Во втором отделении было девять человек. Десятого перевели в другую армию, чтобы освободить место для Эндера. Эндер быстро понял, что в этом отделении новый командир. Неудивительно, что Бонзо так негодовал: он лишился командира отделения, получив взамен Эндера.
И Бонзо был совершенно прав, когда говорил, что Эндер не готов. Вся тренировка состояла из отрабатывания различных приемов маневрирования. Отделения, лишенные возможности видеть друг друга, учились выполнять действия синхронно, четко выдерживая ритм. Отделения учились использовать друг друга для резкой смены направления движения без нарушения боевого порядка.
Любой из бойцов владел набором приемов, о которых Эндер даже не знал. Умение мягко причалить к стене и погасить удар; изменение курса при помощи плавающих в воздухе замороженных солдат; вращения, развороты, уворачивания; скольжение вдоль стен — очень трудный, но важный прием, который не давал врагу возможности оказаться за спиной.
Узнавая, сколь многого он не знает, Эндер в то же время замечал и ошибки. Неверными были слишком хорошо и надолго вперед рассчитанные изменения в боевых построениях. Они позволяли солдатам быстро выполнять приказы, но вместе с тем они теряли элемент неожиданности для противника. Кроме того, они почти не оставляли инициативы отдельным бойцам. Начав выполнять маневр, каждый человек был обязан довести его до конца. В результате практически не оставалось возможности для внесения поправок на действия противника. Эндер изучал построения Бонзо, придумывая способы, которыми он смог бы их разрушить. Он наблюдал за тренировкой так, как за ней наблюдал бы командир вражеской армии.
Вечером, в свободное время, Эндер попросил Петру позаниматься с ним еще раз.
— Нет, — ответила она. — Я хочу когда-нибудь стать командиром. Поэтому мне надо сходить в игровую комнату.
Среди учеников было широко распространено мнение, что преподаватели следят за играми и с их помощью определяют потенциальных командиров. Эндер сомневался в этом. Он считал, что командир отделения имеет куда большие возможности проявить себя, чем любой игрок за компьютером.
Он не стал спорить с Петрой. Утренняя тренировка была достаточно щедрой. Но ему все-таки было необходимо тренироваться, и он не мог делать это один. Большинство сложных приемов требовали групповых тренировок. Если бы Алаи и Шэн все еще были с ним.
Ну ладно, а собственно говоря, почему он не может тренироваться вместе с ними? Он никогда не слышал о том, чтобы солдаты тренировались с запускниками, но и правила, запрещающего такую практику, тоже не существовало. Этого просто не делалось. Старшие относятся к запускникам слишком пренебрежительно. Хорошо, с Эндером все равно до сих пор обращаются как с запускником. Ему кто-нибудь нужен для тренировок, а он в свою очередь поможет им выучить то, что видел в исполнении старших ребят.
— Эгей! Возвращается великий солдат, — провозгласил Бернард. Эндер стоял в дверях своей прежней комнаты. Его не было всего день, но место казалось чужим, а прежние одногруппники — посторонними. Он почти повернулся, чтобы уйти. Но здесь был Алаи, который освятил их дружбу. Алаи не был посторонним.
Эндер не пытался скрыть, как его встретили в армии Саламандры.
— И они правы. Я почти так же бесполезен, как чих в скафандре.
Алаи засмеялся, и остальные ребята стали собираться вокруг них. Эндер сделал свое предложение. Вечером, в свободное время, каждый день, работать в боевом зале под его руководством. Они узнают, что умеют делать в армиях, что Эндер увидит во время боев, а он будет иметь практику, необходимую ему для приобретения боевых навыков.
— Мы будем готовиться вместе.
Большинство ребят захотело принять участие.
— Все, кто хочет, — сказал Эндер. — Но только если вы собираетесь работать. Тот, кто начинает валять дурака, проваливает. Я не желаю тратить время зря.
И они не тратили времени зря. Эндер порой бывал неуклюжим, пытаясь объяснить то, что он видел, или ища пути выполнить прием. Но к тому времени, когда тренировка закончилась, они уже кое-что освоили. Они устали, но успели отработать несколько новых элементов.
— Где вы были? — спросил Бонзо.
Эндер стоял навытяжку перед его командирской кроватью.
— Упражнялся в боевом зале.
— Я слышал, что там с вами был кое-кто из вашей прежней группы запуска.
— Я не могу упражняться один.
— Я не желаю, чтобы солдат из армии Саламандры шатался вместе с перволетками. Вы теперь солдат.
Эндер молча смотрел на него.
— Вы слышали меня, Виггин?
— Да, сэр.
— Чтобы больше никаких дел с этими маленькими вонючками.
— Могу я поговорить с вами наедине? — спросил Эндер.
Такую просьбу командир был обязан удовлетворить. Лицо Бонзо стало сердитым, но он вывел Эндера в коридор:
— Слушай, Виггин, ты мне не нужен, я пытаюсь избавиться от тебя, и не создавай мне проблем, иначе я просто размажу тебя по стенке.
Эндер подумал, что хороший командир никогда не должен делать идиотских угроз. Молчание Эндера еще больше разозлило Бонзо.
— Слушай, ты попросил меня выйти сюда, так что давай, говори.
— Сэр, вы были правы, не поместив меня во взвод. Я ничего не умею делать.
— Я без тебя знаю, когда я прав.
