмотрения объективных критериев выбора встает вопрос о субъективных критериях. Как можно разобраться в самом себе, в своей внутренней жизни и понять, к чему призван лично я? Если человек находится перед выбором между двумя равно хорошими альтернативами: как можно решить, что одна из них в бо́льшей степени способствует славе Божьей и принесет бо́льший плод? Игнатий советует искать ответы на эти вопросы, руководствуясь не внешними правилами, а внутренними движениями духа, опытом утешения и оставленности. В своем учении о различении духов он дает подробные указания на этот счет. В главе этой книге, посвященной духовным упражнениям (ДУ II,2), мы уже рассказывали об этом, здесь мы постараемся ответить на вопрос, как, следуя учению св. Игнатия, можно принять хорошее решение сегодня.
Под различением духов, – если попытаться дать определение современным языком, – понимается процесс выяснения, в котором человек, доверительно общаясь со Христом, проверяет переживаемые им внутренние и внешние чувства и импульсы: ведут ли они его ближе к Богу или напротив уводят дальше от него, для того, чтобы принять решение, каким путем он должен идти пред Богом. – Игнатий выделяет три образа или «времени» выбора. Первое – это непосредственное, «мистическое» переживание своего призвания, которое вызывает непосредственную ясность в отношении предстоящего выбора. Это – чистый дар Божий, его невозможно достичь никакими усилиями, однако он встречается чаще, нежели принято думать. Второй образ основывается на различении внутренних движений духа, прежде всего, чувств и настроения. Третий – это рациональный метод, то есть рассмотрение аргументов за и против того или иного выбора. «Различением духов» в узком смысле является только второе время выбора. Третье время может быть названо различением духов в широком смысле. На практике чаще всего мы имеем дело с сочетанием элементов второго и третьего способа совершения выбора.
Тот, кто совершает выбор, прежде всего, должен ясно представить себе и хорошо обдумать альтернативы своего выбора, собрать всю доступную информацию относительно предстоящего выбора. Затем он честно проверяет, какие мысли и чувства говорят в нем в пользу той или иной альтернативы, что́ интересует, привлекает, вдохновляет его. Столь же тщательно он проверяет, что́ отвращает его от данной альтернативы, то есть препятствия и возникающие в нем страхи. При этом крайне важна честность с самим собой и открытость по отношению к своим чувствам и мыслям. После того, как он таким образом рассмотрел одну из альтернатив, он переходит аналогичным образом начинает рассмотрение следующей. Не рекомендуется слишком поспешно сравнивать альтернативы выбора между собой. Напротив, для достижения большей ясности лучше, чтобы прошло какое-то время между их рассмотрением. Человек в молитве взвешивает открывающиеся перед ним возможности, прося Бога о подтверждении или отклонении одной из них. На уровне чувств ясность сообщается посредством опыта утешения или оставленности. Однако здесь также возможно впасть в прелесть. На уровне разума человек взвешивает аргументы за и против того или иного выбора, проверяет, какие мотивы влекут его в том и другом случае. Или этот процесс вызывает сильные эмоциональные всплески, которые в свою очередь также нуждаются в проверке. Иногда – Игнатий называет это первым временем выбора – Бог может даровать глубокое утешение, которое сообщает ясную уверенность в выборе.
В качестве второго шага человек осторожно пытается дать оценку своим чувствам и мотивам. Человек пытается понять: направлены ли они добрые дела и способствуют ли они вящей славе Божьей, то есть, являются ли они «чистыми», или, пользуясь языком Игнатия, исходят ли они от доброго или от злого духа. Игнатий дает несколько советов, как правильно оценить свои душевные движения. О них мы расскажем в следующем разделе. Как правило, находясь перед жизненным решением, человек обнаруживает в себе целый клубок мотивов, которые говорят в нем за или против того или иного решения. В этом клубке присутствуют, как чистые, так и не чистые мотивы. Мотивы любви и самопожертвования переплетаются с эгоистическими и своекорыстными мотивами. Два примера: тот, кто принимает решение стать священником, вероятно, руководствуется желанием проповедовать веру и самозабвенно служить людям. Одновременно он понимает, что, став священником, он приобретает «сан», дающий престиж, власть и безопасность, – а в Германии еще и хороший доход. Женщина, принимая решение выйти замуж за своего друга, делает это, несомненно, из любви и желания заботиться о нем, однако при этом она не может исключить того, что ею движут и эгоистические мотивы, например, социальное положение или безопасность. В человеке всегда присутствует смешанная мотивация. Должен ли человек, обнаруживший в себе нечистые мотивы, испугавшись, отказаться от выбора? Игнатий ответил бы на этот вопрос отрицательно. Абсолютно чистого выбора практически не существует. Однако следует убедиться в том, что человеком движут в основном добрые побуждения. В этом случае можно с доброй совестью принимать решение в уповании на то, что милосердие Божие очистит нечистые мотивы. Бог может и греховные стремления обратить в доброе. Он исправляет и кривые пути.
