Глава семейства медленно кивнул. Кажется, ответ прозвучал достаточно убедительно.
– Что же, вопрос награды опять становится острым.
Вдруг, пёс, что спал в углу, подскочил и бросился на хозяйку. Та инстинктивно прикрылась рукой и он вцепился в неё. Рыча, стал тянуть на себя. Женщина кричит, хозяин дома бросился на пса, а дети в ужасе забрались на лавку.
Пальцы женщины вырвались из пасти, мелькнула кровь. Пёс заскулил от ударов, и тут на пол упал перстень. Я выскочил из-за лавки и прыгнул на мужчину, твёрдо намеревающегося убить волкодава.
– Стойте! Стойте! Остановитесь! Он не по своей воле бросился.
– Что?! Что ты говоришь? – с бешеными глазами обернулся мужчина.
– Успокойтесь. Он не виноват, в него вселился дух.
Глава деревни опустил руки. И я тут же стал объяснять, ибо враз всё понял.
– Вашей платой будет этот перстень. Пёс стянул его для меня. Духи помогли этому случиться.
– Но зачем так-то? – вскричал мужчина. Я понимающе покивал.
Успокоившись заговорила хозяйка.
– Это я виновата, – пробормотала она. – Хотела отдать перстень, но… пожадничала. Вообще-то он мне не давал спать, всякие пакости подстраивал. Давно уже надо было или выкинуть, или вот, – отдать в правильные руки.
– А чего ж тогда медлила? – спросил муж.
– Жалко было. Красивый и дорогой.
– Это магическая вещь, – проговорил я, наклоняясь за перстнем. – Её ценность не в золоте и не в рубине. Простому человеку такие не всегда в пользу, а порой и до смерти могут довести. Я заберу.
– И слава Богам, – проворчал глава, присаживаясь и наливая себе отвар.
Псу неслабо досталось. Я взмолился Герде о помощи.
“Чего желаешь, юный воин?”
“Целительная магия”.
“Приготовься…”
Будет вселение, поэтому я убрал всю защиту и преграды. Сознание выпорхнуло из тела, а в него пришла сила. Пёс тут же перестал скулить и поднял голову. Я, хотя на самом деле – Герда, шагнул навстречу и распростёр руки над животным. Сейчас, когда сознание совершило выход, мне без усилий виден и плотный мир и бесплотный. Тот дух, что вселялся в пса, стоит за стенкой и наблюдает, с рук же ведьмы вниз струится мелкая зеленоватая пыль. Она прекращает внутреннее кровотечение и сращивает ткани. Не прошло и минуты, как служивое животное исцелилось.
Потом Герда чуть поколдовала над рукой хозяйки. На прощанье я проговорил:
“Спасибо”.
“Я всегда с тобой…”
Возвращение сознания процесс не всегда приятный, ты словно падаешь и разбиваешься. Вот и сейчас, мне потребовалось перетерпеть вспышку боли в голове.
– Вы как, господин? – подбежала дочка, а следом и хозяйка.
– Уже лучше.
Марина встретила восхищённым взглядом.
– Мы теперь даже больше стали должны, – посетовал глава.
– Не берите в голову, – махнул я рукой. – Я даже представить не мог, что обрету нечто подобное.
Я достал из кармана перстень. Тяжёлый, с огромным кровавым рубином. От него буквально разит магией, древностью и опасностью. Такие вещи гуляют по миру самостоятельно. Чтобы кто-то именно обладал ими – большая редкость. Обычно люди просто умирают или страдают.
– Хорошо, тогда будем считать, что долгов нет.
– Да. Выпьем за это! – поднял я деревянную кружку.
– Выпьем!
Спустя час, уже по темноте, мы вышли в обратный путь. Нас пытались уложить спать и это звучало вполне логично, но быть с их девочкой мне так и не захотелось, а уж бояться тьмы или диких мест точно не приходится. Я настоял на своём.
Марина, помахивая факелом, возбуждённо говорит:
– Я чуть не описалась, когда эта сила в тебя вселилась. Невероятная мощь!
– Это да.
– Но, что это?
– Прости, Морена, не могу рассказать.
Она с горящим взором посмотрела.
– О-о! Так тут целая тайна мира?
– Именно.
– Божечки, я на седьмом небе. Как же замечательно!
Рассмеявшись, я привлёк и поцеловал в голову.
– А что будешь с перстнем делать? – полюбопытствовала она и, глядя, как я натянул артефакт на средний палец правой руки, добавляет: – Кажется там кто-то есть.
– Да, буду налаживать общение, когда придём.
– Но сначала со мной его наладь, ага?
Мы рассмеялись.
– Обязательно. Так, аккуратней…– я подхватил под руку и помог пройти по бревну через овраг. – Будем налаживать самыми действенными методами.
– Хи-хи, уже хочу.
Путь назад выдался долгим и изнуряющим, поэтому любовные утехи мы решили отложить на утро. Благо, хоть сил хватило на умывание. Сонная служка, что примчалась чем-нибудь подсобить, получила отказ и радостно пошла обратно спать.
Прижавшись ко мне и положив сверху руку и ногу, Марина быстро уснула. Моё тело тоже просит отдыха, сознание плывёт, а на все проблемы и заботы хочется махнуть рукой. Но звериное магическое чутье со звонким шлепком дало оплеуху. Я вздрогнул и открыл глаза. Сонно заворчала Марина.
Перстень разогрелся и мерцает. Я поднёс его к глазам, вгляделся в алую глубину кристалла – там появилась горящая точка.
