- Я стесняюсь, - прошептала Джейн, чем вызвала приглушенный смех у впустившей нас девушки.
- Не переживай, ты мне как брат, а брат брата не стесняется, - проговорил я, мысленно хваля себя за то, что накинул на сияющую руку иллюзию, теперь я на многое способен.
Я сделал несколько шагов и залез в кадку. Вода была чуть теплая, самое то, после жаркого дня.
Джейн в пол-оборота посмотрела на меня, зашла за хлипкую разделительную стенку и начала раздеваться. Солнце проникало сквозь открытое окно, и в его лучах мне были видны соблазнительные формы проповедницы. Я с трудом смог удержаться, чтобы не начать откровенно пялиться на ее силуэт. Стоящая в дверях улыбающаяся белобрысая начала говорить, сопровождая свои слова тычками пальца:
- Вон мыло, вон мочалка. Я оставлю вас, если что-то нужно, зовите.
Я мотнул головой, показывая, что все понял. Блондинка покинула комнату. Из-за перегородки раздался плеск, затем стон удовольствия. Я улыбнулся и с головой окунулся в воду. Грязные разводы мигом наполнили прозрачную гладь кадки. Мне даже стало как-то стыдно за свою немытую тушку. Пришел всё испачкал и ушел. Я взял мыло, мочалку и принялся яростно отмываться. Грязь не хотела так просто сдаваться. Она въелась в кожу хлеще татуировки.
Со стороны Джейн послышалось приглушенное ругательство.
- Что случилось? - спросил я.
- Мыло на пол уронила. Так не хочется вылезать из воды, - откликнулась девушка.
- Тебе помочь? - произнес я весело.
- Нет, я сама, - проговорила Джейн быстро.
Раздался плеск воды, звук босых ног шлепающих по полу и робкие удары капель об деревянные доски. Я во все глаза смотрел на край отделяющей меня от проповедницы перегородке, ожидая увидеть ее обнаженное тело и красное от смущения лицо. Но моим надеждам и низменным, плотским желаниям не суждено было сбыться, судя по звукам, девушка залезла обратно в кадку. Я разочарованно выдохнул. Джейн заводила меня все больше и больше. Идеальный образ Лиры немного померк перед такой простой, немного неловкой, и относительно робкой проповедницей.
- Все удачно прошло? - спросил я Джейн с хрипотцой в голосе.
- Ага, - проговорила она, затем напряженно добавила: - Тир, ты никогда не думал о том, что бы завести семью?
Холодная дрожь пробрала до костей. Началось.
- Я еще слишком молод, что бы думать о таких серьезных вещах, - произнес я медленно.
- Жизнь коротка, ты можешь и не успеть.
- Мне нужно чего-то добиться, стать кем-то, обеспечить себе материальную стабильность, что бы мои дети ни в чем не нуждались.
Мои слова прозвучали настолько банально и предсказуемо, что даже я сам не поверил в них. Джейн притихла. Мне показалось, что я обидел ее своей неискренностью.
- Послушай, а почему ты стала проповедницей тотусианской религии? - спросил я девушку, что бы переменить тему разговора.
- Ты знаешь, я всегда хотела убежать от этих заученных фраз, социальных рамок, какого-то маниакального стремления доказать всем и вся, что ты лучше. Мы живем в мире, которым правят шаблоны. Стать богатым, стать успешным и независимым. А зачем? Что бы умереть с терзающими затухающее сознание, мыслями: что я зря прожил свою жизнь? Зря положил все свои силы на алтарь успеха? Что я не видел ничего кроме работы? Что жизнь прошла мимо? - произнесла Джейн. - Не знаю, поймешь ли ты меня, но вера дает мне надежду на то, что жизнь любого живого существа не бесцельна. Мы все нужны этому миру. Не зачем убивать свою жизнь, чтобы умереть в золотом гробу. Может быть, миру нужна такая я, какая я есть. Может быть, я принесу людям больше пользы, если не буду меняться под действием терзающих людей шаблонов?
Я слушал слова Джейн и не понимал смысла. Мы точно не все нужны этому миру. Несколько десятков человек, я бы с радостью отправил на тот свет. Да и как можно не стремиться стать богаче? Успешнее? Эти побуждения, желания, мы впитываем с молоком матери. Это то же самое, что отрицать свою человеческую сущность.
Девушка замолчала, молчал и я, каждый из нас думал о своем. После ее монолога, я не стал выражать свое отношение к ее мировоззрению. Люди разные, разные и взгляды на жизнь.
Выкинув из головы посторонние мысли, я сосредоточился на почти одержанной победе над грязью. Под конец яростной битвы, из-за стены раздался шорох. Джейн одевалась. Я посмотрел на светящуюся руку и подумал. Почему иллюзия почти не держится на ней? Час, два, и она расползается словно клочья тумана на ветру. Выбравшись из кадки, я бросил взгляд на грязную одежду, поморщился и накинул на себя иллюзию точь-в-точь таких же вещей, даже с теми же пятнами грязи. Только ботинки я все же надел настоящие.
Через секунду после того как я оделся, показалась Джейн. Она прятала глаза и не знала, куда деть руки. Похоже, она уже не рада, что выдала такой зубодробительный монолог.
- Пойдем? - проговорил я.
