у что приходилось терпеть. Мальчик, которому он сломал руку, жаждал мести. Эндер быстро узнал его имя — Бернард. Он произносил свое имя с четким французским акцентом. Эти французы со свойственным им стремлением к обособленности настаивали на том, чтобы дети изучали общепринятый язык только с четырех лет, после того, как усвоят французский. Акцент делал Бернарда интересным и экзотичным, сломанная рука придавала ему ореол мученика, а его садизм притягивал всех любителей чужой боли.
Эндер стал их врагом.
Его донимали мелочами: толкали его койку дверью каждый раз, когда входили или выходили, били под локоть, когда он шел с полным подносом в столовой, ставили подножки на лестницах. Эндер быстро научился не оставлять ничего на постели. И еще он научился быть осторожным и крепко держаться на ногах.
Иногда Эндер очень злился. Не на Бернарда, конечно. Это было нелепо, ибо тот просто принадлежал к породе палачей. Эндера доводило до бешенства то, как охотно большинство подчинялось палачу. Они наверняка знали, что месть Бернарда несправедлива, ведь он первым ударил Эндера во время полета, а Эндер только дал сдачи, но почему-то вели себя так, как будто не знали. Да и в любом случае по поведению Бернарда было ясно, что он скотина. Эндер не был его единственной мишенью. Бернард создавал свое королевство.
Со своей окраины Эндер наблюдал, как Бернард устанавливает иерархию. Некоторым ребятам, полезным ему, он беззастенчиво льстил. Другие охотно становились слугами и выполняли все его желания, несмотря на презрительное обращение.
Но некоторых правление некоронованного монарха просто раздражало. Эндер внимательно наблюдал за всеми, кто не хотел мириться с властью Бернарда. Шен был малорослым, амбициозным и вспыльчивым. Его легко было поддеть. Бернард быстро обнаружил это и стал называть Шена червяком.
— Это потому, что он такой ма-аленький, — объяснял Бернард, — и еще он все время извивается. Полюбуйтесь, как он виляет задом при ходьбе.
Шен взрывался, но все только громче смеялись.
— Только посмотрите на его зад! Настоящий червяк.
Эндер ничего не сказал Шену, чтобы никто не подумал, что он пытается создать свою собственную, конкурирующую банду. Он просто сидел в углу с компьютером на коленях и старался показать, что погружен в занятия.
Занятия эти не имели ничего общего с учебой. Он приказывал своему компьютеру посылать сообщение в прерывистом режиме каждые тридцать секунд. Сообщение адресовалось всем, было кратким, а главное — метким. Сложность состояла в том, чтобы скрыть свое авторство. Послания учителей были анонимными, а на записках мальчиков автоматически проставлялось имя. Эндер еще не взломал защитную систему учителей и не мог прикинуться местной властью, зато додумался создать файл на несуществующего ученика, для смеха окрестив его Богом.
Когда послание было готово, Эндер попытался привлечь внимание Шена. Тот, как и все остальные, наблюдал за весельем Бернарда и его шестерок. Они передразнивали учителя математики, который имел привычку вдруг обрывать себя на полуслове, останавливаться и оглядываться с таким видом, будто сошел с поезда не на той станции и теперь не знает, где находится.
Наконец Шен обернулся. Эндер кивнул ему, улыбнулся и показал на экран. Шен озадаченно покрутил головой. Эндер слегка приподнял свой компьютер и снова показал на него. Шен кивнул и полез за собственным. И тогда Эндер отправил послание. Шен прочел его и громко рассмеялся. Потом посмотрел на Эндера, как бы говоря: это ты придумал? Эндер пожал плечами, всем своим видом показывая, что не знает, кто это сделал, но точно не он.
Шен снова засмеялся, и несколько ребят, не связанных с Бернардом и его компанией, тоже достали компьютеры и посмотрели. Каждые тридцать секунд послание появлялось на каждом работавшем экране, медленно проползало по нему и исчезало. Теперь уже смеялись многие.
— Что за смех? — заинтересовался Бернард.
За мгновение до того, как Бернард начал обводить спальню суровым взглядом, Эндер успел стереть улыбку, заменив ее выражением страха, который для многих присутствующих не был притворным. А Шен, конечно, только улыбнулся еще шире. Бернард скривил рот и приказал одной из своих шестерок принести компьютер. И тоже прочел:
Прикрой свою задницу.
Ею интересуется Бернард. Бог.
Бернард покраснел от злости.
— Кто это сделал?! — закричал он.
— Бог, — ответил Шен.
— Знаю, что не ты, — рявкнул Бернард. — У того, кто придумал это, больше мозгов, чем у червя.
Послание Эндера исчезло минут через пять, а на его собственном экране возникло послание Бернарда:
Я знаю, что это ты. Бернард.
Эндер даже не поднял головы. Он вел себя так, словно не получал никакой записки. «Бернард просто хочет поймать меня, хочет, чтобы я себя выдал. Он ничего не знает».
