– Слушай, Котик…– протянула вдруг Марина и как-то необычно кротко посмотрела. – А ты уверен, что тебе это надо? Если подумать, то здесь у тебя уже новая жизнь. Старая уничтожена врагами. Так стоит ли губить своими руками новую?
Я тяжело вздохнул и потёр лицо – болью отозвались ушибы с тренировок.
– Не буду скрывать, тоже над этим думал. Давай немного расскажу о своём отце, перед тем, как ты узнаешь главную причину.
Марина кивнула и попросила слова:
– Только не забывай кушать и пить. Мы же не скованы временем. Хотя бы, вон, кофе свой пей, всё как любишь – с мёдом.
Выполнив просьбу, я продолжаю:
– Он был очень силён. На свейских землях не нашлось бы ярла могущественней. Даже конунг ему уступал, но то был выбранный на общем собрании король. Несмотря на такую выдающуюся одарённость, отец проявлял большую справедливость и доброту. Пользовался всеобщим уважением. Он не был жестоким, понимаешь? Вот дядя Хротгейр да, но тоже с оговоркой. Только когда куражился в бою или на охоте. Не скажу, что кровожадность была его второй личиной, скорее он был вспыльчив. Про матерей даже говорить нечего. Родная, так вообще дева милосердия. Раньше я был похож на них. А потом случилось то, что случилось. И во мне поселилась ненависть. Порой она сильнее меня. Либо сковывает душу великим морозом, либо же в ярости сжигает. Получается так, что весь мир виновен в гибели моей семьи. Я хочу убить всех. Может после того, как истинные виновники умрут, это уйдёт из меня?
Марина выслушала очень внимательно. Даже забыла есть, что с ней бывает очень редко. Вдобавок кивнула.
– Ты вот часто говоришь, что жизнь полна иронии. Кажется, сейчас тот самый случай. Почему эти твои слова достались именно мне? – она пожала плечами. – Я не знаю, но и разбираться не собираюсь. Мне до судьбы мира нет дела. Канет всё в пекло и хрен с ним. Там ему и место. С какой стати я должна любить этот мир, если с детства только дерьмо всякое вижу. Нет уж, себя в жертву приносить не хочу. Ищите дураков в другом месте.
Она схватила на чувствах кружку с мёдом и выдула половину.
– Кхя! Это первое. Но, если ты помнишь, я говорила уже – мучить и убивать кого-то своими руками не собираюсь. Для удовлетворения кровяки и так хватает. Собиралась и живу никого не трогая, а просто наблюдаю. Ты мне даришь много удовольствия, Котик. Ты для меня идеальный. Могу ли я желать тебе избавления от тёмной стороны? Вот и думай. Хочешь сходить и покрошить их там всех ради забавы – я с тобой! Я первая, кто должен это видеть, но если за освобождением, то вот моё слово – я против!
Жар её чувств легко читается по лицу и глазам. Огнёвка сама в себе, я такой её встретил и такую люблю. Хорошо понимаю, что это не нормально, но в такие моменты, с особой кристальной чистотой мысли, понимаю – хочу быть с ней и дальше.
– Спасибо за искренний ответ, Морена, – сказал я и вдруг поддался порыву – пусть узнает, какую пылкость во мне пробудила. Умение ведьм пришло в движение, я влил туда магическую мощь и по Марине она вдарила как молния. Вся глубина и испепеляющая страсть моего желания сейчас передалась девушке. Её глаза закатились, а тело начало мелко дрожать.
Растревоженный случившимся, я кажется сошёл с ума. Теперь уже всю свою немалую силу я привёл в действие. Из всех созданных складок высосал до капли, чтобы вбросить в умение Ахримана.
Пространство и время свело судорогой, а мир замер, уставившись на нас мириадами удивлённых глаз. Я же, не чуя себя, подхватил девушку и помчался прочь. Что-то звонко рассыпалось, затем пошёл хруст под ногами, но я не вижу ничего кроме цели – поляны Хранителей. Дикарь, Зверь и Хищник в одном лице, гонят именно туда. Чтобы слиться с Мариной в исконном животном действе.
Это желание пульсирует в голове словно полнокровная жилка на шее. Поля, овраги или деревья – всё это не важно, ибо вот уже нужный луг. Летит клочьями одежда, стремиться из груди рык. Марина пришла в себя и вместо того, чтобы отдаться страху, тает от безумного желания отдаться мне.
Не то чтобы не замечает грубости рук, скорее приветствует её. В глазах любовницы я вижу ту же багровую тьму желания, что взяла верх надо мной. Мы словно воздух и огонь, вода и земля. Такое безумство не могло закончится иначе, кроме как потерей сознания.
– Просыпайтесь, голубки, – вырвал из пут сна знакомый голос.
Я приподнялся на локте, пытаясь понять, где нахожусь. В теле плавает приятная лёгкость, а в голову быстро пришла ясность, принеся с собой воспоминания.
– Ой! – взвизгнула Марина и со страхом уставилась на спускающуюся с оленя Герду.
– Хозяйка?! – я оказался впечатлён не меньше.
– Признаться, удивили вы меня недавней бурей. Со мной ты не был столь неистов, Игорь, – хитро глянула ведьма.
– Не бойся, Морена, – положил я ей руку на оголённое плечо, – убивать нас не будут.
Суть в том, что я уже привык к величию Синеглазой ведьмы, а вот для Марины такая оглушающая мощь будет в новинку.
