Через полчаса вернулся Зорт — просто появился из кустов, как призрак. Раин чуть не опрокинул котел, который как раз снимал с огня. Разведчик сразу же отправился к Пирону, долго ему что-то рассказывал. Потом Пирон отправил его к Калею — тот как раз появился на поляне, весь перемазанный смолой и деревянной крошкой — судя по всему, он лазил на дерево. Сам Пирон после этого подошел к гномам и долго разговаривал с ними — в конце разговора к ним присоединился и Стальф.
Ужин прошел быстро — котлы подчистили так, что Раину особо и мыть-то их не пришлось. После тог, как все освободились, Пирон объявил собрание.
— Противник перед нами, — негромко объявил он. — Что он задумал — неизвестно. Знает ли он, что мы его преследуем — неизвестно. Но скоро узнает, это очевидно. Так что нужно условиться о некоторых правилах.
Первое. Противник имеет возможность использовать огненные шары. Попадая в человека, такой шар вызывает страшные раны, попадая в дерево, например — валит его. Наибольшую опасность это представляет, если такой шар попадает в плотно стоящую группу. В этом случае одним таким шаром могут быть поражены сразу несколько человек. Отсюда правило — если есть опасность столкновения — не собираться вместе, держать определенное расстояние.
Второе. Гес, как ты его смог ранить?
Молчаливый южанин пожал могучими плечами.
— Обычно, — прогудел он низким басом. — Натянул лук, взял упреждение и шмальнул. Видел, что воткнулось — в плечо или в руку. Он покачнулся, но не упал. Ускакал.
— То есть, его можно поразить стрелой. Раин, что у тебя?
— Я хочу сказать, что, как показал бой, — Раин прокашлялся. — Если на нем шлем в форме конской головы, то попасть в него очень трудно. А вот если конический, тогда — можно. Отсюда, если видите конскую голову — не тратьте стрел на него, выбивайте его окружение. А если конический — надо накрывать…
Пирон внимательно посмотрел на Раина, потом обвел взглядом остальных.
— Все поняли?
Все закивали.
— Еще что-нибудь есть сказать?
— Есть, — вступил Савон. — Он не может кидать эти фай… шары непрерывно. Там пауза, секунд пять. То сть он размахивается, поднимает руку, у него на ладони вырастает такой шар и потом он его бросает. В этот момент можно подобраться к нему поближе. И еще, кидать эти шары на бегу он, скорее всего, не сможет. Вернее, кидать сможет, а вот прицелиться — нет. Надо это использовать.
— Хорошо, — сказал Пирон. — Нам главное — не попасть в засаду. Поэтому как минимум два разведчика всегда должны быть впереди. Это немного замедлит наш ход, но… с этим можно будет смириться. Так, теперь, что нас ждет впереди. Калей, говори.
— С дерева особо много не увидишь, так что, — смущенно начал тот. — И еще из того, что Гер с Курульфом сказали. В общем, мы в долине. Один ее край — тот кряж, за которым Пригорье. Вдоль него течет Росошанка, это речка, которую мы перешли по тому разваленному мосту. Она за нашей спиной, впереди — пара мелких речушек, ее притоков, потом еще озеро и большое болото — но, как Гер сказал, тропа как раз через болото идет и взбирается на другой кряж. Он повыше, за ним равнина. Эрегион. Ну, то есть он где-то там. Эта равнина тянется до самого Мглистого, то есть если колдун идет туда, нам надо будет идти за ним. Вот…
Калей помахал пергаментом, который сжимал в руке.
— Впереди у нас путь по лесу и болоту, до кряжа — пара дней пути, если не будет… неожиданностей.
— А враг далеко?
— Не знаю точно. Зорт считает, что он как раз между нами и кряжем. Наверное, так оно и есть.
Пирон снова встал.
— Вопросы есть?
— А что это за колдун? — спросил Курульф. — Вы о них слышали когда-нибудь? Я-то всегда думал, что это так, бабкины сказки.
— Я, если честно, тоже, — ответил ему Стальф. — В сказках и песнях про это, конечно же, говорится много. Одним из сподвижников Великого короля Элессара, говорят, был самый настоящий колдун, и его противники вроде тоже знали в этом толк.
— Это в песнях. А тут что?
— Я слышал, — вступил в разговор Гесиор. — Восемь лет назад, когда погиб Радин, племянник короля. Его разгромили, когда он возвращался с Востока. В ущелье Атарика, мы со Следопытами туда ходили потом. Какой-то неизвестный враг. Появились ниоткуда и исчезли в никуда. Выжившие — а было их очень немного — рассказывали, что там тоже были огненные шары, и молнии с неба в них били.
— Я тоже об этом слышал, — нехотя сказал Стальф. — Но там все уж очень непонятно.
— Появились ниоткуда и исчезли в никуда, — вполголоса повторил Савон.
— Примерно то же самое испытал Гонд на подходе к Морийским Вратам из Азанулбизара, — сказал Феликс.
Все обернулись на него. Гонд встал и с непроницаемым лицом рассказал свою историю.
— Вот этого я не знал, — медленно сказал Стальф. — Но уж очень давно это было…
Никто примеров колдовства больше не привел.
— Тогда я спрошу, — сказал Пирон и повернулся к Стальфу. — Что это за тропа? Кто по ней ходит.
— Я не знаю, — ответил старик. — Гер, ты можешь сказать что-то?
Охотник покачал головой.
