— Так или иначе, в обоих мирах магия чрезмерно усилилась, — продолжал Ксальтотун, — а поскольку в наших мирах и ранее наблюдалась некая связь, то подобные события повлияли и друг на друга. Любое случайное действие, ритуал или магический обряд, направленный на соприкосновение миров мог стать камушком, что спустил бы лавину. Не знаю, что стало таким камушком сейчас, но очевидно, что этот камень был и лавина, обрушившаяся затем на наши миры, сплавила их в единое целое. Теперь это один мир и весь он — наша единственная Вселенная.
Все молчали, не будучи в силах осознать сколь масштабны последствия. Ораст про себя отметил, что Ксальтотун не рассказал остальным про утрату им Сердца Аримана — вполне ожидаемо, впрочем. Он также заметил странную гримасу на лице Оанна — или это ему показалось?
— Полагаю, мы должны принять свершившиеся как неизбежность, — произнес Ксальтотун, — и думать теперь, как нам всем жить в этом мире — включая как знакомую его часть, так и ту, что нам еще предстоит узнать.
— Кое-что мы уже узнали, — усмехнулся Тот-Амон, — не так уж мало нам рассказали жители Нового Гиса, а также моряки с кораблей, захваченных нами на востоке. Есть и иные источники, — он многозначительно переглянулся с зембабвейцем.
— Есть, — кивнул Ксальтотун, — один из таких недавно сам пришел к нам в руки. Мне пришлось с ним поработать и он, похоже, понял, что со мной не стоит шутить.
Колдун хлопнул в ладони и черные портьеры раздвинулись, впуская в комнату двух низкорослых, темнокожих людей с красноватыми раскосыми глазами и острыми белыми зубами. Между ними стоял молодой, худощавый мужчина ни с чем, на первый взгляд, не примечательным лицом. Длинные волосы до плеч были двух цветов: волосы с одной стороны рыжие, с другой белые, седые. Жалкие лохмотья прикрывали тело, покрытое странного вида шрамами. Но, несмотря на жалкий вид, его глаза смотрели без страха на лица колдунов.
— Этот человек, — произнес Ксальтотун, — сумел добраться до самой Тарантии и оказался схвачен лишь благодаря моему вмешательству. Ну же, покажи, как тебе удавалось прятаться так долго — если не хочешь вернуться туда, откуда тебя только что вытащили.
— Человеку не нужно повторять дважды, — сказал пленник. Он провел рукой по лицу от лба до подбородка, и оно изменилось: кожу изрезали морщины, глаза сдвинулись, нос загнулся крючком, а длинные прямые волосы сменились блестящей лысиной.
— Очень хорошо, — сказал Ксальтотун, — а теперь расскажи этим людям все, что ты рассказывал мне. И не вздумай врать, если не хочешь, чтобы тебя скормили серым обезьянам.
— Валар моргулис, — не дрогнув, сказал пленник, — человека не нужно пугать, потому что ему нет нужды врать. Человек и так расскажет вам все, что нужно.
123
13. Туман и огонь
Густой туман стекал с вершин небольших островков растекаясь по водной глади. Белые клубы и нависшие над морем скалы укрывали большие галеры, затаившиеся в узких проливах словно звери в засаде. Хищников напоминали и стоявшие на палубе одного из судов чернокожие воины: в легких доспехах, вооруженные ассагаями и причудливыми мечами с раздвоенными изогнутыми лезвиями, придавшими оружию вид уродливых насекомых. Обычно шумные и несдержанные на язык, сейчас негры безмолвствовали, выжидающе глядя на своего командира — высокого белого воина стоявшего на носу судна. Сузившиеся голубые глаза всматривались в затягивающееся туманом море.
В десяти футах позади стояли рослая чернокожая амазонка в доспехах из носорожьей кожи и стройная белая девушка с черными волосами.
— Старый Н'кона еще не разучился нагонять туман, — довольно произнесла Йененга, — те, кого мы ждем не увидят нас даже на расстоянии вытянутого весла. Зато мы не пропустим их — как леопард, что смотрит из ночных джунглей на костер пастухов. Скорей бы…
Лисса согласно мотнула головой, фиолетовые глаза возбужденно поблескивали, словно у волчицы почуявшей запах крови. Ей тоже не терпелось скорей схватиться с противником, после того, как до нее донесся слух, что на корабле находится Эллария Сэнд с Песчаными Змейками. Ненавидя единокровных сестер и несостоявшуюся мачеху, она не оставляла надежды убить их своей рукой.
Она перевела взгляд на Конана — капитан по-прежнему сосредоточенно вглядывался в туманные клубы. В двух шагах от него стояла небольшая баллиста, с уже заложенным небольшим шаром, завернутым в промасленную паклю. Рядом стоял высокий худой человек в куртке из вареной кожи, держащий наготове факел и кресало, готовый, в случае чего, зажечь его.
Словно почуствовав взгляд девушки, Конан обернулся и ободряюще подмигнул Лиссе, потом скользнул взглядом по своим воинам. Его черный отряд вырос со времен битвы на Острове Жабы: на взятые с алтаря драгоценности киммериец выкупил у работорговцев Куша всех рабов-островитян, привыкших к морскому разбою. Кроме того, когда флотилия Даррена Пайка двинулась на Запад, по пути им попалось несколько пиратских галеонов, в капитанах которых Конан узнал старых знакомцев по Барахским островам. После недолгого разговора, пираты согласились идти на Запад вместе с Конаном: по их словам близ островов разгорелась крупная свара, которую они бы хотели пересидеть в ином месте. Конан сожалел, что у него не нашлось времени набрать на Барахах действительно большую команду, но и так, вместе с черными, у него собралось свыше семисот человек и пять больших кораблей. Вместе с флотилией Даррена Пайка, это оказалось совсем не лишним дополнением к Железному Флоту.
