Когда в прошлый раз он стоял у этого окна, по нему текли потоки воды. Вокруг били молнии, а высотка была окутана тучами. Он набросил на себя маскировку, ведь встречался с исполнительницей. Сегодня в стекле размытым пятном отражалось его человеческое лицо.
Тогда еще все шло по плану. Сейчас – тоже, разве что пришлось немного ускориться.
Сотрудники УСК подошли слишком близко. Они узнали о теле. Узнали имя. Но у них нет прямых доказательств. Таких, что сразу свяжут его с тремя убийствами. И все же нельзя недооценивать УСК. Да, там работают колдуны, люди, но Ягина их хорошо натаскала, они свою работу знают и точно найдут что-то, что прямо укажет на него. Он не должен позволить им этого сделать. Пора нанести очередной удар.
Все закончится очень скоро. Кот не знал, когда именно, но чувствовал – до решающего броска осталось всего ничего. Хозяин выжидал. Знал, что сотрудники УСК идут по его следу. Баюн сам ему рассказал. Он никогда не врал хозяину, потому что тот узнал бы о лжи, и у самого оборотня ничего бы не получилось.
Нет, свою роль нужно играть до конца. Кот осознавал, что, попробуй он донести ложную информацию, хозяин может отложить реализацию своих планов до лучших времен. А Баюну надоело ждать. К тому же правдивая информация позволяла коту предугадывать, какой следующий шаг, основываясь на этих данных, сделает его хозяин.
Как он и предполагал, тот здорово наследил. Правда, у самого Баюна не сразу получилось понять, где и что искать. Для этого пришлось провести собственное расследование, побыть тенью одного крайне неприятного колдуна, а под конец использовать против него одну из самых сильных иллюзий. Но кот своего добился.
Клуб «Ртуть» был сегодня закрыт. И так будет, пока владелец его не продаст. Баюн точно знал, что оттуда ничего не выносили. В свете фонаря сверкнул стальной коготь. Он пронзил металл, словно тот был пластилином. Дверь отворилась, и черная тень скользнула в коридор. Глаза кота прекрасно видели даже в кромешной тьме. Длак не стал включать весь щиток, поднял только рычажок питания внутренней электросети.
Он прошел в танцевальный зал, а оттуда за барную стойку и дальше сквозь потайную дверь в черной стене. Она была скрыта магией, но Петриков выдал ее расположение. Даже в УСК не додумались пошарить по стене, иначе отыскали бы и осмотрели расположенную за ней комнатку.
Хозяин «Ртути», колдун Петриков, всегда славился тем, что в его заведениях не было камер видеонаблюдения. Он утверждал, что уважает конфиденциальность своих посетителей и отсутствие камер призвано защитить их секреты от попадания в чужие руки. Однако никто не знал, что Петриков искусно лжет.
Камеры в его клубах были, работали постоянно, записывали каждый шаг ВИП-гостей. Так колдун пытался обезопасить себя самого, вздумай кто-то из гостей с ним рассориться и угрожать ему. Информация уже стала мощной валютой этого мира.
Баюн обратился в человека и сел за компьютер, в памяти которого хранились записи. Только бы Петриков не стер их! Догадался ли он это сделать? Успел? Но записи были на месте. Аккурат до того дня, как Петриков закрыл клуб. Баюна била дрожь триумфа. Он выключил компьютер и дрожащими руками вскрыл корпус. Потом вытащил оттуда жесткий диск и спрятал его во внутренний карман куртки.
В ближайшие дни посылка окажется в УСК. А потом кот будет свободен.
Когда Кирилл Максимов прислал ей сообщение и попросил встретиться, она не поставила под сомнение его просьбу. Он написал, что ждет ее на арене для важного разговора. Выбор места нечистую не удивил: арена сейчас пустовала, боев не предвиделось до выходных. Доступа туда в дни, когда нет битв, у обычных нечистых не было, только у самой Лопастиной, пары ее приближенных и трех распорядителей.
Жила нечистая, как и сотни ее собратьев, недалеко от ВДНХ: под выставочным комплексом раскинулась целая сеть туннелей и подземных залов. Через подвалы жилых многоэтажек можно было спуститься в подземелья, не выходя на улицу. Но сейчас большая часть коридоров и залов пустовала, в последние несколько десятилетий нечистые пользовались ими редко. Они привыкли носить личины людей, а значит, еще немного, и надобность в подземельях отпадет окончательно. Ну, может быть, только арена для боев останется центром притяжения для демонов.
На Лопастину вдруг накатило сожаление, ведь подобный исход станет окончательным согласием нечисти прятаться под масками тех, кто их когда-то создал, а теперь угнетал.
Нечистая подошла к дверям арены и одним прикосновением заставила их створки отвориться. На арене горели огни, и в контровом свете нечистая увидела фигуру Максимова. Тот стоял у дальнего края площадки для битв, лицо его пряталось в тени.
– Привет, Кир. О чем ты хотел поговорить?
Радуясь встрече, Лопастина не сразу заметила, что с ним что-то не так. Нечистый мелко трясся, при этом стоя, чуть отклонившись назад. Его руки дергались, словно кто-то тянул их за ниточки. Демоница, все еще ничего не понимая, потянулась к нему, но Максимов внезапно рухнул на колени. За его спиной нечистая увидела другого человека. Она не представляла, кто это, а он, похоже, прекрасно знал обоих. Красивые черты исказила ухмылка.
