– Правда он лихо уделал этого Шторма?!
– Не могу не согласится, – выдерживая статус, ответила Снежана, но моей огнёвке и того хватает – тут же взялась тараторить и пересказывать в красках, кои как кровавыми не назовёшь.
Снежану это не отвратило. Слушает хоть и сдержано, но внимательно, кивая в нужных местах.
– Приятно слышать свои имя на ваших прекрасных устах, – склонил я голову, – но всё же предлагаю обсудить теперь противников.
Дочь графа идеально повела головой, дав согласие.
– Из всех мне особо запомнился черноволосый водник, как там его звали?
– Кирилл, вроде бы, – наморщила личико Марина.
– Васильчиков Кирилл Илларионович, – произнесла Снежана.
– Хм-м… где-то я уже слышал эту фамилию.
Она выразительно посмотрела и говорит, чуть скривив рот:
– Его отец хозяйствует над мастерскими ближе к чёрному району. В них построили тебе экипаж.
– Точно! – озарился я. – Вот этот самый Кирилл меня и беспокоит.
– Ой, да ну! – выразительно посмотрела Марина. – Он почти и не показал ничего. Просто противник попался косой.
Она рассмеялась и, хотя я поддержал, но скорее для порядка. На самом деле это не соперник достался такой, а Кирилл крайне ловко уклонялся. Так может только большой спец в рукопашном бое. Старше меня, он наверняка успел освоить больше.
Как и говорил Сергий, рукопашников хватает на турнире. Я практически наверняка знаю, кто из выигравших умеет пользоваться первичными орудиями войны, но среди них именно Кирилл выделяется. Хочется узнать каков он…
Друзья успели окунуться в пылкое обсуждение участников и боёв. Ясное дело, что на пьедестал возводят самых эффектных – кто шире и мощнее бил. В некотором смысле, всё верно, ведь один из таких, крепкий огневик, и у меня на третьем месте по опасности. А вот на втором тот самый, с аспектом молнии. Уж слишком быстрая у него атака. Да и мощи не занимать – уверенный Гридь.
Время минуло незаметно, к месту для объявлений подошли уже затемно. Все прильнули к освещённой магическим огоньком доске.
К перешедшим на следующую ступень двадцати пяти участникам, к немалому удивлению, добавили именно Штромберга. Ясное дело, не со мной в пару, но всё же! Тут же возникли вопросы, но я скорей ищу на доске меловую надпись собственной фамилии.
И снова совпадение! Васильчиков Кирилл и я, бьёмся вторыми с конца. В этом точно есть чья-то воля, ну не может быть, чтобы один из лучших рукопашников случайно оказался противником.
– Мда-а…
– Чего?
Я посмотрел на Марину.
– Да так. Посмотрим завтра, кто кому в пятак даст.
– Хи-хи, – толкнула она локтем, – да ясно же кто.
Решил не распространяться и потому спрашиваю:
– А кто что думает насчёт Штромберга? Почему он, а не другие?
Три взгляда, а следом и мой, сошлись на Снежане. Она же словно ждала и с достоинством объясняет:
– Вам просто не известно, но род Штромбергов так же весьма влиятелен, но не в публичном виде, а тайном. На службе у Императора. Большего рассказывать не смею. Решение о выборе Дмитрия очевидно. Это один из фаворитов турнира. То, что ты одолел его столь быстро списали на случайность. Вне сомнений, он ещё покажет себя.
– О, даже так, – удивился я, а Иван впечатлённо переглянулся с Катериной.
– Не вздумай считать его слабым, Игорь, – добавила Снежана наставительным тоном, но я расслышал ноты опасений и заботы.
– Конечно, моя госпожа.
Второй день начался с традиционной погоды, которую, к счастью, разметал ветер. Несмотря на дождь, простой люд крепко держится за лавки и во все глаза и уши смотрит на арену, встречая каждый поворот боя криком и ударами ног о гулкие доски.
Для меня и, в общем-то, друзей, второй день стал более серьёзным и впечатляющим. Пусть где-то и сыграла случайность, оставив сильных участников за бортом продолжения турнира, но в основе своей прошли действительно крепкие ребята и, что важнее, готовые к сражению с доставшимся противником. Все смотрели на бои и каждый запоминал важное. Поэтому длительность сражений выросла.
Как и качество, понятное дело, да только не простому люду о том думать. Потому они и подначивают в начале бойцов к действиям, наблюдая, как те осторожничают, ощупывая друг друга напряжёнными взглядами и балансируя на пике напряжения – многие разрушения готовы вмиг обрести плоть.
Я наблюдаю всё же без вчерашнего восторга. Мысли нет-нет, а вернутся на круг размышлений о грядущей схватке. Пришлось даже прибегнуть к медитации, дабы угомонить разбушевавшийся внутри ураган.
Марина пребывает в беззаботном веселье. Даже минувшая ночь никак не отражается на мыслях и настроении, а страсти кипели знатные. Когда ознакомились с результатами, то собрались расходиться по домам. Снежане было в одну сторону, а нам в другую. Пока ещё в нерешительности гуляли по проспекту, а Иван вот-вот был готов двинуться в Удачу сам, я уловил тягучее желание, дурманящее Снежану. Как-то намекнуть на это она не решалась, да и не пристало графской дочери такое, мне же не совсем хотелось оставлять Марину. Накал страстей нарастал, я уже подобрал слова, дабы извиниться перед, всё таки, Мореной и составить компанию Снежане, как огнёвка перехватила инициативу и предложила всем, оформив то в нижайшую просьбу к госпоже, посетить её дом. Иван ожидаемо отказался, а вот дочь Александрова прошение удовлетворила. Вскоре мы уже снова вели застольную беседу, больше смакуя, нежели насыщаясь. Расположения дом не изменил, мы здесь уже были, поэтому ничего особо не сковывало. И уж тем более в присутствии Марины – эта блудница чувствует себя везде рыбой в воде.
