Так оно и оказалось. Шестеро небольших солдат армии Дракона находились уже возле ворот Вильяма Би. По цвету их боевых костюмов Би увидел, что трое из них обезврежены, двое ранены и только один находится в полном порядке. Ничего опасного они не представляли. Би небрежно навел пистолет в их сторону, нажал на спусковой крючок. И…
Выстрела не последовало.
Свет загорелся в полную силу.
Игра была окончена.
Хотя Би и смотрел на этих шестерых, ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что же все-таки произошло. Шлемы четверых солдат армии Дракона были прижаты по углам ворот, и один из них уже прошел через ворота. Они просто-напросто исполнили победный ритуал. Они были почти разгромлены. Они понесли огромные потери и, тем не менее, у них хватило нахальства, чтобы под носом у противника исполнить победный ритуал, и тем самым окончить бой.
И лишь теперь до Вильяма Би дошло, что армия Дракона не только окончила бой, но что по существующим правилам она, может быть, даже выиграла его. В конце концов, независимо от того, как протекал бой, победителем считался тот, у кого оставалось достаточное количество незамороженных солдат, чтобы пройти через ворота противника. Во всяком случае, аппаратура боевого зала восприняла это, как завершение боя.
Дверь для преподавателей открылась, и в зале появился майор Андерсон.
— Эндер, — позвал он, оглядываясь по сторонам.
Один из замороженных солдат попытался ответить ему сквозь стиснутые боевым костюмом челюсти. Андерсон подплыл и разморозил его. Эндер улыбался:
— Я снова победил вас, сэр.
— Ерунда, — тихо ответил Андерсон. — Ты вел бой против Тигра и Грифона.
— Вы думаете, я совсем дурак?
Андерсон громко объявил:
— После этого обходного маневра правила пересматриваются. Теперь, прежде чем брать ворота, необходимо будет заморозить или обезвредить всех солдат противника.
— Такое все равно могло пройти только один раз, — сказал Эндер.
Андерсон протянул ему плавун. Эндер разморозил всех разом. К черту церемонии. К черту все.
— Эй! — крикнул он вслед Андерсону. — Что будет в следующий раз? Моя армия в клетке и без оружия против всех остальных армий школы? Как насчет хотя бы примерного равенства сил?
По залу пронесся одобрительный ропот, и голоса поддержки доносились не только со стороны армии Дракона. Андерсон даже не обернулся, чтобы ответить на вызывающий вопрос Эндера. За него ответил Вильям Би:
— Эндер, если ты участвуешь в бою, то он не может быть равным, независимо от условий.
— Верно! — закричали ребята.
Многие из них смеялись. Тэлло Момо начал аплодировать и орать:
— Эндер Виггин!
Остальные ребята тоже захлопали в ладоши и закричали его имя. Эндер вышел через ворота противника, его солдаты следовали за ним. Звук их голосов, выкрикивающих его имя, раскатывался по коридорам.
— Тренируемся вечером? — спросил Том с Приветом.
Эндер помотал головой.
— Значит завтра утром?
— Нет.
— Тогда когда?
— Больше никогда, если это касается меня.
Он услышал ропот у себя за спиной.
— Эй, это нечестно, — сказал один из ребят. — Мы не виноваты, что преподаватели портят игру. Ты не можешь перестать учить нас только потому…
Эндер с размаху ударил ладонью по стене и заорал на мальчишку:
— Мне совершенно наплевать на эту игру! — Звук его голоса эхом прокатился по коридору. Затем он тихо проговорил в наступившей тишине: — Понятно это вам? Игра окончена.
До своей комнаты он шел один. Он хотел лечь на кровать, но не смог, потому что постель была сырой. Это напомнило ему обо всем, что сегодня произошло, и он, яростно сорвав с кровати матрац и одеяла, вышвырнул их в коридор. Затем, туго свернув и положив вместо подушки свою форму, Эндер лег прямо на проволочную сетку кровати. Это было не очень удобно, но не настолько, чтобы заставить его встать.
Он пролежал всего несколько минут, когда кто-то постучал в дверь.
— Проваливайте, — ответил Эндер.
Стучавший или не расслышал, или не принял во внимание пожелание Эндера. В конце концов Эндеру пришлось разрешить ему войти. Это был Боб.
— Проваливай, Боб.
Боб кивнул, но не ушел, а принялся рассматривать свои ботинки. Эндер чуть было не заорал на него, чуть было не обрушил на него целый поток ругательств, чуть было не завопил по-дикому, выставляя его за дверь. Но вместо этого он вдруг заметил, насколько утомленным выглядит Боб, сутулящийся от изнеможения, с темными кругами под глазами от недостатка сна. И тем не менее у него была нежная полупрозрачная кожа ребенка, мягкие даже на вид, еще слегка пухлые щеки и хрупкие изящные руки маленького мальчика. Ему еще не было даже восьми лет. И ничего не значило то, что он был гениальным и посвященным. Он был ребенком. Он был очень юным.
«Впрочем, нет, — подумал Эндер. — Он маленький, это так. Но Боб участвовал в бою, в котором от него и от солдат, которыми он управлял, зависела судьба целой армии. И он великолепно справился, и они победили. В этом нет никакой юности. Никакого детства».
