— Думаю, полиция захочет побеседовать с тобой как можно быстрее, — резюмировал Селандер, стряхивая табачную крошку с защитного костюма.
Ребекка лишь кивнула в ответ.
«Добро пожаловать в Клуб!» — подумала она.
Глава 15Are you really sure you want to exit?[88]
Домой Ребекка пришла, выжатая как лимон. Большую часть дня она просидела в Сёдермальмском управлении, пересказывая происшедшее в дачном поселке. Или, точнее, то, что считала возможным им открыть.
Она не рассказала ни о визите к Манге, ни о видеороликах, увиденных в магазине. Очевидно, все эти съемки имеют отношение и к сценарию в дачном домике, но до того, как Ребекка поговорит с Хенке, она не имеет ни малейшего желания показывать их коллегам. От нее не ускользнула повисшая пауза, когда зашла речь о криминальном досье на Хенке.
Затем обязательные вопросы: есть ли у ее брата враги? Знает ли она, на что он живет? Известно ли ей что-то о поджоге его квартиры, случившемся менее недели назад?
На все вопросы Ребекка ответила «нет», что на самом деле правда. Почти.
Оставив велосипед в подвале, она, как обычно, пошла по лестнице пешком. И, возможно, из-за усталости и загруженной мыслями головы даже не заметила, что кто-то ждет ее на лестничной площадке.
— Бекка!
Молниеносно обернувшись, она рефлекторно подняла руки перед собой.
— Спокойно, это всего лишь я, Хенрик!
Конечно, это всего лишь он.
Следовало ожидать. А куда еще ему идти?
Что-то пробормотав себе под нос, она отвернулась и отперла дверь квартиры. Пропустив его внутрь впереди себя, еще пару секунд помедлила в прихожей, а затем заперла дверь на все четыре замка.
Только в этот раз, хотя какая-то часть ее яростно протестовала, Ребекка удержалась от того, чтобы проделать свою обычную процедуру по отпиранию и запиранию. Но посвящать брата в свои навязчивые идеи она не собиралась.
На автоответчике мигала лампочка: кто-то звонил, пока ее не было. Номер скрыт, как обычно.
А Хенке тем временем уже расположился на диване в гостиной.
— У тебя кофе есть?
Ребекка с трудом справилась с импульсом схватиться за первый попавшийся тяжелый предмет и швырнуть ему в голову. Чертов придурок, так к ней подкрался! Она даже не думала, что он знает, где она живет. Она прочесала полгорода, чтобы его найти, а Хенке — вот он, здесь, сидит на ее диване.
Черт, на кого он похож! Еще тощее, чем в прошлый раз, под глазами мешки, кожа никотинового желтого цвета. Ногти сгрызены до мяса, волосы торчат во все стороны, к тому же грязный, как бомж. С дивана доносился запах курева и немытого мужика. Она поморщилась.
Хенке вопросительно на нее взглянул, и Ребекка поняла, что так и не ответила на его вопрос.
— Конечно, — коротко ответила она и пошла на кухню. Оттуда, возясь с кофеваркой, крикнула: — Можешь пока привести себя в порядок, ванная по коридору направо.
Но когда через какое-то время она вернулась в гостиную с кофе на подносе, Хенрик уже спал.
Ребекка вздохнула, налила себе кофе и, немного поразмыслив, решила дать брату поспать. Было похоже, что Хенке это просто необходимо.
К ее собственному удивлению, ее охватила так редко ощущаемая ею нежность: не справившись с искушением, Ребекка погладила брата по щеке. Ведь, как бы то ни было, он ее младший брат, малыш Хенке. Конечно, незрелый идиот и умелец влипать в неприятности, но ведь так было не всегда. Когда-то они остались вдвоем против всего остального мира. И вопреки всему дерьму, через которое прошли, они друг у друга были.
Но это было так давно. Многое изменилось, и с этим ничего не поделаешь.
Выпив кофе, Ребекка откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.
Уже по звуку его движений в прихожей она все поняла. То, как он захлопнул за собой дверь, как раздраженно гремел ключами, скидывая с себя ботинки. Она хотела подать Хенке какой-то предупреждающий знак, но он оказался к ней спиной, сидел и курил на складном стуле на балконе. Иногда Хенке с Дагом даже курили там вместе, хотя Даг утверждал, что бросил. Курение не сочеталось с графиком его тренировок и прочей болтовней о здоровом образе жизни. И, тем не менее, он периодически стоял там, свесившись через перила, и не только в те дни, когда приходил Хенке. С балкона ему хорошо были видны двор и парковка, на которой стояла его «БМВ».
Нередко они очень даже ладили, Даг с Хенке. Могли стоять там подолгу и почти по-приятельски болтать. Ребекка любила такие дни, ведь ей тогда казалось, что у нее настоящая семья.
Но этот день явно будет не из их числа — она это поняла в тот момент, когда захлопнулась входная дверь.
— Привет!
В его голосе был лед. Никаких особых эмоций, но она легко распознала бурлившую в Даге злобу.
— Все в порядке? — тихо и насколько возможно спокойно спросила Ребекка.
В ответ он только фыркнул.
— Пожрать есть?
— Запеканка с рыбой, в духовке. Мы с Хенке уже поели.
Снова фырканье. Оно ничего хорошего не предвещало, Ребекка знала по опыту. Видимо, что-то не так на работе — клиент-зануда, поставка не пришла или начальник доставал… Как правило, было достаточно какой-то мелочи.
