Он ухмыляется.
– Давай. – Мне кажется, он давно так не веселился. Сидеть за столом, наверно, охренеть как скучно.
Я выуживаю телефон из кармана и фотографирую Деми, которая, судя по виду, хочет меня убить. А затем, чтобы еще подсыпать соли на рану, я поворачиваюсь и делаю селфи со взбешенной Деми, обхватившей пальцами прутья.
– Это будет моей рождественской открыткой, – говорю я ей, складывая пальцы пистолетом.
– Я тебя ненавижу.
Нет, ты хочешь мне отсосать.
Я не могу заглушить эту непристойную мысль. И не могу до конца ее осознать. Она правда всерьез говорила, что хочет со мной замутить? В ней всегда столько сарказма, что я подумал, что она прикалывается надо мной.
Наверно, это хорошо, что я оставался в неведении. Черт, я и сейчас хотел бы ничего не знать. Я пообещал себе, что в этом году не буду ни с кем спать, и соблазн нарушить эту клятву с Деми накрывает меня с головой.
Дежурный подводит меня к столу и показывает на стационарный телефон.
– Мне нельзя воспользоваться своим телефоном? – Я поднимаю его, чтобы напомнить. Он же только что разрешил мне сделать снимок.
Он качает головой.
– Не по протоколу.
– Ну ладно. Это, конечно, абсолютно бессмысленно, но плевать. – Я пожимаю плечами, поднимаю телефонную трубку и набираю один из немногочисленных номеров, которые знаю наизусть.
– Здорово, тренер, – говорю я после его резкого «алло».
– Дэвенпорт? – с подозрением спрашивает он.
– Да. Надеюсь, я вас не разбудил. – Электронные часы в помещении показывают время 10:37. Не слишком поздно, но у нас раскатка утром в шесть тридцать, поэтому он мог уже быть в кровати.
– Что происходит?! – лает он мне в ухо.
– Ничего особенного. – Я замолкаю, размышляя над тем, как лучше описать свою проблему.
– Это что, связано с хреновым яйцом? – У тренера раздраженный голос. – С ним что-то случилось?
– Нет, с Пабло все хорошо, спасибо, что спросили. Ну, по крайней мере, мне так кажется: он сегодня с Конором, поэтому… да… неважно… – Я выдыхаю. – Не знаю, как проще об этом сказать, поэтому скажу, как есть. Я сейчас в тюрьме и надеюсь, что у вас получится приехать сюда, поговорить с полицейскими и, ну, понимаете, сделать то, что вы делаете.
– То, что я делаю?
– Наорете на всех, – поясняю я.
Следует короткая тишина.
– Это розыгрыш? Потому что у меня нет времени на такое дерьмо.
Я сглатываю смех.
– Я абсолютно серьезен. Нас с подругой остановили сегодня в Гастингсе. Это было полное недопонимание: мы не были пьяными и не вели себя непристойно, несмотря на то, что может говорить офицер Болван.
Коп за столом тихо хмыкает. Боже, ну почему не он нас остановил? Он, наверное, просто дал бы мне пять и отпустил.
– Тренер? – спрашиваю я.
Опять тишина.
– Уже еду.
22
– Ну и где он? – нетерпеливо спрашивает Деми. – Ты же вроде сказал, что он живет в десяти минутах езды.
– Да. И после моего звонка прошла буквально одна минута. – Закатив глаза, я снова сажусь рядом с ней на неудобной металлической скамье. Наш сокамерник все еще крепко спит, теперь тихо похрапывая. Его нога до сих пор дрожит, и невозможно не учуять доносящийся до нас затхлый запах алкоголя.
Деми сжимает губы, словно сдерживая смех.
– Это лучшее свидание в моей жизни, – с сарказмом говорит она. – Чего только стоит эта романтическая атмосфера…
У меня вырывается смешок.
– Не хватает только баллады Уитни Хьюстон. А, и парня, с которым должно было быть свидание и который кинул тебя ради своей девушки. Или спортзала. Тут сложно сказать наверняка. Это был такой неразрешимый выбор.
Теперь ее очередь фыркать.
– Фу. Неважно. Свидание с тобой намного лучше.
Ухмыляясь, я обнимаю ее одной рукой и прижимаю к себе, и она кладет голову мне на плечо. До моих ноздрей доносится сладкий аромат ее волос. Я глубоко дышу, пытаясь понять, что это за запах. Жасмин, мне кажется. Мне хорошо и тепло сидеть с ней в обнимку. Интересно, о чем она сейчас думает? Ее мысли совпадают с моими?
Я чуть не стону от разочарования, когда она поднимает голову.
– Я серьезно, – сообщает она мне.
– Что серьезно? – Блин, у меня слишком хриплый голос. Я прочищаю горло.
– С тобой весело ходить на свидания.
– Это не свидание.
Она вызывающе приподнимает голову.
– Тогда почему ты смотришь на меня так, как будто хочешь трахнуть?
– Никак я не смотрю.
– Я всегда распознаю этот взгляд.
Смех щекочет мне горло. Эта девушка – что-то с чем-то. Она смешит меня до колик. И она охрененно красивая. Ее кожа всегда выглядит такой мягкой и светящейся, что от желания ее погладить у меня зудят пальцы. Ее волосы кажутся шелковыми на ощупь. Сейчас они ниспадают прямой сверкающей завесой с ее плеча, оголенного свитером. Несколько темных прядей закрывают ей левый глаз.
У меня сухие губы. Я облизываю их, и лицо Деми вспыхивает жаром.
