– Ясненько, – потеряв интерес, отозвался маг, но потом вдруг опять повернул голову: – На занятия-то ходить будешь?
– Конечно! – тут же воскликнул я. – Всенепременно.
– О! – опять немного проявилось мимики на осунувшимся лице. – А чего так?
– Ну, как бы…– растерялся я. Всё же преподаватель должен иначе воспринимать такой ответ. – Стихийная магия мне всё ещё плохо даётся.
– А какая легко? – бросил Варфоломей Антонович и я чуть было не споткнулся на ровном месте. В несколько слов выдал себя с потрохами – сказочный идиот.
– Да эта… как там?..
– А, погоди, – вдруг остановился маг и попытался рассмеяться – вышло страшно, – я тут шутейку в тему вспомнил. Про огневика и водника, слышал? В питейной сидят которые…
Я помотал головой, а преподаватель охотно стал рассказывать смешную небылицу, напрочь забыв о своём вопросе. Смеялся я искренне, на порыве облегчения. В очередной раз дав зарок следить за языком.
Покурить не успел. Одна часть меня вальяжно предлагала предаться удовольствию, недвусмысленно намекая на расположение генерал-майора и уже и так пропущенные дни, другая же наоборот обожгла плетью совести и таки одолела вальяжную часть. Начались занятия.
После них наведался к Сергию. Получил условно заслуженный нагоняй, хотя предупреждал о поездке. Тут прибежала Марина и мы окунулись в мучительное, насквозь пропитанное потом учение. В виду этого о трубке и табаке вспомнил лишь после обеда.
– Тебе ещё плащ нужен, – напомнила Марина, закончив переодеваться после омовения.
Я повернулся к ней и говорю:
– Спасибо, что напомнила. Хорошо ещё, – поморщившись посмотрел я на серое небо, – что сегодня обошлось без дождя.
– А тебе в одном свитере не холодно? – подошла она и ущипнула за бок.
– Так рубаха же ещё, – улыбнулся я, обнимая. Сама же госпожа любовница оделась по погоде: подбитые тонким мехом кожаные штаны, поверх исподней рубахи овечий жилет тонкой выделки, а сверху ещё и приталенная куртка из комплекта к штанам. Марина выглядит очень стильно, как наёмница.
– Эй, голубки! – выглянул на задний двор Сергий. – Мне по делам надобно. Ключ у вас есть, так что дверь закройте, как уходить будете.
Мы дружно попрощались. Можно было сразу с ним покинуть здание, но парит в кружках чай. Сев на верхнюю ступеньку, начали сёрбать. Я с лёгкой дрожью достал новенькую трубку и скорее забил. Вкус, конечно не лучший, но в силу паузы это не заметно. К серым собратьям сверху я выпустил густую струю дыма.
– Как учёба?
– Нормально, один хрен только с утра чуть к праотцам не отправился, – поведал я без особых чувств, но ожидаемо вернулся к мыслям об особом умении.
– О, расскажи!
– Тут другое важно, Морена. Благодаря нему я кое-что обнаружил и сегодня придётся в лес топать.
– Вредина, ну расскажи, чего там было-то? – пихнула она, попав в ушиб на рёбрах, который сама же и нанесла – пинком на тренировке. Я зашипел.
– Это замглавы гимназии. Геннадий Ортегович отправился в Москву, а этот теперь силу почувствовал. Я не всё помню, но он знатно меня выбесил. Может того и хотел – не знаю. Типа, то, что некроманта одолел или, что с химерой сладил – это всё чепуха. Не надо было авансом аттестацию закрывать.
– Так и сказал? – полезли у неё брови на лоб.
– Ага, червь паршивый! – почувствовал я снова раздражение.
– Он вообще что ли охерел? – возбудилась Марина. – Да я ему причинное место выжгу, педерасту такому!
Я хохотнул и прижал полыхающую девушку к себе.
– Не стоит пока. Генерал-майор вернётся, тогда и решим, что с замом делать. Не хочется его подставлять.
– Вот знаешь, – выбралась она из объятий и, развернувшись корпусом, продолжает, – скажи он такое мне… ну, не такое, я же не спасала город от угрозы.
– А некроманта кто помог завалить? – усмехнулся я.
– Ну, это другое, – отозвалась Марина, теряя напор, – да хотя ладно, вот пусть и про это сказал – стерпела бы. Это нормально – терпеть унижения от дворян. Это же целый заместитель главы Императорской гимназии! Да возжелай он в грубой форме свои потребности удовлетворить – пришлось было только помогать.
– Ой, брось! – поёжился я, ощущая, как полыхнула ревность. – Так-то, конечно, справедливо, но-о… ты и он… я даже представлять не хочу.
– Ой, Котик, – залилась хохотом Марина, – уговорил, пощажу тебя, пусть будет какая-нибудь девчонка, коей повезло поступить в гимназию, не имея знатного и могущественного рода.
– Да, так лучше, – кивнул я. – И?
– Для неё это нормально. Правильно. Единственно возможный вариант. Ну оказался господин заместитель без настроения, так пусть выскажется в каких посчитает нужным выражениях, в таких пусть и поносит ученицу. Такова жизнь, чего жаловаться? Но ты, Игорь, не эта несчастная девчушка. И этот… этот…
– Абдулов Вениамин Игоревич.
– Да, – сверкнула огнём в глазах девушка, – Его сраное благородие и блевотное высочество Абдулов Вениамин э-э…
– Игоревич, – снова подсказал я, едва сдерживая смех.
