– Если я вас правильно понял, нам придется драться одной рукой?
– Да, пока так.
– Нельзя терять время, начнем со Скотланд-Ярда, – сказал Блогс. Он взялся за телефонную трубку.
Годлиман посмотрел на часы.
– Уже поздно, сегодня ночью мы вряд ли сможем что-либо сделать, но мне не хочется идти домой. Я не усну.
– В таком случае, – Паркин встал, – я пойду ставить чайник. – Он вышел из кабинета.
На столе лежали составленные из спичек лошадь и карета. Годлиман осторожно взял одну из ног лошади, зажег трубку.
– Послушай, Фредди, давно хотел тебя спросить, у тебя есть девушка?
– Нет.
– Как нет, все с тех пор?
– Да, после гибели жены.
Годлиман пыхтел своей трубкой.
– Знаешь, время – лучший лекарь, ты перенес тяжелейшую утрату, но жить-то все равно надо, жизнь идет своим чередом.
Блогс ничего не отвечал.
Годлиман воспользовался его молчанием и продолжил:
– Послушай, может, мне не стоит давать тебе советы, увещевать тебя в такой ситуации. Но, кажется, я понимаю тебя лучше других – сам пережил похожую трагедию, с единственной разницей, что никого не мог винить, и себя тоже.
– Однако, вы так и не женились после этого, – сказал Блогс, опустив глаза.
– Да, не женился, но не хочу, чтобы ты повторял мою ошибку. Когда достигнешь моего возраста, поймешь, как страшно быть одному.
– Я разве не говорил вам, что ее звали Бесстрашная Блогс?
– Да, говорил.
Фред в упор посмотрел на Годлимана.
– Скажите, где найти еще такую девушку, как Кристина?
– Она обязательно должна быть героем?
– После Кристины…
– В Англии сейчас много героев, мой мальчик.
В этот момент открылась дверь и вошел полковник Терри.
– Сидите, не вставайте, джентльмены. То, что я сейчас скажу – важно, слушайте внимательно. Убийца этих пятерых патрульных, кто бы он ни был, узнал огромную тайну. Скоро наши высадятся на континенте, все это знают. Никто не знает когда и где. Думаю, лишнее говорить вам, что одна из наших основных задач – держать противника в полном неведении, главным образом относительно того, где именно намечена высадка. В последнее время мы действовали с большим размахом, делали все возможное и невозможное, чтобы ввести немцев в заблуждение. Теперь же, если этот агент доставит свое донесение по назначению, противник обнаружит обман и будет в курсе наших планов. Совершенно точно установлено, что агент все разнюхал. Если не помешать ему сейчас передать информацию, вторжение на континент, более того, ход войны будут поставлены на карту. Я сказал вам больше, чем хотел, но необходимо, чтобы вы представляли всю важность задачи. – Терри не сказал им, что высадка планируется в Нормандии, что вариант с Восточной Англией и Па-де-Кале придуман специально для немцев. Тем не менее, полковник хорошо знал, что Годлиман наверняка догадается о подготовленной союзниками ловушке, как только выслушает доклад Блогса об обстоятельствах убийства пятерых патрульных.
– Извините, пожалуйста, но почему вы так уверены, что агент обнаружил то, что искал? – спросил Блогс.
Терри подошел к двери.
– Входите, Родригес.
Высокий красивый мужчина с черными, как смоль, волосами и правильными чертами лица вошел в комнату, вежливо кивнул Годлиману и Блогсу.
– Разрешите представить, сеньор Родригес, наш человек в португальском посольстве, – сказал Терри. – Расскажите еще раз в присутствии этих людей, что произошло.
Мужчина стоял у дверей.
– Как вам известно, мы уже некоторое время ведем наблюдение за сеньором Франциско из персонала посольства. Сегодня на улице к нему подъехало такси, какой-то человек высунул в окно руку и передал пакет. Машина немедленно отошла, но мы успели заметить номер. Пакет у Франциско перехватили.
– За такси установлено наблюдение. Спасибо, Родригес, ты можешь идти.
Высокий португалец вышел из комнаты. Терри передал Годлиману большой желтый пакет на имя Мануэля Франциско. Годлиман открыл его – благо, он уже был распечатан – вынул второй пакет, поменьше, на нем какие-то каракули, очевидно, шифр.
Внутри маленького пакета находилось несколько листов бумаги с написанным от руки текстом и ряд фотографий 8х10. Годлиман начал с письма.
– Черт побери, занятный шифр.
– Я тебе не письмо читать принес, – недовольно проворчал Терри. – Смотри фотографии.
Годлиман взял в руки фото. В конверте лежало тридцать фотографий, он просмотрел каждую, затем передал Блогсу.
– Это настоящая катастрофа.
Блогс взглянул на снимки, отложил их в сторону.
– Думается, таким образом он просто подстраховался. Негативы у него, и агент намерен с ними куда-то отправиться, – произнес Годлиман.
Трое мужчин, сосредоточенно думающих об одном и том же, хорошо смотрелись в маленькой тесной комнате. Картинка была достойна кисти художника. Освещением служила только яркая лампа на столе – она горела на фоне кремовых стен, зашторенного окна, скромной мебели и старого, выцветшего ковра.
– Я вынужден доложить Черчиллю, – сказал Терри.
