Сегодня рано утром опять бомбардировали Карачун — выпустили 70 мин из 82-мм минометов. Что-то там опять горело… Противник активно отвечал из 120-мм минометов, причем — довольно точно. Но потерь у нас нет.
Краматорская рота примерно в то же время обстреляла опорный пункт противника между Краматорском и Славянском из автоматов и подствольников. Данные о потерях противника пока не поступали».
К вечеру 15 мая появилась информация о готовящемся штурме Славянска:
«А дело-то серьезнее, чем я думал… Противник гонит до полутысячи нацгвар с бронетехникой на зачистку Рай-Александровки (это под Николаевкой — поселком-спутником Славянска, восточнее города). До 1000 человек прибыло в район БЗС и постепенно втягиваются в город со стороны Славянского Курорта».
Вечером украинские военные действительно сделали попытку продвижения, но после боя отошли.
Командир прокомментировал заявления украинских военных о недавней успешной операции спецназа на горе Карачун: «Результат: противник выбит из занимаемых позиций, зона безопасности расширена до 5 тысяч метров в радиусе от телевышки, на ней реет украинский стяг, гвардейцы и десантники ходят в полный рост, не прячась от огня противника. У спецназовцев УДО[30] один легко раненный в ногу, смог выйти из боя самостоятельно».
Котыч согласился: «Да, наши ополченцы оставили укрепленный блокпост в Андреевке,[31] который постоянно обстреливался из минометов и танковых орудий. Чтобы избежать потерь, наши отошли. Доблестный укрский спецназ занял блокпост, после чего… ушел обратно на Карачун. Мы снова блок не занимали потому что дорога теперь там полностью перекрыта даже для местных жителей и проверять на посту некого. А никакого военного значения этот пост не имеет. Так что там теперь „нейтралка“. Если каждый захваченный кусок бетона и кучу сожженных покрышек выдавать за „героическую победу“, то да… укры реальные герои… спору нет…»
Местные жители также попросили «урезать осетра» в бравурных украинских репортажах, так как от вышки до блокпоста — два километра.
16 мая. Котыч сохраняет оптимизм относительно обороны Славянска, но немного беспокоится за Краматорск:
«Пока относительное затишье. Изготовились и стоят. Простреливают из пулеметов окрестности, время от времени кидают мины — осветительные и обычные. Уже и гаубичные снаряды осветительные (они намного дольше горят) „вешают“ в небе.
За Славянск я не очень беспокоюсь — тут у нас народу много и оборона эшелонирована в глубину. А вот за Краматорск опасаюсь. Оружия там не шибко много… Но есть порох в пороховницах! И, самое главное, весь опыт крымской и текущей кампаний просто вопит о том, что ВОЕВАТЬ ВСЕРЬЕЗ укры не смогут. Во-первых — не умеют. А во вторых (и это главное) — не хотят — ибо не за что подавляющему большинству воевать. Включая и большинство офицеров».
Командир признает, что под Славянском стоит очень крупная группировка: «…я даже не очень представляю теперь — сколько их тут собралось рядом с нами. Похоже, почти вся их армия… ну, по крайней мере, боеспособная ее часть. Но реально в городском бою смогут принять участие только тысяча-полторы человек — спецназ и нацгвардия. Остальные просто не пойдут под любым предлогом. В лучшем случае — будут закреплять территорию».
Местные жители по-прежнему не хотят вывозить своих детей из города: «Потихоньку тянутся к нам местные… Но большинство, видимо, ждет, когда снаряды на голову посыпятся. Я и сам уже уговаривал вывозить семьи и детей, ан нет — сегодня прошел по городу — а вокруг полным-полно…»
Украинские СМИ заявили о гибели Стрелкова, спустя несколько часов тревожного ожидания он ответил:
«Внимание! С Вами говорит то, что еще вчера было Стрелком… Собственно, оно до недавнего времени всерьез считало, что по-прежнему осталось оным человеком. Но потом прочитало, что его убили… С учетом убедительности изложения, а также не вызывающей никаких сомнений абсолютной правдивости укрСМИ, оно (то есть я) поняло, что уже являюсь неживым объектом… Теперь в раздумьях — то ли оно (то есть я) зомби, то ли что-то еще инфернальное…
П. С. Помнится, только в 2001 году в районе лагеря Хатуни меня местное чеченское население „упокоило“ не меньше трех раз…
Но больше всего мне понравилось, что я „отчаянно пытался вырваться из города“».
16 мая. «Итоги вчерашнего вечера и сегодняшнего утра.
Успехи великих укров:
— украм удалось восстановить блокпост на повороте в Красный Лиман. Они сами его оставили бесхозным за трое суток до того и нашими силами он не занимался (ибо там были выявлены понапрасну ждавшие нашего „отчаянного прорыва“ секреты ихнего спецназа);
— укры перегнали больше 1000 солдат всех ведомств и массу боевой техники из района Долгенькое–Долина в район БЗС — дорога на Донецкое, где у них и так (со 2 мая) стоит блокпост;
— укры шквальным артиллерийским огнем нанесли дополнительные повреждения на 100 % уничтоженным вагонам в районе между Андреевкой и Славянском.