Сделав это, поспешил с ответом:
– Даже не знаю, как объяснить случившееся.
Мы обнажены, но следует ли терзаться смущением в присутствии воплощения сил Природы?
– Ладно, – усмехнулась ведьма, – попробуешь осознать это за чашкой чая. Возьмите, вот, захватила вам одежды.
Она и вправду принесла нам пару конопляных рубах. Марине, конечно, идти с нами нельзя, поэтому она самостоятельно отправилась в город. Мы же с ведьмой двинулись к жилищу.
Сколько не пытался узнать тему по пути, Герда не отвечала. Только подшучивала из-за случившегося, искренне заливаясь хохотом при поминании, как именно я покинул город. Всё сравнивала позорный случай со спуском штанин и нынешний. Мол, никто бы и никогда не осмелился расходовать бесценное умение на такое.
Впрочем, стоило нам оказаться в уютном чреве древа, Герда посерьёзнела и всё же пояснила, что за этот раз никто меня наказывать не будет. Для сил Природы нет ничего зазорного в пылкой страсти и поступках под её диктатом. Более того, ведьме удалось провернуть несколько особых действий под шумок и теперь есть важный разговор.
– Кое-чего я тебе не говорила, Игорь. И чтобы жизнь сохранить, и в целом не беспокоить, но в городе действует представитель Ордена по охоте за нами, Синеглазыми ведьмами. Причём не рядовой, а довольно сильный.
Я внимательно посмотрел на неё.
– Тот самый Орден?
– Да.
– Но… надо было сказать мне, – несколько растерянно заявил я.
– А зачем? Они исполняют волю демонов Хаоса, а совокупная мощь этих существ сравнима с Ахриманом. Борьба идёт уже вечность, во всех мирах. Что бы ты сделал при встрече?
– Сражался, – прямо посмотрел я. – Потому что должен и могу. Благодаря вам мы живы. Наживаем богатства, воюем, совершенствуем быт, любим друг друга. Даже если и лишусь жизни, так в борьбе за Неё.
– Ах, Игорь, – выдохнула с улыбкой она и покачала головой, – мастак ты речи говорить. Это всё ваши скальды и воинская патетика. Ну, хотя бы ты специально не выжимаешь из меня слов, которые я не хочу говорить в обычной ситуации.
Всё моё внимание сосредоточилось на лице Герды, сердце забухало, а, казалось бы, крепко спящее желание вдруг вспыхнуло, словно я ещё безусый подросток и в первый раз увидел голую женщину.
– Мальчик мой, ты важен мне живым. Животных и людей для жертвы у меня хватает, а ты один. Будь благоразумней, тебе ведь все женщины твои это говорят.
Очарование пошло на убыль и я вспомнил, что надо дышать. Утёр побежавший пот.
– Конечно…– попытался вымолвить я, но потребовалось прочистить горло, – я и так стараюсь.
– Он способен легко убить тебя. Поэтому я молчала и Силы берегли тебя от встречи. Но теперь кое-что изменилось. Знаешь, когда борьба длится столь долго, то в битвах всё решают мелочи. Так и в этот раз, если хорошо постараемся, то сможем убить служителя. И теперь мне уже понадобится помощь.
Я демонстративно посмотрел на чайник и под ним тут же вспыхнул огонь.
– Внимательно слушаю, чем могу быть полезен, Хозяйка.
Всё совпало: и моё расследование, и многие труды самой ведьмы, и наше недавнее безумство с Мариной. Адепт оказался растерян и его можно подловить ослабленным. Если всё пройдёт гладко, то я сам его прикончу, ну, а коли накроется начищенным медным тазом, надо будет выманить за город.
Прибыл к вечеру и буквально под белы рученьки оказался подхвачен и отведён под очи Его превосходительства. Господин бургомистр напряженно читал доклад, когда это случилось.
– Садись давай. И погоди, тут опять какая-то катавасия творится на границе, надо дочитать. На счёт выпить, знаю, – уже себе под нос заканчивает он, – ты не будешь. Щас, того… чай принесут.
Минут двадцать я прихлёбывал отвар, с довольно интересным букетом. Успел два раза вспомнить, как мы с Мариной услаждали друг друга и устрашиться, не переломал ли я город при побеге?
– Значит, слушай чего скажу: на турнире ты проиграл, – наконец начал говорить генерал, опустив на меня тяжесть взгляда, – это плохо. С одной стороны. Ты же помнишь, что пользуешься моим расположением и покровительством? Вот, а значит должен соответствовать. Но тут порой не всё просто. То, как выбыл сыночек Штромбергов – это дикость и фурор. Очень повезло, что списали на случай. Все просто не поверили, что неизвестный никому Колыванский может так легко победить. Ну и вдвойне хорошо, что Дмитрий стал третьим в итоге. Я, сказать по чести, крепко так задумался…
Геннадий Ортегович хохотнул и натурально почесал затылок, словно бы зудят не дающие покоя мысли.
– В свете этого, когда вы с Васильчиковым решили биться на кулаках, можно было даже выдохнуть. Размажь ты и его, то пришлось бы потом много вопросов выслушать. Прости старого, Игорь, это ведь я надоумил брать турнир. Знаешь, когда война – проще. Есть задача и если кто-то делает большой вклад – это всегда хорошо. Слава, почёт и уважение такому человеку достаются легко и без лишних вопросов. А тут, среди гражданского быта… всё кверху тормашками.