Над головой послышалось хлопанье огромных крыльев и негры испуганно шарахнулись, когда на скалу, у которой стояла галера, опустилась черная крылатая рептилия. На ее спине, почти сливаясь с темной чешуей, восседал увешанный амулетами старый шаман.
— Те, кого вы ждете совсем близко, Амра, — осклабился колдун, — я видел впереди множество больших лодок идущих с Севера. На их черных парусах те же золотые спруты, такие же что и на парусах вождя тех, кто именует себя Железнорожденными.
— Главное не перепутать их со своими в этой суматохе, — усмехнулся Конан, — они тебя не видели?
— Не так уж легко заметить черного человека на черном драконе в черной ночи, — усмехнулся Н'кона, — вождь Эурон велел передать, чтобы ты не втягивался в схватку, пока они не пройдут мимо тебя хотя бы наполовину.
— Эурон считает меня сухопутной крысой, впервые вышедшей в море? — раздраженно сказал Конан, — я давно не новичок в этом деле.
Лисса про себя усмехнулась: с королем Железных Островов у киммерийца отношения складывались с трудом. Конан сам бывший недавно королем, с неохотой подчинялся Эурону, а тот, острый на язык, не упускал случая показать, кто тут главный, говоря такое, за что иной поплатился бы расколотым черепом. Нехотя Конан подчинялся, понимая, что убийство Эурона ничего ему не даст: Железнорожденные не признают чужака главным, а союз с ними Конану пока нужнее чем им. Оставалось надеяться, что первый бой расставит все на свои места.
— Вот они! — выкрикнула Йененга, указывая в сторону моря.
В туманном мраке замаячили исполинские силуэты, приближавшиеся к пиратской засаде. Один за другим проходили перед ними огромные галеры. Первым шел черный стройный корабль с несколькими черными парусами с золотым кракеном..
— «Черный ветер», — шепнула Лисса, — Эурон говорил, что это корабль его племянницы. Он сам захочет взять ее. Но там, наверное, и Эллария, — она умоляюще посмотрела на Конана. Тот демонстративно отвернулся: сейчас ему было не до женских ссор и обид.
— Я принесу тебе ее голову, если захочешь, — шепнула черная воительницы и ее острые зубы прикусили мочку уха Лиссы, — а что ты сделаешь для меня?
Девушка вздрогнула, когда сильная рука скользнула ей за пазуху.
— Не сейчас! — прошипела Лисса, пока черные пальцы мяли ее грудь. У черных амазонок подобные отношения считалось в порядке вещей, а Йененга давно дала понять, что положила глаз на белую пиратку. Конана, похоже, это не задевало: то ли он не ревновал к женщинам, то ли помнил, что и сам не являл образец верности в перинных домах Лиса. Не то, чтобы ей было неприятно, но…
— Все же видят, — снова прошипела лиссенийка, извиваясь в сильных руках, — нашла время.
— Предчувствие боя всегда горячит мою кровь, — Йененга запустила руку под пряжку ремня Лиссы, проникая внутрь, — пусть видят!
Ее дальнейшие слова прервал оглушительный грохот и в этот миг парус одного из вражеских кораблей вспыхнул пламенем. Лисса вывернулась из объятий расхохотавшейся амазонки и метнулась к борту, уставившись на расцветавший в ночи огненный цветок.
— Это сигнал! — рыкнул Конан, поворачиваясь к бомбардиру, — огонь!
Смертоносный дождь из огненных снарядов обрушился на палубы вражеских кораблей, а из бухт и заливов Ступеней, словно черные призраки, выныривали боевые галеры ощетинившиеся скорпионами и огнеметными устройствами. Команды судов Железного Флота Яры судорожно тушили огонь, когда борта галер затрещали от ударов таранов.
Яра Грейджой и Эллария Сэнд страстно целовались в каюте «Черного Ветра», когда сокрушительный удар сотряс корабль от верхушек мачт до самого трюма.
— Сиди здесь! — крикнула Яра, стремительно взбегая по лестнице наверх, откуда слышались встревоженные крики и виднелись отблески пламени. Выбежав на палубу, девушка увидела своего брата, вместе с иными членами ее команды, заворожено смотрящего на что-то справа по борту. Яра посмотрела туда же и лицо ее окаменело от ненависти.
Словно черный демон из тумана медленно выплывала узкая галера со стеной щитов вдоль бортов и тараном в виде головы кракена. Черными крыльями трепетали огромные паруса, а с носа на ошеломленных Грейджоев взирала статуя чугунной девы без рта.
— Эурон! — одновременно вскрикнули Яра и Теон.
Воздух разорвал жуткий рев и ночной мрак над «Молчаливой» оскалился острыми клыками и когтями. Черный тенекрыл обрушился на ошеломленную команду «Черного ветра», калеча и убивая людей, после чего, не давая никому опомниться, выхватил одного из Железнорожденных и, терзая на лету человеческое тело, растворился в ночном небе. Несколько стрел полетело ему вдогонку, но безуспешно. А с носа галеры на палубу Черного Ветра уже падал абордажный мостик. Послышался дикий смех и первый же воин, оказавшийся на пути неприятеля, пал, разрубленный огромной секирой. Окропленный брызнувшей во всей стороны кровью, на палубу спрыгнул Эурон, безумным взглядом озирая корабль. Почти