Приняв молчание Эндера и смягчившееся выражение его лица за позволение остаться, Боб сделал шаг от двери. Только тогда Эндер заметил маленький бумажный листок у него в руке.
— Тебя переводят? — спросил Эндер. Он был сильно удивлен, но голос его прозвучал глухо и равнодушно.
— В армию Кролика.
Эндер кивнул. «Конечно. Это же очевидно. Раз меня нельзя победить вместе с моей армией, то надо забрать эту армию у меня».
— Кэрн Кэрби — хороший человек, — сказал Эндер. — Я надеюсь, что он быстро поймет, чего ты стоишь.
— Кэрна Кэрби сегодня выпустили из школы. Он получил дальнейшее направление, когда у нас был бой.
— Ладно. И кто теперь главный кролик?
Боб беспомощно развел руками:
— Я.
Эндер глянул в потолок и кивнул:
— Ну, естественно. В конце концов, ты всего лишь на четыре года моложе обычного возраста для командиров.
— Это вовсе не весело. Я не понимаю, что здесь происходит. Все изменения игры, а теперь еще и это. Ты, наверное, понял, что они перевели не только меня. Они выпустили из школы половину командиров и перевели множество наших ребят на их места.
— Кого именно?
— Похоже, что всех командиров отделений и их заместителей.
— Конечно. Если они решили разрушить мою армию, то они будут разрушать ее до основания. Они очень старательны во всем, за что берутся.
— Эндер, ты все равно будешь побеждать. Мы все это знаем. Любой здесь знает, что ты — лучший. Они не смогут тебя сломать, что бы они ни…
— Они это уже сделали.
— Нет, Эндер, они не…
— Боб, мне больше нет дела до их игры. Я никогда больше не буду играть в нее. Никаких тренировок. Никаких боев. Они сколько угодно могут складывать свои записки ко мне на пол, но я ни за что не пойду. Я решил это перед тем, как войти в зал для последнего боя. Поэтому я послал тебя штурмовать ворота противника. Я не думал, что это сработает, просто мне уже было все равно. Я просто хотел сохранить лицо перед уходом.
— Ты бы видел лицо Вильяма Би! Как он смотрел, когда пытался понять, почему проиграл, когда у тебя осталось только семь человек, которые могли пошевелить пальцами ног, а у него было всего трое, которые не могли!
— Почему я должен хотеть видеть лицо Вильяма Би? Почему я должен хотеть побед над другими? — Эндер с силой прижал ладонь к своим глазам. — Сегодня я действительно тяжело покалечил Бонзо, Боб. Я на самом деле сильно покалечил его.
— Он сам напросился.
— Я выключил его еще стоящего. Это выглядело так, как будто он стоит мертвый. И я продолжал бить его.
Боб ничего не сказал.
— Я просто хотел быть уверен, что он больше никогда не попытается искалечить меня.
— Он не сможет, — сказал Боб. — Его отправили домой.
— Уже?
— Преподаватели никогда не говорят много. В официальном извещении сообщается, что он выпущен из школы, но там, где указывается, куда распределили выпускника — в Тактическую школу, Навигационную, или куда еще, там просто сказано: Картахена, Испания. Там его дом.
— Я рад, что они его выпустили.
— Черт возьми, Эндер, мы тоже рады, что его не стало. Если бы мы знали про вас с ним, мы бы убили его на месте. Это правда, что он привел целую шайку, которую спустил на тебя?
— Нет. Это было только между ним и мной. Он дрался с честью. Если бы не его честь, то он и другие били бы меня все вместе. И тогда они могли бы убить меня. Его представления о чести спасли мне жизнь. Я дрался безо всякой чести.
Помолчав, Эндер добавил:
— Я дрался, чтобы победить.
Боб засмеялся:
— И ты это сделал. Ты сбил его пинком с орбиты.
Стук в дверь. Прежде чем Эндер успел ответить, дверь открылась. Эндер ожидал увидеть еще кого-нибудь из своих солдат. Но это был майор Андерсон. А вслед за ним в комнату вошел полковник Грэфф.
— Эндер Виггин, — произнес Грэфф.
Эндер поднялся на ноги:
— Да, сэр.
— Твое сегодняшнее проявление несдержанности в боевом зале является нарушением субординации и не должно повторяться.
— Да, сэр, — ответил Эндер.
Боб все еще чувствовал себя готовым нарушить субординацию и, кроме того, не считал, что Эндер заслуживает порицания:
— Я думаю, что сейчас подходящее время рассказать преподавателям, что мы думаем по поводу их действий, — сказал он.
Взрослые никак не отреагировали на его слова. Андерсон протянул Эндеру лист бумаги. Настоящий большой лист, а не одну из тех полосок бумаги, которые использовали в Боевой школе для внутреннего сообщения. Это был оформленный по всем правилам приказ. Боб сразу понял смысл происходящего. Эндера переводили из школы.
— Тебя выпускают? — спросил Боб. Эндер кивнул. — Что заставило их ждать так долго? Ты всего лишь на два или три года моложе. Ты уже умеешь и ходить, и говорить, и самостоятельно одеваться. Чему могли они еще тебя научить?
Эндер покачал головой:
— Я знаю лишь то, что игра окончена. — Он сложил бумагу. — Не так уж и быстро… Могу я поговорить со своей армией?