Опять бесконечно-тягостное молчание, прерываемое только шорохами на линии и моей беззвучной матерщиной…
– Слушаю…
– Михалыч, это я…
– Тринадцать.
– Шесть. Всех, кто придёт или приедет… И тех, кто за последние пять минут появился – в отдельную комнату и глаз не спускать! Под мою ответственность! Уехала посылка…
– Добро! Сам когда будешь?
– Выезжаю…
– Денис Анатольевич, берите мой автомобиль с шофёром, – Бессонов сразу принимает «командирское» решение, когда я сообщаю ему об отъезде. – С минуты на минуту здесь будет дежурная группа, я подъеду на их авто. Только заскочу за одной дамой, думаю, она будет очень нам полезна в сложившихся обстоятельствах…
Клаксон, конечно, не бог весть какая хорошая замена сирене и проблесковым маячкам, но благодаря ему всё-таки двигаемся достаточно быстро. По Петроградской стороне проехали вообще без проблем, дальше почти, как в калейдоскопе проскочили Биржевой мост, Стрелка Васильевского острова, Дворцовый мост, а вот на Невском пришлось умерить прыть из-за оживленного движения. Ладно, уже Казанский собор виден, скоро будем на месте…
Главное – не дать добраться отраве до Семьи. По идее – независимо от того, поймаем или нет, для них – срочная эвакуация в любом случае. Натощак, без завтрака, без чая, без стакана воды. Пить и есть будем в поезде, скромненько, но безопасно. Продукты и воду загрузили ещё в батальоне, так что тут – без вопросов. Но очень хотелось бы ниточку найти и клубочек этот змеиный распутать. Или по примеру Македонского разрубить на хрен. А всем замешанным устроить ответку по полной!.. Всё, приехали…
Прогуливающийся возле ворот Змей дожидается, пока я пройду внутрь «периметра», ведёт через парадный вход и сразу поворачивает направо к двери, охраняемой двумя казаками с «бетами» в руках. Тут же как чёртик из табакерки появляется Митяев:
– Господин полковник, все, прибывшие за последние полчаса, собраны здесь. Семь человек, все – дворцовая прислуга. Два истопника, пекарный подмастерье, хлебник, гардеробский помощник, гладильщица и эта, как её… не по-нашенски зовётся… ка-мер-юнг-фер, во…
– Обыскивали?
– Нет. Всех сюда и под охрану… – Михалыч понижает голос. – Денис, тута люди не один год её величеству служат, проверенные все. И кое-кто в дворянах ходит. Точно кто из них?
– Не знаю, Гриш. Бережёного Бог бережёт. Тем более в таком деле. Если что, сам до посинения извиняться буду… Регент в курсе?
– Да, доложился ему. Своим повелением твой приказ одобрил. Сказал, сразу, как появишься, – к нему. Так што пошли-кась…
Поднимаемся наверх в знакомый уже рабочий кабинет императора. Казаки-часовые расступаются, пропуская нас внутрь.
– Здравия… желаю, ваше императорское величество. – Поворачиваюсь к вдовствующей императрице и замечаю прикорнувшего на софе Алексея, поэтому тут же перехожу с командного на шёпот: – Здравия желаю, ваше императорское высочество…
ВэКаэМ просто кивает в ответ.
– Ваши императорские высочества…
Великие княжны напряжённо улыбаются, давая понять, что им сейчас не до политесов.
– Что можете сообщить, господин полковник? – Великий князь испытующе смотрит на меня.
– Курьер в бегах, подрядчика взяли. Он во всём сознался, но яд уже передали по цепочке. И, скорее всего, он – во дворце. Поэтому считаю необходимым срочную эвакуацию и категорически не пользоваться услугами… – Оторопело замолкаю на полуфразе, потому как Мария Фёдоровна подходит ближе, и на столе вижу тарелки с бутербродами и кувшин с чем-то полупрозрачно-красным.
– Успокойтесь, Денис Анатольевич. – Регент еле заметно улыбается. – Продукты и посуда из нашего поезда. Сотник специально людей посылал… Что собираетесь делать сейчас?
– Пока не прибыл подполковник Бессонов, обыскать задержанных.
– Знаете, что искать?
– Аптекарь передал аналогичный флакончик.
– Хорошо, действуйте… Что-нибудь ещё?
– Так точно. Также из Минска передали драгоценности, которыми расплачивались за яд, – вовремя вспоминаю просьбу Алексея Алексеевича и лезу в карман за футлярчиком. – Возможно, они могут быть вам знакомы.
Михаил Александрович берёт брошь и поворачивается к окну, чтобы получше рассмотреть. Вдовствующая императрица подходит к сыну и, близоруко щурясь, разглядывает её.
– Когда-то у меня была очень похожая… Давно, лет десять-двенадцать назад… Нет, я уверена, что это она…
– Ваше императорское величество, что потом с ней случилось? – приходится задать не очень приличный вопрос.
– Потерялась на одном из приёмов…
– Да, Денис Анатольевич, такие случаи на балах отнюдь не редкость, – объясняет Михаил Александрович, видя моё удивлённое выражение лица. – Когда-то сам имел неосторожность обронить алмазную застёжку, принадлежавшую ещё императору Павлу и относившуюся к сокровищам Короны. Тогда учинили тщательные поиски и в конце концов нашли пропажу. Но обычные драгоценности никто не ищет…
Ну да, действительно, что тут такого! Десяток брюликов-рубинчиков-изумрудиков туда, десяток сюда! У богатых свои причуды!..