Наши скромные действия:
— сегодня в ночь обстрелян аэродром в Краматорске. Возник пожар, у противника около 5 раненых и убитых;
— на рассвете несколькими выстрелами из ПТРС и продвижением пехоты противник (3 БТР с пехотой) был выбит из Семеновки и поспешно отошел в южном направлении. Попытка нанести нам потери огнем из 8 БТР с севера сорвана артналетом (50 мин кал. 82-мм). В ходе перестрелок в районе Сользавода противник понес потери в живой силе и отступил в сторону БЗС. Семеновка прочно в наших руках, в настоящее время тщательно укрепляется;
— разведгруппа ополчения подошла ночью вплотную к БЗС, миновала охранение противника и выпустила „в сторону“ блокпоста три гранаты из подствольников. В результате противник около 30 минут успешно воевал друг с другом — с применением пулеметов БТР и минометов кал. 120-мм, стреляя во все стороны. Не думаю, что понес потери, но боеприпасы придется пополнять…»
17 мая. «Сегодня противник весь день вел пристрелку наших объектов. В 19.00 обстрелял из „Гвоздики“, минометов и БМП наш новый опорный пункт на окраине Семеновки. У нас один „300-й“. Опять начали подгонять силы со всех сторон.
Прошлой ночью наши разведгруппы противника немного „пощипали“. Краматорская рота в течение дня дважды обстреливала аэродром. Повредили топливозаправщик, но никого, вроде, не зацепили».
Особенностью гражданских войн является то, что лишь небольшое количество людей сознательно готово в них принимать участие. В дальнейшем, по мере ожесточения конфликта, это количество может вырасти, так как появляется такой мотив как месть. Вот и в Славянске, поддерживая новую власть и не приемля власть киевскую, люди, тем не менее, не стремились взять оружие в руки.
17 мая Игорь Стрелков выступил с телеобращением, в котором призвал записываться в добровольцы. Он признал, что желание защищать баррикаду у своего дома — неправильно. Игорь также сказал, что теперь у него есть оружие, но остро не хватает офицеров. Позже появилась информация, что отправке добровольцев на фронт в Славянск и Краматорск препятствовал Ходаковский — человек Ахметова в силовом блоке ДНР, утверждавший, что там никто не нужен.
Сам Игорь пояснил это заявление так:
«Теперь что касается моего заявления. Оно — не следствие полной пассивности или уныния. Как раз наоборот. Я пытаюсь расшевелить тех патриотов, кто, наслушавшись „победоносных реляций“ и не видя рядом ни одного нацгвардейца (они все вокруг нас ошиваются), реально решил, что „победа уже в кармане“ и осталось только ее терпеливо дождаться, не упустив при этом выгоды на родной улице или в конторе. Я просто вынужден сказать им правду! Сказать, что без усилий ни хрена этой победы не будет, а если и будет — то с куда большими жертвами, чем теми, которыми можно обойтись, сделав над собой усилие сейчас. Я-то как раз в победе уверен. Настолько убого-лживы укры и их лидеры, их пропаганда, что их ждет неизбежное поражение — ведь они обманывают сами себя, а с таким багажом победить невозможно… Вопрос только в тех жертвах, что придется понести, откладывая необходимые усилия в долгий ящик и надеясь „на авось“. „Авось, Путин высадит десант“, „Авось, новый майдан случится“ и т. п. Не будет нового майдана — это точно. А если и будет — то новых протестантов мгновенно объявят „агентами Москвы“ и подавят как тараканов. Ну, как вариант — поджарят, как одесских активистов. И Запад с пониманием закроет глаза».
Украинские СМИ интерпретировали заявление Игоря Стрелкова по-своему.
18 мая Котыч на это заметил: «Судя по волнам самой низкопробной вони (в самом низкопробном матерном исполнении), боятся они нас ужасно. У них от любого моего заявления просто истерика какая-то начинается… с визгами и брызгами слюной… с кровавыми фантазиями… Значит, не зря сидел, писал и говорил. Не скажу, что „шедевр“, но мне кажется, текст вменяемый, что до исполнения — ну, что поделать, не Цицерон… („чукча не читатель — чукча писатель“)».
Возможно, что украинские военные поверили в слабость обороны Краматорска, поэтому 18 мая при поддержке тяжелой артиллерии и штурмовой авиации они предприняли попытку штурма Краматорска, им удалось прорваться в город, завязались уличные бои. Во время второй волны этого штурма колонна бронетехники в составе шести БТР, на которой сидели вооруженные люди в черной форме, не смогла продвинуться дальше моста в районе завода «Энергомашспецсталь». В результате боя подразделения украинской армии отошли в сторону горы Карачун.
18 мая. Командир так сформулировал стоявшую перед ним задачу и оценил ее выполнение.
«(…) я свою задачу (как ее себе поставил) выполнил на 100 % — люди смогли провести референдум и реально высказать мнение о будущем.