Проспав весь вечер и всю ночь, к привычному часу утреннего пробуждения Алиса чувствовала себя просто прекрасно. Усталость и проблемы вчерашнего дня казались очень далекими и неважными, однако девушка понимала: едва она проснется окончательно, едва вольется в утренний поток спешащих на работу горожан – камень трудностей и казавшихся важными мыслей вновь обретет вес.
А пока Алиса, наслаждаясь легкостью в теле и мыслях, вскочила с постели и почти бегом направилась в ванную. Она быстро взглянула в зеркало, чтобы убедиться: последствия вчерашней стычки с Лисаветой окончательно исчезли с лица. А потом залезла под душ – то, что нужно для прекрасного утра.
Пар от горячей воды лег на зеркало тонким слоем конденсата, и Алиса провела по нему рукой. Зеркало вернуло ей часть отражения – выступающие ключицы, тонкая шея, чуть выпуклые плечи с синим рисунком вен.
У Алисы даже было настроение и время приготовить себе что-то интересное на завтрак, и она остановилась на скрэмбле со специями, тосте с тонким ломтиком соленого лосося и фруктовым салатом, заправленным домашним йогуртом. Чашка свежесваренного на плите кофе с молоком довершила завтрак.
Москва никогда не спала, лишь в часы перед рассветом слегка затихала, будто делая вдох и задерживая дыхание перед новым броском. А потом снова начинали стучать по железным колеям поезда; шипя, плыли по проспектам первые автобусы, для которых светофоры переключали свои яркие круглые глазки. А чуть позже улицы оглашались стуком шагов бегущих по делам людей. В теплое время года над автобусными остановками разливался запах свежего кофе, с ним переплетались еще не выцветшие ароматы чужого парфюма. То же самое на грохочущих станциях метро – только все запахи перекрывал густой технический аромат креозота.
И всегда в городе был свет – много света. Иллюминация, сияющая зимой, и раскаленное солнце летом: казалось, что Москва одинаково ярко светилась всегда, вне зависимости от времени года или суток.
По пути в управление Алиса захватила два стакана с кофе и коробку глазированных вафель: у них с Даном была маленькая традиция начинать рабочее утро по пятницам, хрустя сладостями, попивая бодрящий напиток и подводя итоги прошедшей недели.
В коридорах было уже полно народу, гудели голоса коллег, приветствующих друг друга. Алиса кому-то улыбалась, кому-то кивала. Наконец она оказалась в своем кабинете и приоткрыла окно, чтобы впустить в помещение немного прохладного воздуха. Приглушенные звуки улицы полились сквозь щель, разбавив застывшую тишину.
Дан пришел пятью минутами позже. Как обычно, бурно порадовался традиционным вкусностям. Все было очень привычно. Все, кроме дела, которое висело ярмом на напарниках, угрожая обрушиться и переломать им шеи. И не только им – а всей верви колдунов. Наверное, нужно было радоваться или хотя бы гордиться тем, что Ягина настолько ценила Алису и Дана, что поручила вести дело именно им. Помимо них, конечно, еще человек десять были задействованы во всем этом марлезонском балете, но напарники стояли во главе, а значит, несли самую большую ответственность.
За прошедшую неделю Ягина ни словом не обмолвилась о том, как складываются отношения между вервями. То ли считала, что никому об этом не стоит знать, то ли хотела уберечь подчиненных от лишнего стресса и ненужной спешки. Начальница часто отлучалась, оставляя Баталова вместо себя, но куда она уезжала, зачем и с кем встречалась, не знал никто.
Лишь однажды Баталов обронил, мол, Бессмертный согласился не давить на колдунов, пока идет расследование. Алиса же расценила это как сигнал опасности: упыри явно чувствовали себя очень уверенно, раз решили ослабить хватку. Могли ли они докопаться до истины и теперь просто смотреть, как колдуны бьются над задачей, не зная, как решать ее дальше?
От подобных мыслей у Алисы немели кончики пальцев. Она успокаивала себя тем, что, какая бы мотивация ни двигала Бессмертным, он фактически дал им время. А может быть, он и не собирался объявлять колдунам войну. Действительно, зачем сражаться и проливать кровь, которой и так немного? Ради чего? Если можно с большей выгодой потребовать компенсации.
Например, пойти на какие-нибудь уступки. Алиса очень плохо разбиралась в политике, которую верви вели меж собой, но даже она знала, что сейчас очень остро стоит вопрос городских территорий: одни разрастались гораздо медленнее других, и выходило, что интересы некоторых вервей ущемлялись. И если кому-то удавалось оспорить хотя бы квартал, это уже считалось большой удачей.
Алису внезапно охватило острое чувство собственничества: Юго-Западный административный округ принадлежит колдунам, и упыри могут сколько угодно облизываться на него! Ни пяди им не достанется, и в порыве девушка пообещала себе сделать все, чтобы доказать невиновность колдунов.
Услышав голос Дана, Алиса вынырнула из своих мыслей и сосредоточила внимание на том, что говорил напарник.
К тому моменту, как они закончили подводить итоги недели, дверь после короткого стука отворилась, и в кабинет заглянул один из стажеров. Молодой колдун молча помахал папкой. Дан, стоявший у доски, испещренной блок-схемами и исписанной краткими комментариями, тут же подскочил к гонцу и забрал у него документы. Тот моментально исчез, так ничего и не сказав.