- Пойдем, - глухо произнесла девушка.
Спустившись вниз, мы успели как раз к разгару трапезы. Картина, представшая перед глазами, заставила меня слегка приостановиться. Бернард зубами отрывал громадные куски от внушительных размеров поросячьей ляжки. Герхард ел быстро и жадно, как будто бы он только что догнал этого порося и перегрыз ему горло. В движениях капитана Дамели, чувствовалась порода, ни одного лишнего движения, ни какой суеты, все четко, выверено.
Мы с Джейн, сели за стол и принялись догонять ушедших вперед членов отряда. Я перетащил с общего блюда на свою тарелку, средних размеров шмат мяса, порезал его ножом, наколол кусочек мяса на трезубую, неудобную вилку, зажмурил глаза и отправил его в рот. Божественно! Первый кусок еды всегда самый вкусный, а уж после фруктовой диеты. Я тщательно пережевывал мясо, получая истинное наслаждение. И пусть меня забьют палками вегетарианцы, но я не понимаю, как можно отказаться от такой вкуснотищи? Конечно, это плоть живого существа, которое бегало, хрюкало, мычало, радовалось каким-то своим животных радостям, но этот вкус, он сводил на нет, все эти грустные взгляды, идущих на убой животных. Насладившись первыми кусочками мяса, дальше я ел быстро и много, подражая Бернарду. Над столом стоял только треск разрываемого мяса и шум льющегося вина.
Изредка я ловил направленные на нас снисходительные взгляды "благородных", топтавших ногами ковер. Они перешучивались на тему, одетых на нас доисторических вещей. Я кожей чувствовал их желание как-нибудь задеть нас. Когда они громко начали комментировать отсутствие манер у Бернарда, бывший преступник встал из-за стола и проорал:
- Пошли, выйдем, твари?
- Очень дипломатично, - прошептала Джейн.
"Благородные" переглянулись, заулыбались и синхронно встали на ноги.
- Пойдем, - откликнулся один из них, заросший бородой до самых глаз.
Остальные посетители таверны, вжали головы в плечи и делали вид, что ничего не замечают. Внезапно, из кухни выбежал хозяин и заголосил:
- Расплатитесь по счету.
Капитан отсчитал в протянутую лапу положенное количество монет. "Благородные" последовали его примеру.
Герхард наклонился к Джейн и тихонько прошептал:
- Будь наготове, весьма вероятно, что тебе придётся кого-нибудь из нас лечить.
Наша пятерка первой выбралась из таверны, "благородные" последовали за нами. Как только мы оказались на горячем, душном воздухе, один из них выхватил из кармана пистолет и, ухмыляясь, произнес:
- Господа, прошу сдать все имеющиеся у вас деньги.
- Я так и знал что вы простые, неотесанные бандиты! - выкрикнул Герхард.
Дуло револьвера угрожающе качнулось в его сторону. Бывший преступник не просто так заорал, он отвлек обладателя револьвера и дал шанс капитану выхватить свое огнестрельное оружие. Раздались четыре выстрела.
- Зачем всех? - пораженно выкрикнула Джейн. - Можно ведь было договориться.
- Я начинаю чистить свое королевство от всякой нечисти, - спокойно проговорил Дамели.
Герхард довольно улыбнулся и начал шарить по карманам убитых.
- А что? - произнес он в ответ на презрительный взгляд Джейн. - Пусть лучше другие поживятся?
- Да, пусть, - бросила девушка и, развернувшись, пошла по дороге.
Немного поколебавшись, я последовал за ней. Догнав, я заметил слезы на ее глазах. Через пару десятков метров нас настигли и остальные члены отряда. К этому времени глаза девушки уже были сухи. Путь продолжился, никто не вспоминал о четверке трупов лежащих перед дверью таверны.
Спустя несколько часов мы стояли перед Лобеном, столицей Анхерона. Мощная, песочного цвета стена, опоясывала город, возвышаясь над землей на добрых пару десятков метров. Стражники, сверкая шлемами, бродили по ее вершине. Расположенные через равные промежутки стены вышки, сохраняли спокойствие. Если вдруг на горизонте появиться вражеские дирижабли они поднимут такой вой, что зубы заноют так, что проще будет их выбить.
Издалека мне было видно, что ворота Лобена открыты, но скоро они закроются. До захода солнца оставались считанные минуты. Краешек светила уже исчез за горизонтом.
- Дошли, - выдохнул Бернард, хлопнув меня по плечу.
- Ага, - произнес я, слегка присев от похлопывания артиллериста. - Теперь каждый сам за себя.
- Ну, я пойду с капитаном, у нас впереди много дел. Если надумаешь, присоединяйся к нам.
Капитан, стоящий невдалеке, внимательно прислушивался к нашему разговору и что-то тихо говорил улыбающемуся Герхарду.
- Нет, это не по мне, - произнес я твердо.
Бернард вздохнул, пожал протянутую мною руку и вместе с капитаном и Герхардом отправился к городским воротам.
- Интересно, какая судьба их ждет? - проговорила Джейн, задумчиво смотря им вслед.
- Может быть, они вернутся в армию и там начнут свой переворот, а может быть начнут его в столице, хотя что-то мне подсказывает, что они начнут его с покушения.