Хотя, конечно, если бы он и знал, ничего бы не изменилось. Бернарду надо восстанавливать репутацию, а значит, он с новой силой примется преследовать Эндера. Бернард не может перенести, чтобы над ним смеялись. Он должен показать, кто здесь главный. И на следующее утро Эндера сшибли с ног в душе. Один из приятелей Бернарда сделал вид, что поскользнулся, и заехал Эндеру коленом в живот. Эндер промолчал. Он все еще не хотел открытой войны.
Но в тайной войне, войне компьютеров, он уже приготовил следующую атаку. Когда он вернулся из душа, Бернард в ярости пинал койки и кричал на ребят:
— Заткнитесь! Я этого не писал!
А по экранам компьютеров непреклонно маршировала надпись:
Мне нравится твой зад.
Дай мне поцеловать его. Бернард.
— Я этой записки не писал! — орал Бернард.
Шум и крик продолжались уже с полчаса, когда в дверях появился Дэп.
— О чем шумим? — спросил он.
— Кто-то посылает сообщения, используя мое имя. — Бернард был мрачен.
— Какие сообщения?
— Не важно.
— Для меня важно.
Дэп подхватил ближайший компьютер, принадлежавший мальчику, который занимал койку над койкой Эндера. Прочел, слегка улыбнулся и возвратил компьютер хозяину.
— Интересно, — сказал он.
— И вы не собираетесь выяснить, кто сделал это? — вспыхнул Бернард.
— А я знаю.
«Да, — подумал Эндер. — Систему слишком легко взломать. Она и рассчитана на то, чтобы ее взламывали, хотя бы частично. Они знают, что это я».
— Ну так кто? — вскричал Бернард.
— Ты кричишь на меня, солдат? — вкрадчиво уточнил Дэп.
И мгновенно настроение в комнате изменилось. Ярость дружков Бернарда и плохо скрываемое злорадство всех остальных сменились трезвым спокойствием. Власть собиралась говорить.
— Нет, — поджал хвост Бернард.
— Всем известно, что — система автоматически вставляет имя автора.
— Но я не писал этого! — вновь завопил Бернард.
— Кричишь? — поднял брови Дэп.
— Вчера кто-то послал записку, подписанную словом «Бог», — сообщил Бернард.
— В самом деле? — удивился Дэп. — Я и не знал, что он подключается к нашей сети.
Дэп повернулся и вышел из захлебывающейся хохотом комнаты.
Попытка Бернарда стать правителем в своем запуске провалилась — его покинули все, кроме горстки самых жестоких. Эндер знал, что, пока не кончится начальный период, ему придется туго. Но вмешательство в компьютерную систему сделало свое дело. Бернард вынужден был держаться в рамках, и теперь все ребята, которые хоть чего-то стоили, освободились от его влияния. И — что было лучше всего — Эндер добился этого, не отправляя противника на госпитальную койку.
Новый способ понравился ему куда больше, и он с чистой совестью занялся важным делом — изобретением системы защиты для своего собственного компьютера. Встроенные программы не удовлетворяли его. Если их мог расколоть шестилетний ребенок, значит, их вставили туда как игрушку, а не как настоящую охрану. «Еще одна игра, придуманная для нас учителями. Но в эту игру я играю хорошо».
— Как ты сделал это? — спросил его за завтраком Шен.
Эндер спокойно отметил, что впервые его одноклассник сел с ним за один стол.
— Что именно?
— Послал записку под фальшивым именем. Подписался Бернардом! Это было здорово. Они теперь зовут его Задосмотрителем. При учителях — просто Смотрителем, но все же знают, за чем он на самом деле смотрит.
— Бедный Бернард, — пробормотал Эндер. — Он такой нежный, такой чувствительный.
— Кончай, Эндер. Ты взломал систему. Расскажи, как ты это сделал?
Эндер покачал головой и улыбнулся.
— Спасибо, что подумал, будто у меня хватило ума на что-то серьезное. Я просто первым заметил, вот и все.
— О’кей. Можешь мне не объяснять, — согласился Шен. — Но все-таки это было здорово. — Помолчав, он добавил: — Я что, действительно виляю задом, когда хожу?
— Совсем немножко, — успокоил его Эндер. — Просто не делай таких длинных шагов, вот и все.
Шен кивнул.
— И единственным, кто обратил внимание, был Бернард.
— Он свинья, — сказал Шен.
Эндер пожал плечами:
— Свиньи в целом вполне приличный народ.
Шен рассмеялся:
— Ты прав, я к ним несправедлив.
Они засмеялись вместе, и еще двое мальчиков подхватили их смех. Теперь Эндер больше не был одинок. Но война только начиналась.
6. Выпивка великана
— В прошлом у нас уже были разочарования. Мы следили за кандидатами годами, надеялись, что они пройдут, и все кончилось крахом. Самое приятное в Эндере то, что он твердо решил вылететь на лед в течение полугода.
— Да?
— Ты что, не видишь, что происходит? Из всех возможных компьютерных игр он прилип именно к Выпивке Великана.
У малыша тяга к самоубийству? Почему ты раньше об этом не сообщал?
— Ну, все когда-нибудь наталкиваются на Великана.
— Но Эндер не может отключиться. Как Пинюэл.
— Все они время от времени похожи на Пинюэла. Но тот был единственным, кто на самом деле покончил с собой. Не думаю, что Выпивка Великана имеет к этому отношение.