Сам Н'кона, усаженный за стол в одной из комнат замка, поглощал жареное перченое мясо, запивая его красным дорнийским, одновременно отвечая на вопросы сидевших за тем же столом Конана, Лиссы и Могучего Вепря.
— К востоку от нас я не видел многих людей с оружием, — говорил с набитым ртом колдун, — хотя и долго летел вдоль зеленой реки. Но плоты с хижинами так и снуют по ней, будто муравьи по разворошенному муравейнику. На севере, у берегов моря, тоже не видно никакого войска — хотя я летел и далеко и видел на западе вершины далеких гор.
— Значит Айронвуды еще не выступили, — кивнула Лисса, — это хорошо. А что на юге?
— Вверх по течению реки, что вы зовете Вейтом, — продолжал Н'кона, — стоит большой каменный дом и над ним реет знамя с тремя черными пантерами на желтом. И вот там, я видел большое войско, подходящее с юга, из самой пустыни.
— Ты видел их знамена? — спросил Конан.
— Глаза черного человек лучше видят в ночи, чем под здешним солнцем, — гордо ответил Н'кона, — я видел черных скорпионов на красном и алое пламя на желтом и красную тварь с петушиной головой, терзающую черную гадюку. Но самое большое войско держалось особняком и шло оно под знаменем с мечом перекрещенном с хвостатой звездой.
Лица Лиссы и Крейхолла сразу омрачились.
— Кворгиллы, Уллеры, Гаргалены…и Дейны, — произнесла девушка, — и собираются они в замке Вейтов. Пять домов Дорна объединили свои силы — вот только против кого?
— Может они решили преклонить колено все вместе? — предположил Конан.
— Может, — с сомнением в голосе произнесла Лисса, — но надежды мало. Эллария была из рода Уллеров…бастард, конечно, но все же их крови. У них нет причин любить Ланнистеров, как и у всех остальных. А Дейны…самый древний род не только в Дорне, но и во всем Вестеросе. Кто знает, чью сторону они решатся принять.
— Думаю, мы вскоре это узнаем, — пожал плечами Конан.
Его слова сбылись ближе к полудню, когда дозорные известили о приближении с запада большого войска, идущего вдоль берега Вейта. Чуть позже стали различаться и отдельные отряды, идущие под названными черным колдуном знаменами: черные скорпионы на красном поле, алое пламя на желтом фоне, черные леопарды и прочие. Не доехав до Дара Богов около ста футов, союзное войско остановилось перед глубоким рвом, наполненным водой, отведенной от обеих рек. Вскоре на крепостной стене появились Лисса, Рион Аллирион и Конан. Какое-то время они молча мерялись взглядами, дав Конану возможность разглядеть возможных врагов или союзников. Дорнийцы напоминали ему зингарцев и шемитов одновременно: худощавые смуглые люди, с блестящими темными глазами и черными прямыми или вьющимися волосами. Попадались, впрочем, среди них и светловолосые и светлоглазые люди с веснушчатыми лицами. Эти люди вышли на войну: вооруженные мечами, копьями и луками, в легкой броне, проглядывающей через цветастые развевающиеся одежды и цветастами шарфами обернутыми вокруг шлемов. Конан прикинул, что тут собралось около трех тысяч.
Лисса первой нарушила молчание.
— Я рада видеть вас милорды, — немного скованно произнесла она.
— Мы тоже были бы рады видеть вас, леди, — Конан отметил, что рослый старик под знаменем с алым пламенем на алом фоне не назвал Лиссу родовым именем, — если бы дочь Оберина Мартелла не стояла под знаменем Ланнистеров.
— Я стою тут под своим знаменем, сир Хармен, — Лисса указала на стяг с копьем и солнцем, — присмотритесь, если не видите.
— Но за вашей спиной и львиный стаг, — не сдавался лорд.
