— Тогда кофе со сдобными булочками?
— Знаете что, — нерешительно начала она, — по дороге домой я иногда покупаю горячих цыплят. Рядом с метро есть лавка, где продаются рыба и цыплята. Не хотели бы вы... не хотели бы вы поехать и помочь мне съесть их? В ответ — я имею в виду вечер в пятницу.
— С удовольствием, — ответил я и был вознагражден мягким смехом.
— В самом деле?
— В самом деле.
Как и в первый раз, мы доехали до Финчли на метро, только она села так, что все ее лицо было видно. Я тоже положил локоть недействующей руки на подлокотник, чтобы укрепить в ней силу духа. Мисс Мартин с благодарностью посмотрела на мою руку, а потом в глаза, будто мы вместе участвовали в каком-то захватывающем приключении.
Выходя из метро, она сказала:
— Совсем по-другому себя чувствуешь, если тебя сопровождает мужчина, даже... — она на полуслове оборвала себя.
— Даже, — закончил я, улыбаясь, — если он меньше тебя ростом и тоже пострадал от несчастного случая.
— О боже! — воскликнула она. — И к тому же много моложе тебя. — Ее здоровый глаз с раскаянием смотрел на меня, а стеклянный — неподвижно вперед. Я уже снова начал привыкать к нему.
— Позвольте мне купить цыпленка, — попросил я, когда мы остановились возле лавки. Запах жареной картошки смешался с выхлопными газами проехавшего мимо грузовика. Восхитительная штука — цивилизация!...
— Безусловно, не позволю. — Мисс Мартин твердо отстранила меня и купила цыпленка сама. Она вышла из лавки с покупками, завернутыми в газету. — Я еще взяла немного жареной картошки и пакет горошка, — сообщила она.
— А я куплю бренди. — На этот раз тверд был я, стараясь не думать, что сотворят с моими кишками жареная картошка и горох.
Мы со свертками вошли в подъезд, а потом в ее квартиру. Она шла легкими шагами.
— В буфете, вон там, — показала она, снимая пальто и развязывая шарф, — бокалы и бутылка шерри. Не будете ли любезны налить мне? Вы, наверно, предпочитаете бренди, но если хотите шерри, налейте себе тоже. Я сейчас, только отнесу это в кухню и поставлю подогреть.
Открывая бутылку и наполняя бокалы, я слышал, как она зажгла газовую конфорку и развернула пакеты. Потом наступила мертвая тишина. Когда с бокалом шерри для нее я вышел в кухню, то сразу понял почему: Занна Мартин читала газету, в которую лавочник завернул покупки. Цыпленок в пергаментной бумаге застыл у нее в руке, а на столе лежали открытый пакет картошки и банка горошка.
Мисс Мартин ошеломленно взглянула на меня.
— Вы, — прошептала она. — Это вы? Конечно, вы.
Я посмотрел туда, куда показывал ее палец. В лавке возле метро ей завернули цыпленка в воскресный номер «Санди хемисфер».
— Вот ваш шерри. — Я протянул ей бокал.
Она положила на стол цыпленка и взяла бокал, не замечая его.
— Мне бросилось в глаза название «Второй Холли?» Конечно, я прочла. И портрет ваш. И в статье есть упоминание о руке. Вы Сид Холли?
— Да. — Отрицать было бессмысленно.
— Боже всемогущий! Я слышала о вас очень много. Я читала о вас. Видела по телевизору. Часто. Отец любил скачки, и, когда он был жив, мы не пропускали ни одной передачи. — Она помолчала, а потом продолжала с еще более недоуменным видом: — Ради бога, зачем вам понадобилось говорить, что вас зовут Джон и что вы работаете в магазине? Почему вы пришли к мистеру Болту? Ничего не понимаю.
— Выпейте шерри, поставьте цыпленка в духовку, пока он совсем не остыл, и я объясню вам.
Ничего другого не оставалось. Мне совсем не хотелось рисковать: ведь эту пикантную новость она может передать своему боссу, мистеру Болту.
Не возражая, она поставила на плиту обед, прошла в комнату и села на софу напротив меня, вскинув в ожидании брови.
— Я не работаю в магазине, — признался я. — Я сотрудник фирмы Ханта Рэднора.
Как и Бринтон, мисс Мартин слыхала о нашем агентстве. Застыв как изваяние, она хмуро смотрела на меня. Как можно обыденнее я рассказал ей о Крее и акциях Сибери, но она была не дура и сразу перешла к сути дела.
— Вы подозреваете мистера Болта и поэтому пришли к нему?
— Да, боюсь, вы правы.
— И меня? Вы пригласили меня пообедать только потому, что хотели узнать о нем? — В ее голосе звучала горечь.
Я не сразу ответил. Она ждала. Ее спокойствие обжигало сильнее, чем слезы или обвинения. Мисс Мартин так мало требовала от жизни. Наконец я решился:
— Да, я приехал в офис, чтобы встретиться с мистером Болтом и пригласить пообедать его секретаря.
Горошек закипел, и капли громко шипели на плите. Она медленно встала.
— По крайней мере, это честно.
Занна Мартин прошла в крохотную кухню и, выключив газ, вернулась.
— Сегодня я приехал в офис потому, что хотел посмотреть на листовки, которые Болт рассылает акционерам Сибери. Вы объяснили, что они еще не пришли из типографии. Никто меня не заставлял принять ваше приглашение. Однако я здесь.
Мисс Мартин стояла на пороге кухни, изо всех сил стараясь удержать слезы и держаться строго.
