Феликс радостно хрюкнул.
— За миску такой баланды тебе придется долго и упорно трудится, милый мой. Иногда — до темноты в глазах, ломоты в костях и всего такого прочего. Ты в другом мире паря, и пусть пришел в него как завоеватель — сейчас, увы, ты в самом низу здешней пищевой пирамиды. Замашки Наполеона бросай, привыкай к роли Герасима.
— Но как же вы… как? Так нельзя! Надо бороться!
— Я спать, — не глядя ни на кого, объявил Павол. — Завтра вставать рано.
— Я тоже! — заявил Феликс.
Савон махнул рукой, потом посмотрел на ощетинившегося Раина.
— Вы идите спать, я кое-что объясню новичку.
— Только тихо, — сказал Павол. Калей зевнул и вытащил из-под лавки нечто, напоминающее подушку.
— Идите в комнату, — сказал им Савон. — Поместитесь, надеюсь. А ты, болтуша наша, оставайся. Поможешь новичка в курс дела ввести.
Феликс возвел очи горе, но промолчал.
Павол и Калей пошли устраиваться на ночь. Савон сел напротив Радика, Феликс садиться не стал — навалился на стол животом и лишь переводил взгляд от одного к другому.
— Десять месяцев назад, — начал Савон, — я оказался тут. Это факт. Второй факт — мне на следующий день надо было на работу, со мной в квартире жили мать и сестра, у сестры хахаль работает в прокуратуре. Понимаешь, если бы я умер, или впал в кому в этом чертовом шлеме, или еще что — об этом бы узнали в тот же день. И надо знать мою маму — ей рот не заткнешь, об этом бы узнали все. Понимаешь? И какой из этого вывод?
— Какой? — переспросил Радик тупо.
— А такой — я, тогда, девятнадцатого октября, доиграл, снял шлем, встал из-за компа и пошел ужинать. Ничего со мной не случилось.
— Как это?
— А так. Меня каким-то образом сюда скопировало. И не только меня. Но и Феликса, Калея, Павола, Эдика, и вот теперь тебя.
— Эдика?
— Потом про Эдика. Это ты понял?
— Нет, такого не может быть, — упрямо ответил Радик. — Такого не может быть.
— Предложи свое объяснение. Что сейчас происходит с тобой, так сказать, наяву? Ты все так же сидишь и играешь? Уже месяц? Не кушая, не посещая туалет…
— Здесь-то я это делаю…
— Ага. Делаешь. А раньше в игре ты это делал?
Феликс хихикнул, но смолчал.
— Нет, не делал. Но я же…
— Ты — здесь и твое дерьмо удобряет здешнюю травку. Она растет… кстати, о травке — ты в игре мог просто сойти с коня и поваляться на лугу? Нет, не мог. Ты и с дороги не мог сойти. И на улицу, не прописанную в сюжете, свернуть не мог. Потому, что у движка, несмотря на всю его изощренность и инновационность, мощи не хватало разрисовать все.
Ты же помнишь, да? Входя в город ты встречался с тем, другим, третьим… кто-то что-то тебе рассказывал и это означало, что для тебя формируется уникальный маршрут этого города. Да, всегда разный, но… там было не более пяти-шести локаций, на которые ты мог выйти. Остальное — просто декорации. Красивые, не повторяющиеся и все такое…
— Там же… там же искусственный интеллект! — вспомнил Радик спасительное, как ему казалось, слово.
— Верно, ИИ. Один из самых мощных в мире, как РеаТек говорит. Причем — постоянно развивающийся и набирающийся опыта.
— Да! И вот он… — Радик осекся.
— Ну, продолжай, — усмехнулся Савон.
Продолжать Радик не мог, ему помог Феликс.
— Этот ИИ дотумкал до того, чтобы спереть наши личности и воткнуть их в свою внутреннюю среду. Видимо, он решил, что с нами его обучение будет более эффективным. Понимаешь?
— Нет, — растерянно сказал Радик. — Не понимаю…
— Поймешь, — рассудительно сказал Савон. — Ну, или — как вариант — предложишь свой вариант ответа. То, что я тебе изложил — до этого мы доперли после долгих споров. Может, не учли чего. Так что ты тоже думай.
Голова шла кругом. Радик понимал, что никаких рациональных аргументов против он выдвинуть не сможет, но это его бесило и пугало. Он сжал кулаки.
— Но ведь… но ведь нельзя же так! Вот так, как вы…
— Можно, — сладко улыбаясь ответил Феликс. — К тому же мы не сидим сложа руки, уверяю тебя!
Радик пропустил его слова мимо ушей.
— А если… а если мы тут умрем? Может мы… того? Вернемся?
— Хороший вопрос, — сказал Савон. Потом глянул на Феликса:
— Расскажи ему. Мне завтра тоже рано вставать, так что…
Феликс кивнул.
— Был тут у нас такой Эдик. Пришел пятым — до тебя. В мае. Перекинулся около Пригорья, опять же в разведке, делов, как ты, наделать не успел. Вот мнил о себе — очень и очень.
Наткнулся на нас и… Посмеялся. Пребывал в полной уверенности, что стал тестером новой версии игры, более реалистичной и с мультиплеем. День прожил, строил планы — как делать карьеру, как собирать войска, как идти в Ануминас. Мы отговаривали, но куда там. Самоуверенный, не подступись.