— Как долго еще твой бездельник-братец будет пользоваться моим гостеприимством на этот раз? — чуть погодя процедил он сквозь зубы и кивнул в сторону все еще сидевшего на балконе Хенке.
— Всего денька два, — ответила Ребекка как можно более нейтрально. — С мамой дома сложновато. Ему нужно было куда-то уйти на пару дней.
Фырканье в третий раз, на этот раз насмешливое.
— Немного сложновато… — пробормотал он, кладя в рот здоровый кусок запеканки. — Ваша мать — синячка, — прожевывая, констатировал он. — Давно бы уже закрыли ее где-нибудь в больничке, чтобы пожить спокойно, и заодно этот мелкий воришка не ошивался бы здесь.
Ребекка уже начинала злиться, и он это видел. На его лице расплывалась довольная ухмылка.
— А, ты сердишься, что я задел невинного малыша Хенке? — добавил Даг тем деланым детским голоском, который она так ненавидела. Он уколол ее в самое больное место, и ей приходилось сейчас сильно сдерживаться, чтобы не заглотить наживку.
— Хенке немного не повезло, — парировала Ребекка, изо всех сил сохраняя спокойствие. — Ему временами приходится нелегко, к тому же он — мой младший брат.
— Нелегко?
Даг внезапно побагровел и вскочил со стула. Именно такой ссоры он и искал, еще когда открывал дверь, и теперь получил то, что хотел.
— Ты говоришь о легкости, а какие, твою мать, у твоего беспутного братца были трудности, а? Мой папаша тоже не был святой. Он колотил меня через день, пока я не научился давать сдачи. Этот козел ушел от нас, когда мне было пятнадцать. И посмотри на меня теперь! — Он ткнул себя в грудь большим пальцем. — Я же не стал из-за этого уголовником! Пахал с шестнадцати лет, карабкался вверх, платил налоги и вел себя прилично, а зачем? Чтобы кормить такого, как он?
Изо рта у Дага брызгала слюна и летели куски пищи, но он этого не замечал.
— Что происходит? — Голова Хенке просунулась внутрь с балкона.
Ребекка попыталась подать ему знак, чтобы он вел себя спокойно, не провоцировал Дага, а дал бы ему накричаться, и все тогда успокоится само собой. Но тот, похоже, ее не понял. К тому же Даг не собирался отстать так легко.
— Да мы тут с твоей сестрой обсуждаем, не стоит ли отправить вашу мамашу-алкоголичку в интернат, чтобы ты тут у нас все время не торчал.
Он сказал это провокационным и надменным тоном, и она уже поняла, что будет дальше. Снова она попыталась взглядом как-то повлиять на Хенке. Заставить его не отвечать на только что брошенный в лицо вызов. Но, похоже, тот не понимал ее или не обращал внимания на ее усилия.
— А, ты так считаешь, Дагги! — произнес он небрежно и сделал ударение на уменьшительно-ласкательном варианте имени, который Даг страшно ненавидел. — А не было бы лучше столкнуть ее с того же лесного склона, с которого упал твой «исчезнувший» папаша? Чтобы, так сказать, не выметать сор из избы. Ты же на это большой мастер!
Даг рванулся к Хенке через стол. Тот едва успел сделать шаг назад, как Даг уже на него набросился. Хенке попытался сопротивляться, но противник был значительно крупнее и не в пример агрессивнее. Через мгновение брат уже был на полу и, скрючившись, закрывал руками голову, чтобы защититься. Но Даг был сверху: схватив Хенке за шею сзади, он его дернул вверх так, что тот оказался стоящим на коленях. Ребекка видела, как лицо Хенке внезапно побелело.
— Прекрати, Даг! — заорала она. — Прекрати, твою мать, ты его убьешь!
Она попыталась отодрать руки Дага от шеи брата.
Удар пришел словно ниоткуда. Видимо, Даг ослабил хват, отпустил одну руку, а она этого не заметила, и потому вдруг перелетела спиной через кухонный стол.
— Ах ты, шлюха! — орал он, а она уже ударилась спиной о пол. Повсюду валялись приборы, тарелки и куски пищи. Щека горела, а все лицо словно онемело, из глаз сыпались искры.
Откуда-то издалека доносились стоны Хенке, и Ребекка попыталась встать на четвереньки. Почему-то дверь открылась, либо же Хенке ее и не закрывал, и рукопашная перенеслась на балкон. Даг снова схватил Хенке за голову, так же опасно, как и в первый раз, и она увидела, что силы оставляют ее младшего брата. Ноги у него вдруг обмякли, он перестал брыкаться, а Даг, похоже, этого не заметил.
— А, ты уже не такой самоуверенный, придурок? — кричал он, весь багровый, и сдавливал голову Хенке все сильнее.
И тут она поняла, что Хенке — конец. Что Даг убьет ее младшего брата прямо там, на их балконе.
— Прекрати!!! — дико завопила она. Звериным голосом, таким страшным, как если бы он шел из грудной клетки, а не из горла.
Видимо, пронзительное звучание ее голоса заставило Дага очнуться, и он понял, что зашел слишком далеко. Потому что в тот самый миг, когда она, собрав все свои силы, кинулась к нему, он отпустил Хенке. Тот упал, как тряпичная кукла, а Даг неуверенно отступил на шаг назад. К перилам балкона.