Раздался звонок, полковник подошел к телефону.
– Да. Хорошо. Везите его сразу же сюда, но сначала спросите, где он высадил своего пассажира. Что? Спасибо, давайте быстрее в контору. – Терри повесил трубку. – Он вышел из такси рядом с больницей университетского колледжа.
– Возможно, получил ранение в схватке с патрульными, – предположил Блогс.
– Где находится больница? – спросил Терри.
– В пяти минутах ходьбы от Юстонского вокзала, – ответил Годлиман. – Поезда оттуда идут в Холихед, Ливерпуль, Глазго… из всех этих мест можно паромом добраться в Ирландию.
– Точно, из Ливерпуля он наверняка попадет в Белфаст, – сказал Блогс. – Затем на машине через Ирландию к побережью, а в океане его уже ждет подводная лодка. Он не воспользуется вариантом Холихед – Дублин из-за паспортного контроля, а отправляться через Ливерпуль дальше в Глазго не имеет смысла.
– Фред, сходи-ка ты на вокзал, покажи там фотографию Фабера, может, кто-нибудь видел, как он садился в поезд. Я соединюсь с администрацией вокзала, чтобы тебя ждали. Да, и узнай, какие поезда ушли сегодня где-то с половины одиннадцатого.
Блогс надел плащ и шляпу.
– Иду, уже в пути.
Годлиман снял телефонную трубку.
– Это ты верно заметил, мы действительно уже в пути.
На Юстонском вокзале было много народу. Раньше вокзал закрывался на ночь где-то в полночь, но во время войны нередко случались такие задержки в отправлении составов, что поезда, которые должны были отправиться вечером, утром следующего дня все еще стояли на перроне. Вокзал предстал перед Блогсом заваленным чемоданами, саквояжами, сумками, на вещах спали пассажиры.
Блогс показал фото трем полицейским. Никто из них Фабера не опознал. Он опросил десять носильщиков – тоже безрезультатно. Подошел к каждой стойке билетного контроля. Видимо, он настолько всем надоел, что один из контролеров даже огрызнулся:
– Мы ведь смотрим на билет, а не на лицо.
С пассажирами тоже ничего не получилось. Фабера никто не видел. Расстроенный, он подошел к билетным кассам и показал фото служащим.
Толстый лысый железнодорожник с плохо подогнанными коронками во рту узнал фото.
– Видите ли, у меня есть своего рода игра, – сообщил он Блогсу. – Я пытаюсь определить, почему тот или иной человек садится в поезд. Например, черный галстук, скорее всего, означает похороны; грязные ботинки – наверное, фермер едет домой; бывают шарф со знаком определенного колледжа или белая отметина от обручального кольца на пальце у женщины. Вы понимаете, что я имею в виду? В любом можно отметить про себя что-то такое, а затем выдумать целую историю. Знаете, работа у нас довольно скучная, сидеть в кассе надоедает… только не подумайте, что я жалуюсь.
– Хорошо. Что вы отметили в этом человеке? – перебил его Блогс.
– Ничего. Странно, но ровным счетом ничего, как будто он специально хотел выглядеть неприметным, даже не знаю, как вам все объяснить…
– Нет, нет, я прекрасно понимаю. Теперь прошу сосредоточиться. Помните, куда он брал билет?
– Помню, – ответил толстяк. – В Инвернесс.
– Это еще не значит, что он едет именно туда, – сказал Годлиман. – Фабер профессионал, отлично понимает, что мы можем опрашивать людей на вокзалах. Полагаю, агент сознательно взял билет не в тот пункт. – Годлиман посмотрел на часы. – Скорее всего, он уехал на поезде, который отошел в 11.45. Поезд тащится сейчас в Стаффорд. Я связался с железнодорожниками, они дали команду, в общем, поезд остановится около Кру. Кроме того, удалось договориться насчет самолета. Вы двое вылетите сейчас спецрейсом в Стокон-Трент.
– Паркин, твое дело попасть в поезд, когда он остановится, не доезжая Кру. Мы оденем тебя в форму контролера, ты будешь заглядывать в каждый билет – и, естественно, в каждое лицо – на этом поезде. Как только заметишь Фабера, оставайся рядом с ним.
– Ты, Блогс, будешь ждать в Кру у билетного контроля на случай, если Фабер решит выйти там. Но он этого, конечно, не сделает. Твоя задача – как только ты поймешь, что его нет, немедленно вскочить в поезд, в Ливерпуле выйти первым, ждать Паркина и Фабера на билетном контроле. Там тебе помогут ребята из местной полиции, ты получишь столько людей, сколько потребуется.
– Все это очень хорошо, но только в том случае, если он меня не узнает, – сказал Паркин. – Что, если он помнит меня еще с Хайгейт?
Годлиман открыл ящик своего стола, вынул пистолет, протянул Паркину.
– Если Фабер тебя узнает, застрели его.
Паркин молча спрятал оружие в карман.
– Вы уже слышали, что сказал полковник Терри. От себя могу добавить только одно: если мы не поймаем этого человека, высадка в Европе будет отложена, возможно, на год. Год – большой срок, всякое может случиться. Не исключено, что баланс сил изменится не в нашу пользу. Подходящего случая может уже и не быть.