Он ошибся насчет спокойно обдумать – два часа в полете пролетели в тревоге и беспокойстве. То, что сказала ему мать, не укладывалось в голове. Кто вообще мог решиться использовать аномалию? Марку казалось, что он знал ответ на этот вопрос.
В аэропорт Стригино за ним приехал водитель, нанятый отцом. Можно было взять такси на месте, но, видимо, на счету действительно была каждая минута. Автомобиль пересекал Метромост, когда Марк явно ощутил магию – мощную энергию, разлившуюся по городу. Она забиралась в легкие вместе с воздухом, пульсировала в висках, передавалась вместе с импульсами по нервам тела.
Марк знал, где ее источник. Он стиснул зубы от злости, страха, непонимания и ненависти. Если они выживут… Марк не отдавал себе отчета в том, что именно он сделает с тем, из-за кого это случилось.
Колдун не запомнил, как выскочил из машины, как левитационными рывками несся к одному из домов Заповедных кварталов, который на первый взгляд казался необитаемым. Дверь распахнулась перед ним сама, распознав «своего». Мимолетом Марк отметил – они все еще надеялись, что он вернется, раз не вычеркнули его из Круга нижегородских колдунов.
Магия была осязаемой, кружила голову и вызывала тошноту. «Аномалия разрастается» – эти слова вызывали трепетный ужас у любого, кто понимал, что они означают на самом деле: угрозу всему живому на планете, угрозу существованию самой реальности. Аномалию нужно сдержать.
Под Заповедными кварталами скрывался целый мир: система подземелий, созданных древними магами, чтобы сдерживать и контролировать Нижегородскую аномалию. В главном зале уже собрались сильнейшие колдуны города, посвященные в тайну аномалий. На рыже-ржавых кирпичных стенах плясали сумасшедшие тени. А в центре Марк увидел нечто напоминающее обсидиановое облако дыма с серебристо-белыми прожилками, похожими на разряды электричества. От облака в окружающее пространство расходились тонкие нити.
Колдун раньше видел аномалии только на изображениях в колдовских книгах: он сбежал из Нижнего Новгорода до того, как прошел инициацию и стал полноправным членом Круга. Именно на инициации молодым колдунам показывали аномалию, а после обучали их обращаться с ней и заставляли привыкать находиться рядом. А для Марка это было в новинку. Магия здесь душила, колени дрожали и подкашивались, Марк едва стоял на ногах. Но, глядя на других городских колдунов, он заставил себя держаться и идти вперед, к ним.
– Марк! – крикнула мать, и ее голос едва пробился сквозь свист, наполняющий помещение – с таким леденящим кровь звуком разрывалась материя мира.
Несколько колдунов обернулись, кто-то резко кивнул. И Марк занял свое место рядом с ними. Колдун сейчас был Пятнадцатым, пусть и не занимал этот пост официально. Несмотря ни на что, Круг замкнулся – впервые за несколько столетий. Вскинув руки, Марк присоединился к остальным, сдерживая аномалию от расширения. Колдуны черпали силу, растекающуюся вокруг них, из самого пространства, обращали магию против нее же самой.
Только когда Пятнадцатый занял свое место, Арсений Лиговский смог приступить к трансмутации материи, единственному способу вновь взять аномалию под контроль. Он аккуратно разделял ее нити на более мелкие и превращал одну за одной в чистую энергию. Ударные волны и тепло отделялись от обсидианового облака. Марк даже поверил, что колдуны могут справиться.
Едва эта мысль скользнула на краю разума, как он ощутил боль, ослепившую, оглушившую, вырвавшую сознание из тела на несколько секунд. По телу хлынула горячая кровь, впитываясь в одежду и утяжеляя ее. Марк опустил взгляд и сквозь разноцветные круги увидел нить аномалии, впившуюся в его тело – от левой подмышки до выпирающей правой косточки чуть ниже пояса джинсов.
Крик матери утонул в звуках, слившихся в невнятном бульканье. В следующий миг Марка дернуло назад, и обсидиан поглотил его.
Казалось, что вся боль, которая существует в мире, сконцентрировалась в его теле. Она пронзала при каждом малейшем движении, Марк даже едва мог сделать вдох. С трудом приоткрыв слипшиеся веки, он увидел прямоугольник света и темную женскую фигуру на его фоне.
Колдун лежал на мягкой кровати в комнате дома, где он вырос. Сквозь приоткрытое окно слышался мягкий шум машин и приглушенный голос экскурсовода, рассказывающего про историю нижегородских Заповедных кварталов.
– Алиса? – скорее прохрипел, чем произнес Марк, пытаясь сфокусироваться на фигуре.
– Это я, сынок, – ответила Анастасия.
К Марку возвращались воспоминания. Несмотря на боль, он быстро приходил в себя и прекрасно осознавал происходящее вокруг.
– Что случилось?
– Аномалия под контролем. Тебя тоже удалось спасти. Пришлось прибегнуть к трансмутации, но ткани прижились. Воронцов говорит, что все заживет – молодой и сильный организм возьмет свое.
Воронцов – фамилия из прошлого. Колдун-алхимик Нижегородского круга и по совместительству врач-хирург. Марк его хорошо помнил.
– Прижились?
– Мы с отцом отдали части своих тел, – мать приподняла край юбки и показала Марку перебинтованное бедро, – нет доноров, подходящих больше родителей или других близких родственников.