В папке оказались материалы, полученные от Бессмертного: на удивление подробное досье о связях Лонгинова. Похоже, главный упырь старался поддерживать образ честного и добропорядочного, ведь считал себя пострадавшей стороной, а значит, не должен был ничего скрывать.
Жаль, что они сами не могут поговорить с упырями из верви Бессмертного, и дело даже не в том, что они откажут: заставить можно кого угодно. Упыри – прирожденные лжецы и способны запутать человека так, что никакая магия не поможет отличить правду от обмана. А вот ввести в заблуждение своих собственных дознавателей они были не способны, так что здесь честность и открытость Бессмертного сыграла бы на руку УСК.
– Ладно, давай смотреть, что у нас тут, – начал Дан, вытаскивая из папки листы бумаги. – Жена Лонгинова, Аделина. Как по мне, так она первая подозреваемая – занять место мужа подле Бессмертного, рулить вервью, плохо, что ли?
– Ага, триста лет сидела тихо, не проявляя амбиций, а тут вдруг решила, что пора? – усмехнулась Алиса. – Вряд ли. К тому же видишь, они пишут, что ее никогда не уличали в каких-то интригах. Да и не в ее это характере, она флегматичная и даже пассивная. Всегда была тенью своего мужа. Похоже, упырицу это более чем устраивало.
Драгунов ухмыльнулся и отложил страницу с Аделиной. В целом он был согласен с напарницей. Да и судя по характеристике упырицы, к мужу она испытывала теплые чувства (если подобное можно сказать о вурдалаках) и заботилась о нем. Бессмертный писал, что Лонгиновы были по-настоящему хорошей семьей.
– А вот остальных советников Бессмертного надо бы изучить получше, – сказала Алиса, передавая Дану протоколы бесед с тремя ближайшими помощниками упыря. – У кого-то из них, а может, у всех, мог быть мотив сместить Лонгинова и поставить на его место кого-то своего.
Дан скривился в ответ, показывая, что не особо верит в эту версию.
– Топорно для них, ты не находишь?
Алиса нахмурилась и вопросительно склонила набок голову.
– Ради этого им не нужно было убивать Лонгинова, придумывать сложные схемы и марать руки, – объяснил Дан. – Достаточно было бы предложить Бессмертному компромат на него. Тут уж сама представь, что это могла быть за информация. Убийство было бы слишком рискованным шагом, его в конце концов бы раскрыли, и советники оказались бы под ударом. Бессмертный доверяет им и прислушался бы к компромату.
– Да, наверное.
Бумаги с советниками главного упыря отправились к листу с Аделиной.
– Также они друг с другом не враждовали. Среди упырей подобное – редкость чрезвычайная, – потирая подбородок, рассуждал Драгунов. – Наверное, оттого, что они лишены ярких чувств, какие свойственны нам или длакам.
– Мне вообще кажется, что преступник был не человеком. По крайней мере, не обычным, а со сверхспособностями, – добавила Алиса. – Вспомни следы на лице Лонгинова – его держал кто-то очень сильный. Следов магии в кабинке клуба не было, значит, колдуна вообще можно исключить как непосредственного убийцу.
– Да уж, вот тут загвоздка, – подтвердил Дан. – Ладно, давай дальше смотреть, кто у нас еще там есть…
После контактов первой и второй степени пошла третья и четвертая. Неудивительно: Лонгинов, так или иначе, был знаком с каждым представителем городской элиты, даже с политиками из Государственной думы. Фактически при Бессмертном он занимался налаживанием связей. Среди его знакомых оказалась и парочка богов.
– Его выбрали не случайно, – уверенно заявила Алиса, когда папка опустела, – убийца хотел запутать следы. С таким кругом общения кто угодно мог желать Лонгинову или упырям зла. Кто угодно мог хотеть столкнуть верви. Даже люди. Кому-то могло надоесть присутствие сверхъестественных сил в городе, и война между ними стала бы лучшим способом избавиться от всех.
– С тем, что убийца пытался запутать следы, я согласен. Что же с последним утверждением… – Драгунов задумался. – Вряд ли бы кто-то стал вести войну на истребление, к тому же упырей и так меньше, чем нас, хотя они и сильнее. С другой стороны, ослабить верви и навязать им свою волю – намного выгоднее. Но кому и зачем? Я пока не могу понять.
– И я тоже. Как будто мы не там ищем. Или не то. Или не того.
Алиса откинулась на спинку своего кресла и, сбросив с одной ноги ботинок, поставила пятку на краешек сиденья. Внезапно захотелось написать Марку и предложить встречу, спросить, что он думает о деле. И вовсе не потому, что она сомневалась в своем чутье или интуиции Дана. За плечами у Марка была Академия УСК, и он тоже обладал специальными знаниями. К тому же иногда со стороны видно то, чего никак не получается заметить, будучи погруженным в дело. Конечно, Алиса никогда бы не посвятила в дело гражданского, но Марк был не совсем посторонним. К тому же Ягина дала ей карт-бланш на привлечение любых ресурсов.