– Вот! Пусть он усвоит, что рот свой можно раскрывать только для лестных выражений в твой адрес, а в противном случае, – вскочила в бешенстве Марина, – я его бессильный отросток оторву ко всем бесам и скормлю собакам!
– Я тебе перчатки куплю для этого, – наконец расхохотался я.
– Ха, зачем? Я раскалёнными щипцами управлюсь. Только не знаю пока, как нагреть – до бела или лёгкого покраснения? Наверное, пусть только начинают алеть, а то не прочувствует всего удовольствия от процесса.
– Ты бесподобна, Морена. Спасибо, – кивнул я. – С Вениамином Игоревичем я разберусь, обещаю.
– Да, сделай это, Котик, – стала угасать она. – Невозможно такое терпеть.
– Пойти с тобой? – спросила Марина, поправляя мне пуховой воротник на новом плаще.
– Сегодня нет.
– И хорошо – такая сырость на улице, бр-р-р, – поёжилась она.
– А как же огненная стихия? – с полуулыбкой глянул я.
– Ты когда-нибудь видел в костре воду или сырость? Чтобы подёрнувшиеся пеплом угольки спокойно соседствовали с влажной землёй или сырыми дровами? И я нет, – показала она в улыбке зубы.
– Если так судить, то мне такая погода должна нравиться, – возразил я.
– А разве нет? – тут же парировала Марина, нахально развалившись в кресле и сунув в рот ложку мёда.
– Негодница. Конечно, нет. Даже когда я использую стихии Воды и Ветра, стараюсь не попадать под брызги, – наставительно поднял я палец.
– И тем не менее регулярно шарохаешься по долам и весям вокруг Петергофа. После дождей. В туман. Ночью.
– Тебе по заднице сейчас дать или когда вернусь? – криво глянул я.
– Когда вернёшься, конечно, – с напускной серьёзностью отозвалась она. – Это, знаешь ли, хоть какая-то гарантия возвращения.
– Дурочка, – рассмеялся я. – Ладно, увидимся.
– Счастливо, Котик.
Улыбка не сползала с лица до самого выхода из переулка. Пёс уже спит, я специально перешёл на осторожный шаг и заглушил ауру, чтобы не тревожить. В чашке виднеются остатки еды – Тамара тоже не забывает о животине.
Огляделся, прислушался – город живёт обычной жизнью. Ещё не стихла разгульная жизнь. Слышны смех и крики, стук колёс и ржание коней. На эфирном плане всё тоже без изменений. Это успокаивает. Взяв хороший темп я припустил к Герде. Тем для обсуждения накопилось много.
Глава 9
Пахнущий сыростью лес мгновенно напомнил о словах Марины. Губы поползли в улыбке и от того ещё весело, что пока сидишь в тёплой гостинице, действительно не хочется топтать щедро-увлажненную растительность, но, оказавшись на месте меняешь отношение к окружающему.
Тысячи оттенков аромата леса впились в нос. Дурманят и зовут предаться камланию, уйти в магическое забытье.
Понятное дело, что делать этого не буду – впереди важный разговор, Синеглазая ведьма уже знает, куда направляюсь и ждёт. Может и не специально делает, но лес помогает преодолевать версту за верстой. Предположу, что Герда просто следит, а деревья, трава и, главное, духи, начинают подстраиваться под волю Хозяйки.
Вот и памятный холм, наверняка недоступный тем, кого ведьма видеть не хочет. Я спешно поднялся и привычно оглядел окрестности – сырая тьма сковала мир.
Словно из воздуха возникла Герда:
– Чего застыл, слова подбираешь?
Я поклонился и поприветствовал.
– И тебе доброй ночи, Игорь. Пошли уже.
От ведьмы нет такой подавляющей силы, как от Варфоломея Антоновича, интересно почему? Силы-то вряд ли меньше.
– Она вся там, – показала Герда на округу, а потом зашла в жилище. – Мы не держим всё при себе, как боевые маги.
– Читаешь мысли.
– Отвык уже? – поймал я лукавый взор. – Тренируюсь скорее. Люди-то ко мне не ходят, а животные думают иначе. Сам знаешь.
– Я что, тоже буду так подавлять, когда силы возрастут?
Внутри вяза тепло и ароматно. Я стянул сапоги и с удовольствием прошёлся по ковру до столика. Посмотрел в сторону статной женщины.
– Как захочешь, – пояснила Герда, разливая парящую воду в кружки. – Можешь быть коброй перед броском, а можешь вальяжно поджидать, пока враг не угодит в силки. Этот ваш учитель… я не разобрала имени…
– Варфоломей, преподает теорию магии.
– Он всегда готов к атаке. В любой момент. Пу-у-ух! – перед глазами вспыхнуло зелёное пламя, тут же рассыпавшееся безобидными искрами. – И нет города.
– Не похоже по нему, – нервно признался я.
Ведьма села напротив и протянула кружку. Я ответил благодарностью и поклоном.
– Ты не можешь знать всего, мой мальчик. Даже я не знаю всех тайн. Природа и вы, люди, всегда удивляете.
– Думаешь, он ждёт нападения?
– Или сошёл с ума, – улыбнулась она.
Я усмехнулся и предался смакованию чая и мёда.
– Меня, Игорь, иной вопрос волнует – ты чего жизнь не бережёшь?
Сообразить о чём речь не составило труда. Её взгляд полон иронии, осуждения и требования.
– Боюсь, что не могу обещать больше не попадать в такие ситуации.