– Сколько же она была в чужих руках… И какую зловещую роль должна была сыграть… Я отдам её принцу Ольден-бургскому на госпитальные нужды!..
Похоже, Мария Фёдоровна в сторону мистики свернула… А ведь чужих там не бывает, на балах-то. Ещё одно косвенное доказательство, откуда ноги растут у этой истории… Ладно, у нас другие проблемы! И очень срочные!..
– Разрешите идти?
– Действуйте, Денис Анатольевич.
– Господин полковник, надеюсь, вы помните нашу последнюю беседу? – останавливает меня вдовствующая императрица.
– Так точно, ваше императорское величество. Каждому воздастся по делам его, – цитирую кого-то из апостолов. Я, конечно, не Иисус, но тоже кое-что могу…
Вместе с Митяевым направляемся в импровизированный «фильтр-отстойник». Казаки, повинуясь его знаку, расступаются и пропускают нас внутрь. Я так понимаю, что это что-то вроде гардеробной для гостей. Вешалки, зеркала в рамах из морёного дуба на стенах, трюмо у дальней стены, пара кушеток, на которых сидят возможные кандидаты в злодеи. При нашем появлении все встают, глядя на нас испуганно-недоумевающими глазами… Два простовато одетых бородатых мужика, скорее всего, истопники… Следующая парочка, молодой парень и дядька лет сорока, теребящие в руках белые фартуки… Пекарь и его подмастерье?.. Возможно… Круглолицая и упитанная молодка, испуганно глядящая на нас… Стоп! А это кто там сидеть остался и за её очень габаритными формами судорожно пытается спрятаться?!.. Белокурые волосы, довольно милое личико, испуганные серо-голубые глаза… Дамочка из пролётки! Сложился пазл, не верю я в случайные совпадения!..
– Михалыч, есть пустая комната рядом?
– Да, напротив такая же.
Подхожу ближе к переставшей дёргаться и уже накинувшей на себя маску оскорблённой невинности мадам.
– Сударыня, вам придётся пройти с нами.
– В чём дело?! Объяснитесь, господин подполковник! Почему меня держат взаперти и под охраной, как какую-то преступницу?! Я буду вынуждена жаловаться её императорскому величеству о вашем возмутительном поведении!..
– Пройдёмте с нами, я вам всё объясню.
И не только объясню, расскажу в подробностях из-за чего ты здесь! И ты мне расскажешь всё-всё, до последней мелочи!..
– Уберите руки! Не трогайте меня! – Блондинка негодующе вскакивает и пытается сделать шаг назад, когда вежливо беру её под локоток. – Отпустите, я сама пойду! Но вы об этом ещё пожалеете!
Соседняя гардеробная как две капли воды похожа на ту, где мы только что были. Михалыч остаётся у дверей, а я подвожу дамочку к кушетке и пытаюсь наладить общение в рамках приличия.
– Представьтесь, сударыня, и назовите причину, по которой вы прибыли во дворец.
– По правилам этикета, господин подполковник, вы должны представиться первым! Неужели вы этого не знаете? – интонация так и сочится издёвкой.
– Подполковник Гуров, флигель-адъютант и офицер по особым поручениям его императорского высочества регента великого князя Михаила Александровича. Я удовлетворил ваше любопытство? Теперь ваша очередь.
– Камер-юнгфер её императорского величества вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны Елизавета Васильевна Шамшина! Прибыла по вызову старшей камер-фрау! У вас ко мне ещё есть какие-то вопросы, или я могу приступить к своим обязанностям?
Во, блин, горничная-камеристка, а гонору выше крыши! Ещё права качать тут будет!..
– Вы отсюда выйдете только тогда, когда я сочту нужным вас отпустить! И если сочту! А это произойдёт после того, как в должной мере удовлетворите моё любопытство. И для начала я хочу ознакомиться с содержимым вашего ридикюля…
– Негодяй! Да что вы себе позволяете?! – Видя, что испепеляющий взгляд и истеричный визг действия не возымели, она бросает сумочку к моим ногам. – Копайтесь сами, гнусная ищейка!..
– Если окажусь не прав, принесу вам все мыслимые и немыслимые извинения и безропотно приму любую кару. А сейчас… – Поднимаю «авоську» и подхожу к кушетке, чтобы выложить содержимое. Стараясь краем глаза отслеживать поведение «жертвы произвола». Сидит довольно спокойно, разыгрывая ну очень неподдельное возмущение…
Так, что мы имеем внутри?.. Маленькое зеркальце в серебряной оправе, пудреница, тоже серебряная, кошелёк-монетница, золотые часики с цепочкой. Внутри, скорее всего, пудра но на всякий случай отложим в сторону… Два ключа на общем кольце… Портсигар, внутри – четыре дамские папиросы. Это – к пудренице, потом посмотрим, что тут курят… Зажигалка. Туда же… Так, а это что за микрошкатулка?.. И что за белый порошок в ней?.. Отрава? Или какой-нибудь кокаин?.. В подозрительную кучку… Тюбик губной помады… Всё?.. Очень тщательно прощупываю сумочку… Ничего…
– Нашли, что искали, господин подполковник?
– Что в этой коробочке? – Поворачиваюсь к торжествующей дамочке и показываю на таинственный белый порошок.