Вдруг она резко увеличилась и воплотившись в призрака набросилась. Мир вспыхнул искажёнными цветами.
Не успев осознать куда попал, я исторг из себя яростную струю воздуха, как если бы из парового чана вырвался пар. Тварь, замогильно вереща, отлетела. Бросилась вновь, и тут уж я оформил атаку в привычный жгут и со всей яростью стегнул по призрачной фигуре. Женщину в истлевшем наряде переломило надвое, но не убило. Словно старая пыльная занавеска, тварь отлетела по гравийной почве на шагов тридцать.
По небу несётся сплошная пелена серо-красных облаков, земля испускает лёгкое голубое свечение, а рельеф скрывается за цепкими клубами тумана, что иногда рвётся и раскрывает холмистое нутро.
Горка тряпичной плоти стала подниматься. Это не призрак в понимании тех, с кем мне приходилось драться. Это дух-страж перстня, причём древний и злой. Не такой хороший, как в часах.
– Тхы-ы…– раздался хриплый, теряющийся голос, – умхё-о-ошь… тхы-ы… буеш-шь… мхаи-и-м… кхабо-о-ом…
– Представься, тварь! – рявкнул я и заставил свою ауру полыхнуть.
– Хя-а! – хрипло и с лёгким клёкотом издал дух. – Хя-а-а!
– Я сказал представься!!!
Над головой твари возник вихрь. Я начал понемногу снижать его.
Бесплотная гадина сверхбыстро метнулась ко мне и вцепилась в горло. Я не успел даже в вихрь перестать вкачивать ману.
– Ах-кхр-р… ты ж сука!..– сумел выдавить я.
Ярость ослепила сознание. Я сам схватил тонкое горло женщины-духа. В руки направил всё желание жить, побеждать и убивать. Дух истошно заверещал, мир стал растворяться и мы снова очутились в спальне.
Страж перстня стал извиваться и переключился на борьбу с моими руками.
Зарычав я подскочил с кровати и прижал ветхую фигуру женщины к стенке. Надавил ещё.
– Сдавайся тварь! – прошипел я. – Ну!
На полупрозрачном лице ненависть сменилась страхом. Женщина-дух перестала сопротивляться и посмотрела с мольбой. Я отпустил.
Тут же сзади послышался хриплый стон, а потом и вскрик.
– Игорь, что это за тварь?!
– Страж перстня.
– Давай её убьём, – вскочила она с кровати и цепко взяла за плечо.
– Успеем, погоди, – отозвался я и прокашлялся. – Сейчас послушаем, что скажет?
– Сми-и-хлуйс-с-ся Хося-а-ин… я буту служи-и-ить тебе-е…
– Как тебя зовут? – грубо спросил я.
– У мья-а не-е-ет… имени…
– Как звали твоего первого хозяина?
– Фар-у-ух… Фару-у-х…
– Тогда я буду звать тебя Фарух-трэлл. Запомни это имя. Теперь оно твоё.
– Спаси-и-ибо Хозяи-и-ин.
Я обернулся к Марине и приобнял. Затем велел духу вернуться в кольцо и уже после этого мы зажгли масляный фонарь.
– О-о! – удивлённо протянула девушка. – У тебя всё лицо в крови.
– Видимо от того, что она меня душила.
– Так круто смотрится, – сверкая глазами, проговорила она.
– Ну смотри-смотри, пока не смыл, – улыбнулся я.
– Давай я тебе помогу, – с фанатичным огнём в глазах, произнесла она и приблизилась, словно для поцелуя.
Жарким и мокрым языком, Марина начала слизывать кровь. Меня сковала оторопь и особое глубинное чувство, от которого сводит живот и по телу начинает бежать сладкая дрожь возбуждения. Она с особой жаждой старается собрать всё, схватив крепко за плечи, и словно большая кошка вылизывает лицо.
Глава 2
Девушка счастливо уснула. Мне бы тоже пора, но по лёгкому дрожанию эфира понимаю, что грядёт встреча с Великой силой.
Тёмный Бог Ахриман изволил одарить меня знаниями. Стоило осознать грядущее, как песчинку моего существа подхватила волна его воли и бросила в бездну мира. Вижу себя стоящим в гигантской зале величественного храма. Часть его теряется во тьме, а одна щедро орошена светом, позади которого угадывается трон высотой с гору.
Нет ощущения времени, и пребывать здесь очень приятно и волнующе. Жизнь потеряла всякую осмысленность. Всё к чему я бежал неполные семнадцать лет, выглядит как старенькая картина в рамке с выцветшими красками.
Я ощущаю совершенство себя в храме и его в себе. Нет ни страха, ни голода, ни иной тревоги.
Мысли доносятся из прошлого, из жизни на картине. Их отчетливо слышно, они обладают связывающей логикой, происходящее вокруг находит в них отражение и как-то объясняется.
Здесь же, в храме Ахримана, их навязчивого зуда нет. Можно мыслить, а можно просто стоять и плыть в счастливом безвременье. Здесь ничто не имеет абсолютной важности и, в то же время, всё содержит частичку Великого смысла.
С тоской осознал себя лежащим на кровати. Словно заново родился, покинув тёплое, любимое и безопасное материнское лоно. Марину сон успел так разморить, что она раскинула руки и ноги, укрывшись смятым одеялом лишь наполовину.
Я встал открыть окно – надо проветрить наше полное любовных ароматов обиталище. Оделся, накинул плащ – с моря веет крепкий прохладный ветер. Перстень легко скользнул на средний палец правой руки и слегка сжался.