Дверь им открыл пожилой мужчина в черном пиджаке и полосатых брюках.
– Доброе утро! Я инспектор Блоггз из Скотленд-Ярда. Мне бы хотелось побеседовать с домовладельцем.
Блоггз отчетливо заметил страх, промелькнувший в глазах старика, но почти сразу у того за спиной появилась молодая женщина.
– Проходите, пожалуйста!
В холле с кафельным полом пахло полиролем. Блоггз повесил плащ и шляпу на вешалку при входе. Пожилой мужчина исчез где-то в глубине дома, а женщина провела инспектора в гостиную, обставленную дорогой антикварной мебелью. Передвижной столик украшала целая батарея бутылок с виски, джином и хересом, но ни одна из них не была початой. Женщина уселась в кресло с обивкой в цветочек и скрестила ноги.
– Почему этот старик так боится полиции? – спросил Блоггз.
– Мой тесть – немецкий еврей. Он перебрался сюда еще в 1935 году, спасаясь от Гитлера, но в 1940-м вы поместили его в концентрационный лагерь. Узнав об этом, его жена покончила с собой. Его самого совсем недавно отпустили с острова Мэн. Он даже получил письмо от короля с извинениями за причиненные неудобства.
– У нас нет концентрационных лагерей, – заметил Блоггз.
– Мы, англичане, их и изобрели. Во время войны в Южной Африке. Вы разве не знали об этом? Когда нам преподают историю, кое-какие детали упускают. Мы нация, которая превосходно научилась закрывать глаза на неприятные факты о самих себе.
– Быть может, это даже к лучшему. Такая мысль не приходила вам в голову?
– Нет.
– В 1939 году мы закрыли глаза на тот неприятный факт, что в одиночку не сможем победить Гитлера, но тем не менее ввязались в войну.
– Я лишь повторила то, что говорит мой тесть. Он не такой циничный, как я сама. А теперь скажите, чем мы можем помочь Скотленд-Ярду.
Блоггзу уже начал нравиться их спор, и теперь он с некоторой неохотой переключился на свою непосредственную работу.
– Я пришел по поводу убийства, которое было совершено здесь четыре года назад.
– Так давно!
– Да, но с тех пор вскрылись некоторые новые улики.
– Я, конечно, знаю об этом. Предыдущая владелица была убита одним из своих квартирантов. Мой муж купил пансион у ее поверенного. Наследников у нее не оказалось.
– Мне необходимо разыскать других постояльцев, которые жили здесь в то время.
– Поняла. – От враждебности молодой леди не осталось и следа, а на ее умном лице читалась теперь попытка сосредоточиться. – Перебравшись сюда, мы застали трех жильцов, поселившихся еще до убийства: отставного военно-морского офицера, коммивояжера и совсем юного паренька из Йоркшира. Мальчишка добровольцем записался в армию – он нам до сих пор шлет письма. Торговца призвали на флот, и он погиб. Мне это известно, так как после его смерти с нами связались две из пяти его бывших жен. А командор[17] до сих пор здесь.
– Все еще здесь! – Это была удача. – Я бы хотел поговорить с ним, если позволите.
– Нет проблем. – Она поднялась. – Он, правда, уже совсем старенький. Я провожу вас в его комнату.
По устланной ковровой дорожкой лестнице они поднялись на второй этаж. Хозяйка сказала:
– Пока вы будете беседовать, я поищу последнее письмо от того паренька с фронта.
Потом она постучала в дверь, и Блоггз с грустью подумал, что его собственная квартирная хозяйка и наполовину не была бы столь любезна.
– Открыто, – донесся голос изнутри.
Блоггз вошел.
Командор сидел в кресле у окна, закутав ноги одеялом. На нем был китель со свежим воротничком и галстук, на носу – очки. Волосы его совсем поредели, усы поседели, кожа на лице, прежде, вероятно, приятном и волевом, обвисла и сморщилась. Комната же явно принадлежала человеку, который целиком жил только своим прошлым. По стенам висели картины с изображением парусников, на столе расположились секстант, подзорная труба и фотография хозяина на борту крейсера его величества «Винчестер».
– Только взгляните на это, – проговорил старик не оборачиваясь, – и объясните мне, почему этот парень до сих пор не на флоте.
Блоггз подошел к окну.
На углу улицы рядом с домом стоял фургон булочника на конной тяге, и запряженная в него тощая кляча погрузила морду в мешок с кормом, пока шла разгрузка. «Здоровяком» оказалась женщина с коротко стриженными светлыми волосами и в брюках. У нее действительно имелся внушительных размеров бюст. Блоггз рассмеялся.
– Это всего лишь женщина в брюках, – объяснил он.
– Разрази меня гром, а ведь так и есть! – Командор повернулся. – В наши дни уже и не отличишь. Тетки стали носить штаны, подумать только!
Блоггз представился.
– Мы возобновили расследование убийства, совершенного в этом доме в 1940 году. Насколько мне известно, вы жили здесь в то время и главным подозреваемым являлся некий Генри Фабер.
– Так и есть. Чем могу вам помочь?
– Вы хорошо помните этого Фабера?