– Долго я лежу?..
– Неделю.
Марк застонал: неделя – это целая жизнь. А мать продолжила:
– Мы намеренно не приводили тебя в сознание, давали ранам зажить, чтобы не было болевого шока. Нам с отцом едва удалось вытащить тебя. Хорошо, что он уже трансмутировал большую часть нитей аномалии и дальше мы справились своими силами.
Позже она рассказала в деталях, как все было. Арсений Лиговский успел уничтожить нить, коснувшуюся Марка, а Анастасия вытащила сына из зоны поражения. В тот же самый миг колдунам удалось загнать аномалию в сдерживающее кольцо, но за это, как потом узнал Марк, пришлось заплатить слишком высокую цену: два колдуна Круга погибли.
– Как могла аномалия выйти из-под контроля? Только не говори мне, что это он…
Но Анастасия молчала, а молодой колдун понимал почему. Он и так все знал, а ей было тяжело признать, что Марк прав.
– Спасибо, что ты приехал, – тихо произнесла мать, – мы без тебя бы не справились.
Она взяла его руку и прижала к своей щеке. Марк почувствовал, как что-то щекочет переднюю сторону ладони. Анастасия плакала. Колдуну захотелось убить Арсения Лиговского. Словно почувствовав желание сына, мать наклонилась над ним и осторожно обняла. Ее длинные светлые локоны закрыли ему лицо. Родной запах немного успокоил, и Марк закрыл глаза.
– Я устал, мама, – сказал он одними губами, – посплю немного.
Она отстранилась и кивнула, а потом взяла с тумбочки стакан с прозрачной изумрудной жидкостью.
– Вот, выпей, Воронцов для тебя приготовил. Снимет боль и поможет скорее уснуть.
Мать помогла Марку выпить зелье, у которого был мятный вкус, и он снова аккуратно откинулся на подушки. Даже не заметив, колдун провалился в сон.
Парню понадобились две недели, чтобы суметь самостоятельно сесть в постели. Рана заживала мучительно медленно, и Марк понимал, что останется огромный шрам. Пока он поправлялся, Анастасия сидела с ним каждый день. Сначала она пыталась расспросить его о жизни в Москве, но Марк не был настроен говорить с ней об этом. Он думал об Алисе, и к физической боли примешивалась тоска: как бы он хотел увидеть сейчас девушку! Хотя, пожалуй, не стоит ей смотреть на него в таком состоянии. Она бы очень волновалась.
– Зачем он это затеял? – спросил как-то Марк у Анастасии.
Она поставила пустую тарелку из-под супа на передвижной столик и с тяжелым вздохом ответила:
– Какой-то эксперимент. Оказывается, он работал над ним последние два месяца. Я ничего не знала.
– На эксперимент с аномалией решился бы только конченый идиот, – резко сказал Марк.
Анастасия поджала губы:
– Отец не хотел…
– Сколько ты будешь это терпеть, мама? Он не хотел?! Он чуть не убил меня, тебя! Зорин и Катаева погибли, неужели это стоило того? Они хоть выгнали его из Круга?
– Он ушел сам. И больше не сможет приблизиться к аномалии.
– Хвала высшим силам, хоть что-то в этот раз пошло так, как нужно.
– Они хотят, чтобы его место занял ты.
Марк посмотрел на Анастасию так, будто она сошла с ума.
– Никогда. Я уеду, как только наберусь сил. Подальше от него и Круга.
– Марк, прошу тебя…
– Нет, мама. Прости. Я примчался только потому, что мне есть… Было за что сражаться. А отца я больше никогда не хочу видеть. Не смогу делить с ним дом, даже один город. И если он использует трансмутацию для очередного эксперимента… Клянусь, я просто убью его.
Мать промолчала. Она всегда понимала, когда и в чем Арсений не прав, но никогда не решалась ему перечить. И не потому, что боялась, просто в этом не было никакого смысла, он бы все равно сделал по-своему.
Когда Марк уже наконец уверенно встал на ноги, то все же пожелал увидеть отца. Мать вызвалась пойти с ним, держа сына за руку всю дорогу до кабинета Арсения. Анастасия ничего не говорила, но Марк и так знал, о чем она думает. Когда они зашли в кабинет, молодой колдун выдернул ладонь из пальцев матери.
Вид самого кабинета подействовал на него как брызги ледяной воды. Как давно Марк здесь не был! Казалось, последний раз в прошлой жизни. Целых пять лет назад, перед своим отъездом в Москву. Здесь так же, как и в последний день пребывания в отчем доме, пахло терпким парфюмом, кожей, деревом и бумагой. Письменный стол располагался на том же месте, как и шкафы с разноцветными корешками книг. Солнечный блик привычно съехал по позолоченной ручке для письма и исчез в чернильнице. Легкий газовый тюль колыхался на летнем ветерке.
В тот последний день здесь восемнадцатилетний Марк громко и бесстрашно сообщил, что уезжает. Арсений не кричал, не злился, он даже не изменился в лице. Просто сказал что-то вроде «скатертью дорога» и вернулся к своим делам. А молодой колдун никогда не считал, что должен воплощать надежды и ожидания родителей. Марк был готов остаться, если бы его приняли с его собственными желаниями и стремлениями, но в этой привилегии ему отказали, и он не мог поступить иначе.