— Но я хочу стать хорошим солдатом. Я не хочу нарушать ваши регулярные тренировки, но я буду тренироваться, и я буду тренироваться с теми единственными людьми, которые желают тренироваться со мной. Это моя группа запуска.
— Ты будешь делать то, что я тебе говорю. Понял, маленький ублюдок?
— Совершенно верно, сэр. Я буду выполнять все ваши приказы, которые вы имеете право отдавать. Но свободное время является свободным. Не могут даваться никакие предписания о том, как его проводить. Никакие. Никем.
Он видел, что злость Бонзо становится безрассудной, горячей. Горячая злость — плохая штука. Злость Эндера была холодной, и он мог расчетливо использовать ее. Горячая злость Бонзо сама использовала Бонзо.
— Сэр, я должен думать о своей собственной карьере. Я не хочу мешать вашим тренировкам и вашим боям, но мне когда-то необходимо учиться. Я не просил, чтобы меня запихали в вашу армию. Вы пробуете сплавить меня как можно быстрее, но никто не возьмет меня, пока я ничего не знаю, верно? Позвольте мне хоть чему-нибудь научиться, и тогда вы сможете побыстрее избавиться от меня и взять солдата, которому сможете найти применение.
Бонзо был не настолько глуп, чтобы позволить злости удержать себя от признания разумности услышанного. Но и злость не давала признать это сразу.
— Пока ты в армии Саламандры, ты будешь повиноваться мне.
— Если вы попытаетесь контролировать мое свободное время, то я добьюсь того, что вас отчислят.
Быть может, это и не было правдой. Но это было возможно. Конечно, если Эндер поднимет шум, то вмешательство в свободное время может кончиться для Бонзо отстранением от командования армией. Кроме того, офицеры, по-видимому, что-то нашли в Эндере, раз они так быстро продвинули его. Так что, в принципе, Эндер мог действительно обладать влиянием на преподавателей, достаточным для того, чтобы кого-нибудь отчислить.
— Ублюдок, — произнес Бонзо.
— Я не виноват, что вы отдали приказ при всех, — сказал Эндер. — Но если хотите, то я сделаю вид, что вы победили в этом споре. Тогда завтра утром вы сможете сказать, что переменили свое мнение.
— Я знаю сам, что мне делать.
— Я просто не хочу, чтобы остальные ребята думали, что вы пошли на попятную. Вам станет тяжелее управляться с ними.
Это выглядело так, будто Эндер снисходительно даровал Бонзо его командирство.
В глазах Бонзо вспыхнула ярость. Теперь он ненавидел Эндера за его доброту. Но у него не было выбора. До Бонзо так и не дошло, что он сам был во всем виноват. Он понял только то, что Эндер его побил. Побил и вдобавок унизил своим великодушием.
— Я еще доберусь до тебя, — сказал Бонзо.
— Может быть, — ответил Эндер.
Прозвучал сигнал отбоя. Эндер вернулся в комнату, стараясь выглядеть удрученным, злым, потерпевшим поражение. Остальные мальчики пришли к соответствующему заключению.
Утром, когда Эндер направился на завтрак, Бонзо остановил его и громко произнес:
— Слушай ты, заноза. Я передумал. Если тренировки с перволетками хоть чему-нибудь тебя научат, то мне станет легче тебя сплавить. Годится все, что поможет побыстрее избавиться от тебя.
— Спасибо, сэр, — сказал Эндер.
— И все, что позволит тебя заморозить, — прошептал Бонзо.
Эндер признательно улыбнулся и вышел из комнаты. После завтрака он снова тренировался вместе с Петрой. Днем он наблюдал за построениями Бонзо и придумывал способы разгрома его армии. В свободное время он до изнеможения тренировался вместе с Алаи и другими перволетками. «Я сделаю это, — думал Эндер лежа в постели. Его мышцы дрожали, с трудом сбрасывая накопившееся напряжение. — Я справлюсь».
Четыре дня спустя армия Саламандры проводила бой. Вслед за остальными бойцами Эндер трусцой бежал по коридорам в направлении боевого зала. На стенах светились полоски сразу двух световых кодов. Зеленая-зеленая-коричневая армии Саламандры и черная-белая-черная армии Кондора. В том месте, где раньше находился вход в боевой зал, коридор разделялся на два. Один, с зеленой-зеленой-коричневой полоской, шел налево. Другой, с черной-белой-черной — направо. Затем еще один поворот, и все остановились перед гладкой стеной.
Мальчики молча построились по отделениям. Эндер оставался сзади. Бонзо давал указания:
— А начинает и движется вверх. Б — налево. С — направо, Д — вниз. — Он проверил, сориентировались ли отделения, а затем добавил: — А ты, заноза, ждешь четыре минуты и только потом заходишь в зал. И не вздумай вытаскивать свой пистолет.
Эндер кивнул. Внезапно стена позади Бонзо стала прозрачной. Выходит, это было силовое поле. Боевой зал тоже имел непривычный вид. В воздухе висели огромные коричневые параллелепипеды, существенно ограничивающие обзор. Видимо, это и были те самые препятствия, которые солдаты называли звездами. Они были в беспорядке разбросаны по всему пространству зала. Бонзо, похоже, не придавал никакого значения их местоположению. Очевидно, солдаты хорошо знали, как обращаться со звездами.