Как человеку правильно оценить свои мысли и мотивы? Следующие далее рекомендации не претендуют на всеохватность и полноту. Этот идеал недостижим, ибо каждая человеческая душа слишком многогранна, индивидуальна и сложна. Всегда значительная часть оценки основывается на интуиции, внутреннем чувстве, которое не имеет фактических оснований. Тот, кто в процессе различения духов вымолил свой выбор, тот может уповать на то, что его интуиция черпает свое основание в Духе.
В пользу хорошего или лучшего выбора говорит то, что человек открывает свои намерения друзьям или своему духовному наставнику, позволяя его критиковать; то, что мысль об этом выборе в течение долгого времени дарует человеку утешение; то, что человек воспринимает свой выбор как положительный для себя и для своих ближних; то, что человек опробовал избранную возможность в реалистическом эксперименте; то, что ум и «сердце» указывают в одном направлении; то, что в процессе принятия решения человек следует определенному ритму, решая не с бухты-барахты, но и не откладывая решение на потом; то, что человек чувствует как радость предвкушения, так и некоторую понятную неуверенность в отношении будущего; то, что человек ставит перед собой определенную личную сверхзадачу, однако при этом не чувствует себя абсолютно бессильным перед «соблазном под видом добра»; то, что человек готов принять на себя все трудности, связанные с осуществлением задуманного проекта; то, что от избранного дела он ожидает не только личного прогресса, но блага для других людей; то, что человек продолжает настаивать на принятом решении и в состоянии оставленности или под воздействием сильных аффектов; то, что решение принимается не под воздействием воспоминаний о прошлом или мечтаний о будущем, но с точки зрения реалистической и трезвенной оценки сегодняшнего дня; то, что – это самый важный критерий – в качестве масштаба он избирает жизнь и пример Иисуса, Его милосердие, Его особая любовь к бедным, Его искренность. Эти критерии никогда не выполняются одновременно или в одинаковой мере. Все зависит от достаточного сочетания многих, по возможности большинства критериев.
Игнатий делает по этому поводу одно важное замечание, говоря о двух стратегиях воздействия «духов». Если некто находится на пути от греха к добру, пытаясь отказаться от неупорядоченных влечений, низменного и эгоистического поведения, то злой дух пытается воздействовать на него с помощью возбуждения чувства приятности греха. Добрый дух напротив действует с помощь разума, голоса совести и контраргументов. Если же человек хочет начать осуществление богоугодного дела, то духи проявляют обратное действие. Злой дух пытается с помощью псевдоаргументов разрушить задуманное начинание, а добрый дух вызывает чувство радости, утешения и мира. Однако такое положение может еще раз претерпеть изменение. Злой дух может начать воздействовать, пытаясь внушить иррациональный страх, например, необоснованный страх того, что задуманный проект не удастся, или ложные сомнения совести. Добрый дух будет приводить правильные аргументы, которые развеют эти страхи. Другой стратегией может быть, что злой дух будет пытаться воздействовать на слабые места в человеке, добрый – напротив будет стараться укрепить человека в его добрых начинаниях. Каждый человек, совершая свой выбор, должен внимательно следить за своими мыслями и чувствами, ибо они могут быть внушены ему злым врагом, и потому он будет неправильным образом реагировать на окружающую его действительность и может принять неправильное решение. Каждый, кто принимает решение, должен попытаться понять механику и ловушки своей «души».
Психологические знания могут помочь в процессе различения духов. Люди, страдающие от навязчивых идей, не должны делать себя слишком сильно зависимыми от внешних правил и авторитетов. Люди, имеющие склонность к депрессии, должны скорее доверять себе больше, нежели отказываться от осуществления задуманного под воздействием угнетенного состояния. Те, у кого нарцисская структура личности, должны обращать внимание не столько на то, чтобы вызвать восхищение окружающих, сколько на то, чтобы действительно служить им. Подобные рекомендации можно продолжить. Психологические знания способствуют искусству различения духов, однако, они не могут его заменить. Метод Игнатия является преимущественно духовным. В молитве человек внимает голосу Духа. Он вслушивается в Его голос и послушается Ему с упованием, что это – голос Божий, ведущий его к спасению. Содержательный критерий хорошего решения – это не только собственный психологический порядок и идентичность, но и духовное утешение и вящая слава Божья, то есть мир и справедливость для всех людей.