Дух перстня натужно выдохнул и скрылся в артефакте. Часам тоже отдал приказ погасить свет. Мы прижались друг к другу теснее, укутали в объятия и быстро заснули.
Глава 6
Остаток ночи прошел спокойно. Кони на месте, отдохнувшие и накормленные, игриво покусывают друг друга. То ли цыгане в дождь не воруют, то ли поняли, что над животными был надзор.
У Сигрюнн с утра случился спор с братом и догадываюсь на какую тему. Подмывало подойти и показать уже Гюннару почём нынче пуд соли, но сдержался. Боюсь испортить отношения с его сестрой. Вот если она вдруг попросит или намекнёт, уж тогда свей получит у меня…
– Чего рожу такую злую скорчил? – подошёл Иван, ковыряясь в зубах только выточенной шпажкой.
После завтрака я отошёл выкурить трубку. Дождь кончился, но небо от туч освобождаться не спешит.
– Ай…– махнул я рукой.
– Тяжёлая ночь с двумя подругами? – криво глянул он. – То-то экипаж покачивался. Но вы тихо там.
– Кхе-хе, – сквозь дым рассмеялся я, – опытные.
– Ах-хах! – заржал брат. – Всё же ты весьма охочий до женского полу. Будь осторожен. Если где беда – в первую очередь ищи женщину. Так быстрее поймёшь кто, кому и за что.
– Уговорил. Итак, какие у нас планы?
– Ещё спрашиваешь, – повёл он головой. – Если от этой дрянной погоды не свалит хворь, то у меня большие виды на торжище.
– Хочешь прощупать купеческие карманы?
– Нет, брат, этим пусть мелкие сошки занимаются, – задумчиво посмотрел он на оживающую площадь и ряды палаток. – Меня волнует рыба покрупнее. Как уже говорил, сейчас нужно налаживать связи и прощупывать почву. Без устали плести паутину. Как херова прядильщица. И думать, думать, думать…
– О чём? – поинтересовался я, набивая трубку.
– А что, непонятно? – косо глянул он своими демоническими глазами.
– Ну, я всё же стараюсь не лезть в твои дела, брат. У меня, как ты теперь знаешь, цели все там, – махнул я рукой в неопределенную сторону, – за морем. Поубивать к чёртовой матери всех виновных и причастных. А потом на Родину – навести порядок.
– И перетрахать всех женщин по пути? – усмехнулся он.
– Чего это всех? Я довольно избирательный. Тем более, когда есть такая безумная пассия, как Марина.
– Ещё и удобная, да?
Я поймал очередной косой взгляд. Сделал глубокую затяжку и выдохнул.
– А ты чего, в святые подался?
Он рассмеялся.
– Просто мысли в голову приходят. Ты мой брат, самый близкий человек. Я считаю, что могу говорить тебе всё. Если не я, то кто?
Выдержать взгляд едва не белых глаз я не смог. Сначала отвёл, потом выпустил нервный смех.
– И ведь не поспоришь, – проговорил я, а потом схватил его за шею и прижал к себе, – бр-р-рат! Когда я верну себе власть, ты должен быть на свадьбе и всех других празднованиях в мою честь.
– Если не убьют, – потрепал он меня по голове.
– Я им сердца повырываю, – с ненавистью проговорил я, чувствуя, как по спине прошла волна. – Пусть только попробуют.
– Лютый ты человечище.
– А вообще знаешь, – высвободил я Ивана и продолжил курить, – всё верно. Марина очень удобная женщина. Деньги у меня есть, да ей много и не надо. Чего-то там особо не требует. Хвалит. Говорит, мол, если что – иди. Куда надо и на сколько хочешь. При себе не держит, но рада что вместе. Ты чертовски прав, брат. Это удобно. Но меня не терзает совесть.
– Почему? – спокойно спросил он, посмотрев.
– Так ведь ей хорошо. Я не тиран какой. Хотя мог бы, знаешь ли, для золотистого блеска побивать иногда.
– Разумно, – кивнул он, почесав шрам на лице. – Я тебе ещё так скажу – некоторые ради идеалов готовы на кол сесть, но ни пяди не отдать. А Марине хорошо, они над нею не властны. И что теперь, мучиться, чтобы потом кому-то рассказывать, как похерила шансы на лучшую жизнь ради них?
– Соглашусь, – покивал я, поначалу даже и не сообразив конкретно о чём речь, но потом очнулся, – только ты знай, у меня к Марине искренняя привязанность. Она мне по-настоящему симпатична, я даже думаю, что люблю её. Хотя оторва та ещё.
Меня разобрал смех. Иван поддержал.
– Ты ведь из благородных. Это и так понятно.
– Хм-м…– скептически посмотрел я.
– Ты давай нашу чёрную робу своими голубыми кровями не марай! – заворчал он в шутку. – Неча тут примерять. Одарённый – значит одарённый. Был, считай, приближенным к Императору, если по-нашему.
– Ух ты ж, чёрт! – расхохотался я. – Не хочу я рядом со Скотовичем стоять, сдохни он скорее. Хотя нет, хочу его лично прибить, суку такую. Мразь поганую! Ублюдка портового! Гниду паршивую!
Иван не сдержал смеха.
– Ты чего не коснёшься, везде находишь кого надо прибить, но, – тут же поднял он руки, видя мои глаза, – Скотович смерти заслуживает. Я тебе брат обещаю, что в меру сил помогу. Хотя бы разузнаю, что можно.
– Спасибо. Так ты будешь тут свою подпольную империю выстраивать, правильно понимаю? – кивнул я в сторону ярмарки.
– Ещё как правильно, – осклабился он, демонстрируя ряды мощных зубов с одним сколотым.
Иван нацепил кепку-уточку, приладил шпажку в зубную дырку, да и пошёл вершить дела. Я же, вытряхнул трубку и вернулся в лагерь.