– Превосходно. Рослый, темноволосый, правильная речь и очень тихий. Правда, одевался неряшливо, и если бы я относился к тем, кто принимает людей по одежке, он бы мне не понравился. Но на самом деле он меня интересовал. Я был не против сойтись с ним поближе, но он держал всех на расстоянии. Как мне кажется, он примерно ваших лет.
Блоггз подавил улыбку. Он уже привык, что люди считали его старше только потому, что видели перед собой инспектора полиции.
– Я уверен: он не убивал, – продолжал командор. – Уж я-то разбираюсь в людях, иначе мне бы не доверили командовать боевым кораблем. И если Фабер был сексуальным маньяком, то я Герман Геринг.
До Блоггза внезапно дошла связь между блондинкой в брюках и ошибкой относительно своего возраста, причем вывод оказался для него неутешительным.
– Между прочим, впредь советую вам всегда проверять удостоверение личности, когда к вам приходят из полиции, – посоветовал он.
Командор слегка удивился, но тем не менее внял совету.
– Что ж, позвольте взглянуть на ваше.
Блоггз достал бумажник и сложил его так, чтобы стала видна фотография Кристины.
– Извольте.
Командор некоторое время всматривался в снимок, а потом кивнул:
– Я вполне удовлетворен вашим удостоверением. Сходство на фото несомненно.
Блоггз тихо вздохнул: старик оказался совершенно слеп.
– Это пока все, – сказал Блоггз. – Спасибо.
– Обращайтесь в любое время. Чем смогу – помогу. Англии теперь от меня не много пользы. Надо же было дожить до того, что меня комиссовали по здоровью даже из сил гражданской обороны!
– До свидания, – откланялся Блоггз и вышел.
Женщина дожидалась его в холле. Она подала Блоггзу конверт.
– Это письмо от того мальчика с номером полевой почты, – сказала она. – Его фамилия Паркин. Не сомневаюсь: вы сумеете с ним связаться.
– Вы ведь знали, что от командора не будет никакого толку? – поинтересовался Блоггз.
– Знала. Но к нему так редко теперь кто-нибудь приходит. – Она распахнула дверь на улицу.
Под воздействием странного импульса Блоггз повернулся к ней.
– Не хотите ли поужинать со мной?
Тень пробежала по ее лицу.
– Мой муж все еще на острове Мэн.
– Простите. Я просто подумал…
– Ничего. Это даже лестно.
– Хотел показать вам, что мы совсем не похожи на гестапо.
– Я и так это знаю. Одинокая женщина поневоле становится злой.
– Я потерял жену при бомбежке, – признался Блоггз.
– Тогда вам понятно, откуда берется ненависть.
– Да, – отозвался Блоггз. – Я это знаю.
Он спустился по ступенькам. За спиной хлопнула дверь. Снова начался дождь…
Точно так же дождило в тот вечер, когда Блоггз припозднился домой. Вместе с Годлиманом они тогда засиделись над вновь поступившими материалами, и он торопился, чтобы побыть с Кристиной хотя бы полчаса, прежде чем она сядет за руль машины «скорой помощи». Кругом была темень. Начался новый налет немецкой авиации. Кристина по ночам сталкивалась с такими ужасными сценами, что они давно перестали обсуждать их.
Блоггз гордился своей женой. Гордился искренне. Люди, которые работали с ней, говорили, что она одна способна заменить двух мужчин. Рассказывали, как она находила дорогу в затемненном Лондоне лучше любого ветерана, как гнала изо всех сил, ставя машину на виражах чуть ли не на два колеса, посвистывая и отпуская шутки среди рушившегося вокруг и горящего города. Они считали ее бесстрашной. Но Блоггзу-то было виднее: она отчаянно трусила, но умела подавить в себе страх. Он знал об этом, так как видел ее глаза по утрам, когда он сам поднимался с постели, а она только ложилась, снимая с себя покров защиты от посторонних и зная, что впереди у нее несколько спокойных часов. Это не бесстрашие, это смелость. И муж восхищался ею.
Когда он вышел из автобуса, дождь усилился. Он поднял воротник и натянул котелок поглубже. В табачной лавке хотел купить для Кристины пачку сигарет – подобно многим женщинам она с недавних пор пристрастилась к курению, – но владелец лавки вместо целой пачки продал ему только пять штук – курева на всех не хватало. Он аккуратно уложил сигареты в купленный в «Вулворте» бакелитовый портсигар.
Без особой на то причины его остановил полицейский и потребовал предъявить документы. Еще две минуты оказались потрачены впустую. Мимо него проехала «скорая помощь», очень похожая на ту, которую водила Кристина, – бывший фруктовый фургон, реквизированный у владельца, переоборудованный и перекрашенный в серый цвет.
Чем ближе он подходил к дому, тем больше нервничал. Разрывы бомб слышались все ближе, и отчетливо доносился рев моторов бомбардировщиков. По Ист-Энду нынче ночью опять наносили массированный удар, и ему, вероятно, придется ночевать в убежище у Моррисона. В этот момент произошел действительно оглушительный взрыв, где-то совсем рядом, и он еще ускорил шаг. Ужинать тоже придется в убежище.
Потом, свернув на свою улицу, он увидел кареты «скорой помощи», пожарные машины в отдалении и побежал.
Теперь он знал: бомба угодила в их сторону улицы. Вероятно, очень близко от их дома. «Боже милостивый! Только не в наш, только не…»