Вот он и вышел на следующий день на площадь, да и начал свой план реализовывать. Мечей и прочего оружия тут иметь не полагается никому, кроме стражи. Ну, еще есть охранники караванов и прочие, но они тоже считаются стражей, к какому-нибудь все городу приписаны. Эдик решил себе оружие раздобыть и воображал, что как только у него этот меч появится — он перейдет на следующий уровень, с новыми возможностями и так далее.
Хвастался, что крутой спец в историческом фехтовании и всех неумех из городской стражи положит одной левой.
Ну и пошел на площадь, увидел стражника. Камнем ему по шлему, отобрал меч, шлем, а тут Рик выходит. У него аж глаза на лоб полезли, а Эдик, дурачок, тут же на него напал.
Рик мужик совсем неплохой, спокойный, но тут взбеленился. Ну, еще бы, один из его людей лежит, непонятно — что с ним. Я там был, все видел. Какой был Эдик спец в фехтовании — неизвестно, но Рик-то профи. Ткнул ему мечом в брюхо и все.
Принесли нашего фехтовальщика сюда — он белый как полотно. Рик, как отошел более менее, тем более и человек его очухался — лекаря прислал, тот Эдику живот зашил, но сам понимаешь, антисептиков и пенициллина тут нет. Заражение и прочая прелесть. Эдик три дня тут умирал, когда в сознание приходил — вопил от боли, живот стал твердый как камень. Гнил заживо, практически. Воняло тут у нас…
— Он у вас тут лежал?
— Ну да, Рик же знал, что он у нас ночевал. Он все замечает, знаешь ли. Допрос с нас снял, но мы только руками развели — да, знакомец, да, пустили, но кто ж знал, что такой псих окажется.
— Да уж, — Раин потрясенно покачал головой.
— Вот именно. Так что лежит сейчас Эдик в тутошней земле. Конечно, может он как помер — сразу же и очнулся где-то там у себя, в Москве-матушке… и пошел по ее площадям и скверам… — протянул Феликс. — Но то, что этому предшествовало — брр…
— А вариант быстрой и безболезненной смерти вы рассматривали?
— Рассмотри, если хочешь, — протянул Феликс. — Только нас не приплетай, хорошо? Где-нибудь в стороночке…
— Может он все же вернулся… в себя? — тихо спросил Радик.
— Религиозный в своей основе вопрос, — заявил Феликс. — А что, чем не основа для нового культа? Проблема лишь в том, что тут нужна горячая и искренняя вера. Вернуться и рассказать нам, что и как ты, скорее всего, не сможешь.
Совершенно потерянный, Радик сидел и смотрел в стол. Феликс хлопнул его по плечу.
— Все, еды для твоих мозгов на сегодня достаточно, переваривай. А еще лучше — ложись спать.
— То есть, завтра, мы встаем и что — Калей писарить в ратушу, Савон в трактир, Павол в казарму, ты, Феликс — на свой лесоповал…
— Извините, у меня уже есть и на торф заказы, — встрял Феликс. — У меня карьера на подъеме!
— А я?
— Ты — со мной. Пока. Потом посмотрим.
— А потом осень, запасы на зиму…
— Во! Слова не мальчика, но мужа. Вернее, знакомые интонации кота Матроскина. Вот кто тут не потерялся бы…
— Я не о том…
— Я понял, что ты не о том. Но это не последний наш разговор. Так что, давай ложиться спать.
Глава 2. Когда вместо дела нагружают работой
Спали на полу — расстелили одеяла и попоны, было тепло и хорошо.
На следующее утро первым ушел Павол — развод в городской страже был рано. Почти сразу за ним собрался и ушел Савон.
— Через час-полтора заскакивайте, дам вам позавтракать. Но не залеживайтесь, опоздаете — останется вам котлы облизывать.
— Иди уж, — сонно пробормотал Феликс ему вслед. — Никак человек не поймет, что такое настоящая сова.
Встали, тем не менее, тоже быстро. Умывались во дворе, у бочки с дождевой водой. Без мыла, но тщательно. Калей даже зубы почистил, растирая пальцем какой-то бурый порошок.
— Сода тутошняя, — объяснил он Раину. — На любителя, надо сказать. Но чистит хорошо.
Аккуратно прикрыв калитку пошли в гостиницу. Народу там было немного, в подсобке стол был завален пучками трав и тонкой лучиной — ее тут же нащипывал из поленьев какой-то смурной мальчишка, едва кивнувший на их приветствие. Так что пошли в низкий зал, там Савон затолкал их в самый темный угол и подал им завтрак — густую горячую кашу и смородиновый чай.
— А яичницы нет? — уписывая за обе щеки, спросил его Феликс.
— Заплати и лети, — откликнулся Савон. — Хочешь — с беконом, хочешь — с морковью. Любой каприз за ваши деньги.
— Жадина! Сам-то небось только салом и питаешься тут.
— Ага. Перепелиными яйцами и котлетами из соловьиных языков. Закончили — проваливайте.
Каша и впрямь уже закончилась. Все встали, собрались было выходить, но тут их перехватил хозяин.
Диррел выглядел как вчера — белый фартук чуть ли не до пят, засученные чуть ли не до плеч рукава. Несмотря на крепкие мускулистые руки было видно, что лет ему немало — борода почти седая, лицо все в морщинах. Еще он постоянно щурил глаза — видимо, проблемы со зрением.
— Привет, Диррел! — сказал Калей.
— Здравствуй и ты, — ответил ему хозяин. — А что это у вас, новенький появился?
Он прямо посмотрел на Раина.
— Ага, земляк наш, из Терпа. Тоже на севере застрял. Вчера пришел, Раином звать. Да ты его видел уже, он помогал репу грузить.