– Вы будете сниматься? – спросил вышедшую навстречу Сигрюнн.
– Ещё не решили, – ответила она, розовея щеками и пряча глаза.
– Ну, может тогда и останетесь на сегодня? Я это к чему, пойдёшь на прогулку? Парни сами справятся с торговлей.
– Ой, Игуурь, – потерялась она, – я не уверена. А что если Гюннар опять во что-то ввяжется?
– Может не будешь его так опекать?
– Я не могу, прости, – посмотрела она. – Он очень дорог мне.
– Тогда я пойду и поговорю с ним.
– Игуурь, мне тревожно, – закрался страх ей в глаза. – Он ведь такой гордый.
– Меня послушает! – твёрдо заявил я и направился к занимающимися телегами свеям.
Гюннар встретил презрительным взором. Я тут же испытал опаляющий гнев, но безжалостно сдавил его стальной удавкой воли.
– Плодотворного труда вам и успешной торговли! Гюннар, я хочу говорить с тобой.
Свеи отозвались на пожелания, а старший над ними говорит:
– Я слушаю.
– Твоей сестре я предложил прогулку по ярмарке. Мы будем втроём: она, моя женщина Марина и я. Хочу попросить тебя заняться делами самостоятельно.
– Мне не нравится, что она общается с тобой, русский, – с презрением ответил он, – но раз Сигрюнн этого хочет, то я не буду мешать.
О Боги, каких же трудов мне стоит выдержка! Надменный земляк уже десять раз заслужил быть битым.
– Тогда начни и закончи этот день достойно, – зло проговорил я. – И запомни мои слова: если ты дашь волю своему гневу и случится конфликт, то я набью морду тебе, всем твоим спутникам, а потом ещё и сдам в темницу, как представитель закона. Я предупредил! Или ты хочешь сразиться сейчас?
Сигрюнн, понятное дело, вмешалась и по-бычьи дышавшего Гюннара оттащили к телегам. Я не сошёл с места, пока он не смирился с уговорами спутников. Потом развернулся и пошёл к экипажу.
– Да и хер с ним! – процедил себе под нос. – Хоть такой результат. Главное, чтобы он это сделал.
И снова табак. Марина присела рядом и успокаивающе гладит по щеке, нашёптывая всякие поддерживающие слова. Я понемногу теряя градус раздражения, созерцаю лес и глубоко затягиваюсь. Пришла Сигрюнн.
– Не вздумай извиняться за него!
– Как скажешь, – отозвалась она, вдруг потеряв понимание что делать.
– Присаживайся рядом, если не занята, – дружелюбно предложила Марина, а я перевёл.
Сигрюнн закашлялась и рассказала, что не переносит запах дыма. Я скорее вытряс остатки и затоптал – итак уже всё утро курю, нечего пагубной тяге поддаваться.
– Я, пожалуй… соглашусь, – проговорила Сигрюнн, аккуратно сев рядом и очень медленно коснувшись меня плечом.
– Это хорошо, – смог спокойно ответить я. Потом сделал пару вдохов-выдохов и даже улыбнулся ей.
– М? – поинтересовалась Марина и получила перевод с разъяснениями. – Ой, как здорово! Бли-и-ин, весело будет! А, Сигрюнн?
Та согласилась. Мы ещё немного поболтали и пошли собираться.
Свейке времени много не потребовалось, а вот Марина задерживается с выбором гардероба. Пользуясь случаем, я поманил девушку отойти ещё дальше от лагеря и говорю:
– Сигрюнн, на счёт ночи…
Она тут же вспыхнула и отвернулась.
– Хм-м…– прочистил я вдруг охрипшее горло. – Марина возможно тебе уже сказала, ну или скажет – я могу делать так… ну, чтобы от занятий любовью не было детей.
Сигрюнн кивнула, всё также смотря в бок.
– И этой ночью я, как раз собирался умертвить семя, вот только… кое-чего случилось.
Тут уже она повернулась и взволнованно заглянула в глаза.
– Игуурь, то есть я могу забеременеть?
– Прости, но это так.
На лице девушки эмоции быстро стали сменять друг друга. То вспыхнула радость, то тут же страх, сомнения, страдание…
– И есть ещё важный момент, – вытолкнул слова я, хотя хочется рвать на голове волосы, – если ребёнок будет – он должен родиться.
– Я… я не то чтобы против, – прошептала она, растерянно глядя по сторонам и моргая увлажнившимися глазами. – Но как же нам быть…
– Послушай меня, Сигрюнн, – твёрдо посмотрел я на неё. – Ты нравишься мне и у нас была близость. Пока я только иду к своей цели и даже дома своего не имею. Но это не самое важное. Дело в том, что на этом пути меня ждут враги. Я могу погибнуть. Заниматься обустройством очага сейчас – это отказаться от себя. Поэтому ты подумай, пожалуйста, нужен ли тебе такой муж? У меня есть деньги и будут ещё. Так же есть Марина – она очень дорога мне. И я бы хотел видеть вас обоих подле себя. Поэтому подумай. На счёт возвращения в Королевство не переживай – тебя встретит Эльва, она будет опекать во время беременности и после. Там тебе ничего не грозит.
– Но как?.. – растерялась она.
– Подробностей я не могу пока рассказать, – помотал я головой. – Ты всё узнаешь позже.
Проснулась совесть. Под раскидистым дубом, на зелёном от травы и цветов холме, я пригласил девушку на прогулку. Праздную, беззаботную, пока её спутники будут торговать. И сразу же после этого окунул в ледяную воду мучительных сомнений и раздумий. Эти мысли мне самому грызли нутро, как мыши. Теперь же получается, что я взвалил эту ношу и на Сигрюнн.