— Никогда не слыхал, чтобы здесь кто-то жил, — сказал он.
— А тропа?
— Не знаю, — повторил Гер. — Черная грязь это, не иначе.
— Что за черная грязь?
Гер поежился.
— Ну… когда возы, или путники в Пригорье заходят, осенью, или весной, когда развозит все, или летом, когда сильный дождь пару дней льет. Они тогда в грязи перемазанные все. Обычное же это дело — на переправах там, на стоянках, просто завязнет кто в низинке. Мало ли, что случается. Но иногда в Пригорье приходят такие… — возы как возы, люди как люди, но испачканы они в черной грязи. А где она такая? По тракту такой нет, ни капельки, она вся желтая. С Востока — рыжая, на Западе, сколько ни зайди — серая. Черной — нет нигде. А вот пачкаются в ней…
— Здесь, что ли, пачкаются?
Гер помотал головой.
— Тут тоже, глянь земля какая. Суглинок, нигде не черная. Мы говорим — черная грязь, если загадка какая встречается, понимаете?
Пирон задумался.
— И что, этим никто и никогда не интересовался?
— Почему же, интересовались. Толт, что начальником стражи до Рика был, опрашивал всех, на ком черную грязь видел. Они только плечами пожимали — шли, мол, как все, с юга, или с севера. Он народ специально отправлял — искать эту черную грязь. Но нету ее нигде. На юге нет. И на севре до самого Форноста нет. И здесь на старой дороге нет. Самое ближайшее место — это Восточный тракт, за Амон-Гаин. Это в двух неделях пути к северо-востоку. Но там и испачкаться негде, разе что специально в болото залезть. И у этих — грязь всегда свежая, один-два дня пути, не больше. Загадка…
Все помолчали, переваривая предложенную Гером метафору. Потм снова выступил Пирон.
— И последнее на сегодня. Иерархия командования. Командую я. Неподчинения не потерплю. Если со мной что-то случается — командование принимает господин Стальф. Если что-то случится с ним — тогда Феликс. Всем все понятно?
Вопрос был обращен в наибольшей степени к гномам. Фоли и Роли оглянулись на Гонда — тот медленно кивнул. После этого последовали и их кивки.
На том совет и закончился. Пирон объявил отбой — первыми караулили Курульф и Гесиор, потом шла гномская смена, под утро должны были заступать Калей и Павол. Ночь обещала быть сухой и теплой, так что все просто завернулись в плащи и прикорнули кто где.
После того, как лагерь затих, Савон растолкал Раина, тот по цепочке всех остальных. Отползли к большому вязу, который сторожил вход на поляну со стороны дороги. Караульные выдвинулись в сторону противника, так что они не мешали.
— Чего вы, — сонно спросил Феликс.
— Надо парой слов перекинуться, — сказал Савон.
Гномский принц вздохнул и промолчал.
— Ты лучше скажи, чего у вас Пирон выпытывал?
Феликс снова вздохнул.
— Он спрашивал, что будет, когда Фараф придет в Эребор. Отправят ли гномы экспедицию в Морию.
— И что?
— Нет, скорее всего.
— Почему?
— Тут какая-то политика. Мое появление, вообще-то, Фарафу сильно мешает. Ну, типа как альтернатива появляется. Чисто формально он не должен быть рад моему появлению, и наоборот — должен быть рад, что я пошел незнамо куда и могу там сгинуть.
— Ого, — буркнул Калей. — А на деле как?
— Гонд говорит, что Фараф — благороден и ничего такого не допустит. Но, говорит, там такое дело… Фараф мудр, но горяч сверх меры, а вот его противники — не особо мудры, но холодны, как змеи. Могут его… спровоцировать на всякое.
— Ладно, Эребор далеко… Раин, ты чего вертишься.
— Я сказать вам хочу одну вещь… вернее, две.
— Даже две… ну ладно, давай, только по очереди. Только покороче. Мы сейчас в походе, спать тебе до полудня никто не даст.
— Знаю, — проворчал Раин. — Хорошо, коротко, так коротко. Первое — а что, если мы за таким же, как мы сами гонимся?
— В смысле?
— В прямом. Он поражение потерпел — и сбежал. Будь на нем пояс, работай у него голосовые команды — он бы просто испарился оттуда, и все.
— А как же шлемы его, колдовство? Почему мы так не можем?
— А потому, что он перекинулся уже прокачавшись. Или нашел способ прокачаться в таком состоянии.
— Чего-чего?
— А вот того. И тут будет второе, что я хочу сказать. Феликс.
— А что Феликс?
— А то. Понимаешь… Ты мыл горшки в трактире, Калей протирал штаны в магистрате, Павол учился обращаться с мечом в страже. Вы втроем выбрали стратегию максимальной безопасности. Феликс — единственный из вас, кто что-то делал. Ходил, расспрашивал, знакомился, работал, всех теребил. Вспомни, как он раскапывал могильники. И вот он — единственный получил прокачку уровня. Понимаешь?
Воцарилось молчание.
— Вообще-то был еще Эдик, — мрачно напомнил Савон.
— Был. Но тут надо помнить, что успех тебе не гарантирован. Никак и ничем. Но если ничего не делать — то и не будет ничего. Это же все-таки игра…
— И что?
— А то. Есть некоторые базовые вещи, которые самый разнаиумнейший ИИ будет продолжать учитывать. И один из них — это прокачка персонажей. Это — база. Чем больше у него накапливается активных действий — тем выше его скиллы. Понятно?