Вспоминая былые ночи, не могу сказать, что пасую перед постелью с двумя женщинами сразу, просто есть некий ничтожный приступок, который тут же перешагиваю, стоит ситуации самой склониться в нужную сторону. Вчера Марина снова проявила инициативу, ухаживая за Снежаной с заметной самоотдачей. Чуткость была на такой высоте, что служанкам и не снилось. Это раскрепостило пылкое нутро моей невесты, а когда хитрая Марина предложила ей принять ванну с целебным массажем после, устоять Снежана не смогла. Мне позволили наблюдать, а когда жар чресел овладел разумом, мы оказались на мягких перинах.
На утро графская дочка терзалась смущением, даже сейчас, если поднапрягу зрение, различу румянец. Но его корни в том, как хорошо нам было.
Ивану всё это до фонаря. Итак знает о моей тяги к нежному полу, а порой и констатирует это.
Наконец двое воздушников кончили долбить друг друга плетьми. Сначала, правда, отмутузили кулаками, а обоих Природа наделила и здоровьем, и силой, потому решили закончить магией. Один таки не выдержал, и победа досталась пошатывающемуся, но всё же стоящему парню.
Я глубоко вздохнул и протяжно выдохнул. Пора!
Кирилл вышел собранный и спокойный. Мой настрой на уровне. Взгляд равен взгляду и каждый понимает уровень противника.
Сложно передать, но есть чувство, когда ты понимаешь, что можно подойти и ударить друг другу в кулаки. Приветствие рукопашников и словно бы предложение провести бой только так, без магии. Во всяком случае без атакующей.
– Без волшбы?
Я кивнул.
Начали кружить. Я такое не очень люблю, хотя и понимаю, что умеющий ждать часто выигрывает, но тотем росомахи совсем не про это – рывок!
Мерцающая двойка с уходом в подвал. Подсечка и тут же переворотом назад. Кирилл не преследует, хотя свилю выполнил мастерски. Не Сергий, но рядом. Впрочем, я тоже не лыком шит.
Жилы начинает жечь боевая злость. Осторожность улетучивается. Я закрутился, стремительно сокращая расстояние, дал журавлём, снова вязь ударов руками. Долгая стремительная комбинация с выкладкой в последний удар. Сила качнула пространство и Кирилла откинуло на пару саженей.
Я поймал его взгляд. Всё понимает. При таком маятнике иначе нельзя. Он кивнул и сам пошёл в атаку.
Это другой стиль. Даже всё многообразие, что показывал Сергий, такого не включает. Кирилл словно приклеивается к конечностям, скользит, впитывая удары или, скорее, обволакивает. Ловко обкатал и вот уже по корпусу гремят тяжкие удары. Боль стегнула по нервам.
Натужным прыжком я разорвал контакт. В его глазах появилась улыбка. Без насмешки, но чувство торжества не чуждо Кириллу.
Меня же душит ярость. Безумная жажда росомахи бросится на противника. И сейчас ни в коем случае нельзя дать этому волю. Я стремительно вышел из образа.
Но потерял время и вот уже Васильчиков снова рядом. Удары обрушились с новой силой. Теперь прилетело и по голове. Я его тоже достал, вот только несравнимо слабее. Опять прыжок и перекат.
Что же выбрать? Нужно взять какой-то тотем для усиления. Росомаха не подошла от слова совсем. Кирилл не из тех, кого можно напугать напором. Рысь? Медведь? Волк?
Соблазн прибегнуть к умению Ахримана силён как никогда. С ним я легко возьму верх, но нельзя. И даже не потому, что взоры сотен дворян сейчас сосредоточено ловят каждое движение, а ещё и просто из-за честности. Договор есть договор.
Я выбрал Волка. Не спасение и не панацея, просто универсальный тотем. Мне остаётся только упорство. Взять Кирилла на измор или ошибку. Противник достался действительно сложный.
Мы снова сошлись. Завязалась тяжёлая, тягучая сеча. Трещат удары и одежда. В глазах то и дело вспыхивают искры от попавших в голову ударов, пот осыпается градом, режет глаза и ссадины. Красная пелена норовит заволочь обзор.
Чувствую, что не вытяну. Делаю прыжок назад, но Кирилл вдруг насел. Видно, что вкладывает последние силы. Сейчас бы дать ему копьём и победа! Но нельзя. Нужно кулаками и ногами.
И тут мне сбоку прилетел его сапог. Почти по уху. Сознание мгновенно выскочило из тела.
Очнулся быстро, и получаса не прошло. Только вот проиграл.
Лежу в лекарской, огороженный белым полотном. В разрезе входа торчит Маринина попа, а сама её обладательница с кем-то тихо разговаривает. Я поднялся.
– О, ты очнулся, Котик! – тут же оказалась она рядом. – Как себя чувствуешь?