– У тебя волосы упали на глаза, – выдавливаю я.
Я поднимаю руку, чтобы их убрать. Мой большой палец задерживается на ее скуле, когда я заправляю волосы за то ухо, которое сохранило свой нормальный размер. Она делает резкий вдох.
– О боже. Это был он?
Я сдвигаю брови на переносице.
– Что «он»?
– Твой подкат? – В ее глазах искрится восторг. – Облизать губы, убрать с лица волосы, погладить кожу большим пальцем. Это точно твой подкат. Да?
Я сверкаю самодовольной улыбкой.
– Возможно. Он сработал?
– Да, – честно говорит она, и теперь сбивается мое дыхание.
Ее честность так заводит. И хотя я не планировал ничего сегодня предпринимать, все-таки я сам сделал этот шаг. Все произошло само собой.
– Дэвенпорт! – гудит громкий голос.
Я резко поворачиваю голову к прутьям решетки. По коридору глухо стучат шаги, и в дверном проеме появляется грозное лицо тренера. За ним плетется офицер Болман.
– Отоприте эту дверь, – приказывает тренер дежурному, который вскакивает на ноги при появлении тренера и своего коллеги.
Как ни странно, молодой дежурный беспрекословно тянется к тяжелому кольцу с ключами, пока не вспоминает, что тренер – не старший по званию и не коп.
– Колман? – говорит он, глядя на офицера Болмана.
Его зовут Колман? Колман Болман?
Бедняга. Может, поэтому он в таком плохом настроении.
– Делай, – коротко говорит Болман.
Мы выходим из камеры, и тренер окидывает нас быстрым взглядом.
– Все в порядке? – коротко говорит он. – Никто не распускал руки?
– Нет, – заверяю я его, тронутый этим вопросом. – Нас никто не бил, но спасибо за беспокойство.
– Я не о тебе беспокоюсь, идиот. Я беспокоюсь о твоей хреновой рабочей руке. – Он переводит обвиняющий взгляд на полицейских. – Если его «щелчки» будут хотя бы на десятую долю секунды медленнее обычного, виноват в этом будешь ты, Албертсон.
– Простите, тренер, – бормочет дежурный.
Я смотрю на них обоих.
– Вы знакомы?
– Ага, этот парниша играл у меня. Сэмми Албертсон, сезон 2012 года.
Черт, теперь я еще больше жалею, что не Албертсон нас остановил. Я мог просто назвать имя и идти своей дорогой. А благодаря своему везению я получил копа с грузом за плечами.
– А ты, – говорит тренер, поворачиваясь к кислолицему Болману, – поведение может быть непристойным только тогда, когда парниша высунул член и засунул его в чей-то рот. В следующий раз принимай более мудрые решения.
– Скажите это своему игроку, – ехидно говорит Болман. – Нельзя вилять по всей дороге.
– Я застряла, – вставляет Деми. – Хантер пытался…
Тренер поднимает руку, давая знак замолчать, и, как все его игроки, Деми подчиняется.
– Нам надо что-то подписать? – говорит он лающим голосом Болману. – Заплатить какие-то штрафы?
– Нет, я отпускаю их с вынесением предупреждения в знак вежливости…
– Хорошо, идемте, – перебивает тренер. Он кивает головой, и мы с Деми улепетываем за ним, как гусята за мамой-гусыней.
Выйдя из участка, тренер застегивает пальто. Этой зимой еще ни разу не шел снег, но температура наконец-то начинает падать. Дыхание тренера превращается в белые клубы, когда он говорит:
– Твой Лендровер не был конфискован, потому что эвакуатор мог приехать только через пару часов, поэтому он до их пор на девятой линии. Я отвезу тебя к нему.
– Спасибо, тренер.
– И я хочу, чтобы ты сразу поехал домой, слышишь?
– Деми живет в общежитии, – говорю я, качая головой. – Мне сначала надо ее отвезти.
– Я сам ее отвезу, – резко говорит он и направляется к своему джипу.
Деми испуганно поворачивается ко мне.
– Мне надо беспокоиться о том, что он может убить меня по дороге? – Она замолкает. – Не помню, был ли в моем сериале эпизод под названием «Тренеры-убийцы».
– Думаю, все нормально.
– Думаю?
Я пожимаю плечами.
– Он больше зол на меня, чем на тебя. Это я вытащил его из кровати.
– И то верно. – Она надевает на голову отороченный мехом капюшон парки и упирает одну руку в бок. – И, чтобы ты знал, ничего из этого бы не случилось, если бы ты согласился со мной замутить.
– Это все равно бы случилось, – усмехаюсь я ей. – Только тогда ты бы по-настоящему мне отсасывала. – Я тут же жалею о сказанном, потому что мысль о моем члене в ее рту так мучительно заманчива, что я чуть не стону вслух.
– Нет, – возражает она, – мы и близко бы не были к твоей машине. Мы были бы в тепле и уюте в моей спальне, без «Тиндера» и еще каких-то отвлечений. Только ты, я, большая удобная кровать и мой рот с твоим пенисом внутри. Подумай об этом! – дразнит она и идет к машине тренера.
Да уж. Как будто сейчас я смогу думать о чем-то другом.
И я думаю об этом. Всю неделю.
Обычно я взволнован и сфокусирован на предстоящей игре, но к тому времени, как наступает пятница, я даже перестаю помнить, с кем мы играем. Моя концентрация подорвана не только из-за того, что Деми засела в моей голове, но и из-за постоянных подколов в мою сторону от товарищей по команде.