— Союз Дорна с Железным Троном все еще в силе, — парировала Лисса, — а на троне сейчас Серсея Ланнистер, правительница Семи Королевств.
— И вы заключите союз с убийцами вашего отца? — возмущенно воскликнул носатый мужчина с иссиня-черными волосами, стоявший под знаменем с красным василиском, — не думал, я что…
— Мой отец, — перебила его Лисса, — пал в честном поединке, лорд Гаргален. Все счета уплачены и даже сверх того — с тех пор как Эллария Сэнд убила нашего законного принца и его наследника.
— Кстати, что с моей дочерью? — выкрикнул Хармен Уллер.
— Не знаю, — без запинки ответила Лисса.
— Она жива?
— Когда я видела ее в последний раз, была жива, — пожала плечами Лисса, — в Королевской Гавани. Но, так или иначе, она выбыла из борьбы. И слава Семерым, — добавила она, услышав снизу возмущенные возгласы, — из-за своей глупой ненависти, она поставила Дорн на край гибели, почти истребив дом Мартеллов. Лишь я — законная принцесса Дорна.
— Разве законная принцесса отдаст свою предшественницу в львиные когти?
— Эллария убила мою мать, — не выдержала Лисса, — и дочь Серсеи, не сделавшей ей ничего плохого. Продолжим перетирать прошлое дальше или же обратимся к будущему? Айронвуды, захватив, Солнечное Копье, убили оставшихся дочерей Оберина — вы готовы пойти за такими королями?
— Кто их убил, дело темное, — подал голос еще один лорд, — Андерс Айронвуд, уверяет, что дочери Оберина были мертвы еще до его прихода в Солнечное Копье. Но вы правы, никто из здесь присутствующих не собирается идти под Королевскую Кровь. Однако это не значит, что мы должны склониться перед Ланнистерами. В Семи Королевствах идет война и Дейенерис Таргариен заявила о своих правах на престол, приведя трех драконов, как во времена Эйегона Завоевателя. Что противопоставят им Ланнистеры, когда Мать Драконов спустит своих детей на Королевскую Гавань — золотую руку Джейме или золотое лоно Серсеи?
В толпе внизу послышались смешки, а Конан услышал позади приглушеннео рычание — Могучий Вепрь едва сдерживался, слыша поношение своих сюзеренов. Киммериец внимательно присмотрелся к говорившему: высокий с орлиным носом и серебряными волосами, разделенными надвое черной как смоль полосой. Рядом с ним стоял знаменосец, державший знамя с перекрещенными мечом и кометой на лиловом поле. Несмотря на то, что он был моложе остальных лордов, те, как показалось Конану, внимательно прислушивались к его словам. Киммериец как-то сразу понял, что к этом человеку стоит отнестись с наибольшим вниманием.
— Вы хотите склониться перед Дейенерис Таргариен только из-за драконов, — насмешливо сказала Лисса, — не ожидала от вас такой робости, Герольд Дейн. Во времена Эйегона Дорн так и не склонился перед этими тварями, а вы…
— А я помню, чего им стоила эта гордость, — парировал Герольд, — вы хотите, чтобы Дорн вновь прошел через огонь и кровь? Да, вы правы, союз с Железным Троном еще в силе, но он был заключен, пока на троне сидели Таргариены. Этой стране нужна сильная династия…как и Дорну.
— Вы предлагаете в принцы себя? — напрямик спросила Лисса.
— Почему бы и нет, — усмехнулся Герольд Дейн, — мой род старейший в Вестеросе. Десять тысяч лет они правили в Красных Горах.
— Дейны, но не Дейны из Горного Приюта, — заметил Рион Аллирион.
— Единственный, кто достоин сейчас возглавить Дейнов — только я! Раз уж род Мартеллов угас, значит Дорну нужна новая династия — и почему бы ею не стать Дейнам? Лорды, что стоят рядом со мной, согласны с этим.
— А я нет, — отрезала Лисса, — род Мартеллов не угас, пока жива я.