– Н-нет! – просипел Максимов, попытавшись махнуть рукой и отогнать Лопастину.
В глазах незнакомца вспыхнула злость, он сжал ладонь в кулак, магическим мановением разводя руки нечистого в стороны на манер распятия. Затем он заставил Максимова неестественно выпятить грудь, что-то хрустнуло, и нечистый взвыл.
– Кир!
Лопастина метнулась к нему, но словно наткнулась на невидимый барьер. Ее захлестнула ярость. Вмиг облик изменился, и перед незнакомцем выросло двухметровое чудовище. Бледнокожее создание с белесыми глазами навыкате разверзло пасть и вытянуло когтистые лапы вперед, готовясь к прыжку.
Однако тот лишь сощурил глаза, и нечистая, сама того не желая, внезапно приняла человеческий облик. Из ее груди исторгся отчаянный вопль, но сделать она ничего не могла, только тщетно биться о невидимую преграду.
– А теперь послушай меня, дорогая, – заговорил незнакомец. – Во-первых, спасибо, что пришла. Я давно хотел с тобой поговорить.
– Кто ты?! – взревела нечистая.
– Мы познакомимся поближе чуть позже. Но ты, разумеется, по собственной воле со мной не пойдешь. Но смотри, твоему другу сейчас очень и очень больно. Я смогу отпустить его, если ты дашь свое согласие на нашу беседу.
Лопастина перевела взгляд на Кирилла. Тот издавал невнятное бульканье, перемежающееся с рычанием. Он с трудом покачал головой, но нечистая не собиралась слушать.
– Отпусти его! И выходи на честный поединок! Иначе я убью тебя!
– Ты когда-нибудь пробовала сражаться с богом? Нет, конечно же. Ведь в противном случае ты бы знала, что у тебя нет ни единого шанса выстоять против него. Именно поэтому я не стал атаковать.
Он качнул головой, и Кирилл снова заорал.
– Решайся скорее, иначе твой друг сойдет с ума от боли. Или я его убью. А потом примусь за других демонов. Уничтожу их одного за другим у тебя на глазах.
– Ладно! Ладно! Только отпусти его, пожалуйста. Я согласна на твои условия! – Голос Лопастиной дрожал, но она едва обращала на это внимание.
Ухмылка бога стала шире, и в тот же миг все вокруг потемнело, словно на глаза упала черная непроницаемая маска. Когда же нечистая снова смогла видеть, то обнаружила себя в просторном пустом зале, из панорамного окна лился дневной свет.
Однако рассмотреть вид и убранство зала Лопастина не успела. Она снова услышала стон Максимова. Обернувшись, увидела, что он извивается на полу.
– Ты же сказал, что отпустишь его! – прорычала нечистая, глянув на незнакомца.
– Сказал. А потом передумал. Он – моя гарантия твоей сговорчивости.
Она кинулась к другу и схватила его за руку. Тот посмотрел на нее глазами, полными боли, но сквозь стиснутые зубы вырывался только хрип.
– Останови это! – вновь закричала Лопастина.
Незнакомец выполнил просьбу, но лишил Максимова возможности говорить. Тот, тяжело дыша, уперся мокрым лбом в пол и закрыл глаза. Лопастина не отходила от него. Ее ладони лежали на его спине, а от тела нечистого исходил почти обжигающий жар. Он был на грани огненного безумия. Если он сорвется – она не спасет его. Это могут только колдуны.
– Что ты от нас хочешь? – спросила нечистая, слезы застилали глаза, хотя она их яростно смаргивала.
Незнакомец щелкнул пальцами, и в помещении материализовались удобные кресла. Он опустился в одно, жестом предложил Лопастиной присесть во второе, но она сделала вид, что не заметила.
– Вернуть силу богам, – ответил незнакомец. – Раньше мы могли кататься по небу в колесницах из молний, устанавливать день и ночь по собственной прихоти, играть звездами. А сейчас вынуждены пользоваться этими слабыми человеческими телами.
Его лицо скривилось от отвращения, он дернул плечами.
– А при чем здесь нечистые?
– Я не смогу добиться своего, если другие верви будут сопротивляться.
– Значит, Ягина была права, – стискивая влажную ладонь Максимова, сказала Лопастина с ненавистью. – Ты хочешь уничтожить глав вервей!
– Ослабить – не всегда уничтожить, дорогая моя. Вот с тобой я планировал договориться. И не только с тобой. С длаками и упырями тоже. Вы все также закованы каждый в свои кандалы. Носите эти человеческие личины, лишь бы вас не уничтожили. А когда-то вы были сильными. Неужели тебе не хотелось вернуть те времена?
Лопастина остолбенела. Она уже слышала подобные слова.
– Так ты общался с Кириллом!
– О да, – ухмыльнулся собеседник, – пришлось втереться к нему в доверие. Когда он загорелся этими идеями, то привел тебя ко мне.
Лопастина гневно оскалилась:
– Ты заставил его! Он не виноват!
– Разумеется. Я всегда добиваюсь своего, я же бог.
– Как твое имя?
– Аристов. Можешь называть меня так.