— Полагаю, об этом вы тоже лгали, — спокойным, ровным голосом проговорила она, показывая на мою руку. — Почему? Почему вы затеяли со мной такую жестокую игру? Ведь вы могли получить информацию и без этого. Почему вы заставили меня переставить стол? Вы, наверное, всю субботу смеялись до икоты, вспоминая о нашем уговоре.
Я встал.
— В субботу я ездил в Кемптон на скачки... — начал я.
Она не шелохнулась.
— И сдержал обещание.
Она недоверчиво махнула рукой.
— Простите, — безнадежно вздохнул я.
— Да. Спокойной ночи, мистер Холли. Спокойной ночи.
Я ушел.
Глава 11
На следующее утро, в среду, Рэднор собрал совещание по Сибери. На нем присутствовали он, Долли, Чико и я. Накануне мне удалось вырвать у лорда Хегборна ворчливое разрешение на круглосуточную охрану Сибери в четверг, пятницу и субботу.
Еще во вторник мы узнали, что бульдозер закончил работу, а когда позвонили утром в среду, до совещания, то нам сообщили, что грузовик с опилками прибыл и уже начали закрывать поврежденный грунт. Казалось, все возможные помехи для открытия соревнований взяты под контроль. Даже погода благоприятствовала Сибери: прогноз обещал сухие, прохладные, солнечные дни.
Долли предложила систему открытого патрулирования, и Рэднор склонен был согласиться с ней. Но мы с Чико вынашивали другой план.
— Если кто-то собирается устроить диверсию на скаковой дорожке, то патрули спугнут исполнителей. И на трибунах они не решатся устраивать саботаж в присутствии наших людей, — объяснила Долли свой замысел.
— Это самый безопасный способ: так мы будем уверены, что скачки состоятся, — поддержал Долли Рэднор. — Полагаю, нам понадобится не меньше четырех человек, чтобы сделать патрулирование эффективным.
— Согласен, что для страховки нужно вести патрулирование в ночь на четверг, пятницу и субботу, — начал я. — Но завтра днем, когда ипподром более или менее безлюден, мы должны попытаться схватить их на месте преступления, а не спугнуть. У нас еще нет улик, которые можно представить суду. Если мы схватим их на месте преступления, мы выиграем полдела.
— Правильно, — поддержал меня Чико. — Спрятаться и выскочить в самый неожиданный момент. Это лучше, чем дать им спокойно скрыться.
— Насколько я помню, — улыбнулась Долли, — в прошлый раз вы вдвоем уже ставили мышеловку. А кто выступит в роли сыра теперь?
— Боже мой, Долли, ты сразила меня наповал, — расхохотался Чико. Даже Рэднор засмеялся.
— Если серьезно, — заметил он, — то не представляю, как вы это сделаете. Ипподром огромен. Если вы спрячетесь, то сможете контролировать только небольшой участок. Но если вас будет видно, то одно ваше присутствие прервет любую подозрительную возню вернее, чем патруль. По-моему, твой вариант неосуществим.
— Хм, все же кое-что я умею делать лучше, чем кто-либо в агентстве, — заметил я.
— Что же? — спросил Чико, приготовившись спорить.
— Ездить верхом.
— Сражен наповал, — второй раз за сегодняшний день уступил Чико. — В этом тебе не откажешь, дружище.
— Да, это мысль, — задумчиво протянул Рэднор. — По-моему, никто ничего не заподозрит, увидев на ипподроме лошадь. И Сид сможет беспрепятственно перемещаться по всей территории. А где ты ее возьмешь?
— У Марка Уитни. Попрошу у него какую-нибудь клячу. Его конюшня недалеко от Сибери, и он посылает туда лошадей на тренировки.
— А ты еще способен... — начала Долли и осеклась. — Ну ладно, не смотри на меня так мрачно, я не умею ездить верхом даже с двумя руками, не то что с одной.
— У знаменитого Грегори Филипса ампутировали руку выше локтя, а он потом много лет участвовал в любительских скачках, — напомнил я.
— Хватит об этом, — фыркнула Долли. — А Чико?
— Он наденет мои брюки для верховой езды, чтобы не бросаться в глаза. И небрежно облокотится на ограждение.
— Мимикрия, — весело добавил Чико.
— Это то, что ты хочешь, Сид? — спросил Рэднор.
Я кивнул и сказал:
— Давайте рассмотрим самое слабое место в этом деле. Против Крея у нас нет никаких доказательств. Мы не можем найти Смита, водителя цистерны. Но допустим, мы его найдем: если он расскажет, кто заплатил ему за аварию, то все потеряет и ничего не приобретет. Следовательно, он будет молчать. В прошлом году в Сибери сгорели конюшни, а нам так и не удалось доказать, что это поджог. Нашли окурок, но курят все конюхи, хотя в конюшнях курить запрещено. Значит, несчастный случай. Когда лошадь сломала ногу в так называемой канаве или яме, мы так и не смогли узнать, как давно эту ловушку выкопали: накануне, или за неделю, или за шесть недель до происшествия. — Никто не возразил ни слова, и я продолжал: — Письмо Уильяма Бринтона из Данстейбла — всего лишь реконструкция и в качестве доказательства не годится. Мы не можем сообщить о письме лорду Хегборну потому, что я обещал сохранить его в тайне. И до сих пор лорд Хегборн не убежден, что Крей не просто скупает акции, но и готовит диверсии. Приведенные примеры свидетельствуют, что Крей способен на все. Как мне представляется, сейчас мы должны дать ему шанс развернуть свою кампан