— У вас меньше сторонников, чем у меня, — заметил Дейн, — и уж точно меньше, чем у Айронвудов.
— Их достаточно для того, чтобы заставить вас положить всех людей под стенами этого замка, — деланно усмехнулась Лисса, — и даже если вы его возьмете — вам точно не выстоять перед Андерсом Айронвудом. Похоже, мы зашли в тупик.
Герольд Дейн переглянулся с Харменом Уллером и еще одним лордом под знаменем с черными скорпионами, который что-то быстро шептал очередному претенденту на трон. Когда же Дейн заговорил снова, в его голосе звучали явно примирительные нотки.
— Вы правы, леди Мартелл, — произнес он, — кто бы не победил в схватке между нами, победителя добьют Айронвуды. Ланнистеры и Таргариены тоже нам не помогут — они далеко. Поэтому, чтобы не тратить силы в ненужной нам обоим войне, предлагаю решить дело поединком. Я — против вашего лучшего бойца. Если победа будет за мной — вы покоритесь мне и признаете королем Дорна. Взамен я оставлю вам титул Леди Солнечного Копья, после того как вы принесете мне клятву верности. Ваши люди присягнут мне, как и все лорды, что пошли за вами, а людям Ланнистеров будет позволено уйти на север. Если же паду я — все эти лорды присягнут вам и Дому Мартеллов. Клянусь Рассветом, реликвией моих предков!
Он выхватил из-за спины длинный меч с клинком белым, словно молочное стекло, будто бы светящимся изнутри и истово поцеловал чудную сталь. Лисса бросила неуверенный взгляд на Конана и тот, чуть заметно, кивнул в ответ.
С поединком решили не затягивать — несмотря на то, что солнце еще стояло в зените. Во владениях Аллирионов за пределами замка нашлась тенистая лимонная роща, а в ней — обширная поляна, вполне годная для сражения. Оба противника вышли в легком облачении, хотя Лисса и настаивала, чтобы Конан облачился в тяжелый доспех.
— Темная Звезда один из лучших фехтовальщиков Дорна, а то и всего Вестероса, — говорила она, — он быстр, как песчаная змея и столь же ядовит.
— Мне не впервой давить змей, — усмехнулся Конан, — разве тебе нужны слухи, что твой боец выиграл нечестно? К тому же, если он и впрямь столь увертлив, как ты говоришь, все эти железки мне будут только мешать.
Прозвучал сигнал и оба противника принялись осторожно сходиться друг с другом.
— Ты уже слышал кто я такой, — громко произнес Герольд, — но, если хочешь, я назовусь снова. Герольд Дейн из Горного Приюта, ранее именуемый Темной Звездой, а теперь Мечом Зари. Но я так и не узнал, с кем сражаюсь сейчас.
— Конан, — проворчал варвар, — Конан из Киммерии, король Аквилонии.
— Король, — Герольд усмехнулся, — никогда не слышал о такой стране, ну да и в пекло ее. Сегодня знаменательный день: один король умрет, но второй народится на свет. Можешь не беспокоится: я позабочусь о твоей лиссенийской шлюхе, когда взойду на трон.
Он говорил, улыбаясь, и улыбались его глаза — не черные, как вначале показалось Конану, а темно-фиолетовые. Это выражение лица могло ввести в заблуждение многих, но Конан все же успел прикрыться щитом, когда Герольд, по-прежнему улыбаясь, вдруг метнулся вперед, готовясь одним смертельным ударом закончить бой. Ослепительно-белая сталь лязгнула о щит, оставив на нем глубокую зарубку и Дейн стремитльно отпрянул назад, чудом избежав ответного удара. Дорниец уже не улыбался, глаза его потемнели еще больше, когда лорд обрушил на Конана град ошеломляющих ударов. Он и впрямь мог считаться одним из лучших фехтовальщиков, когда-либо встречавшихся Конану и все же каждый