— Нет. Чисто теоретически интересуюсь.
— Береги дыхание, — посоветовал Феликс. — Привал будет, когда остановимся. Не раньше.
Шли долго, на тракте кроме них никого не было.
— Отстали мы, — сказал Феликс, ни к кому не обращаясь конкретно.
— Да, похоже, что отстали, — ответил ему Стальф. — Я уже дано не видел никого на холмах — ни справа, ни слева.
— Они, наверное, остановятся, — с надеждой сказал Калей. — А то вон туда еще хотелось бы забраться…
Они как раз подходили к высокому холму — он был обращен к дороге крутым склоном, по такому и не заберешься, сплошная сухая глина, ни одной травинки. Этот холм они видели издалека и назвали Пряником. Тракт обходил его по широкой дуге.
— Ребята, — напряженно сказал Раин. — Мы, получается, последние два часа Крейсерское озеро обходили и сейчас…
Договорить он не успел. Раздался резкий свист — из-за холма справа выскочила четверка в черных доспехах и бросилась к ним прямо по дороге. Вторая четверка показалась с другой стороны холма — к счастью, до них было далеко, но они бежали к ним. А на вершине показалась фигура в коническом шлеме со сплошным забралом.
— Колдун! — заорал Феликс, выдергивая топор из-за плеча.
Калей уже заряжал свой арбалет, Раин потянул свой — тот за что-то зацепился, он дернул — мешок слетел с плеча и, развязавшись, шлепнулся на дорогу. Он начал трясущимися руками запихивать болт в ложе, когда кто-то — он не разобрал, кто — истошно заорал:
— Файер!
Свист и взрыв. Их спасло то, что они неукоснительно выполняли приказ Пирона — не кучковаться. Огненный шар взорвался между ними, никого особо не задев — дорога не пустила его вглубь и не дала осколков. Горячая волна отбросила Раина в сторону, болт ушел в небо. Он лишь успел увидеть, как Гонда протащило по камням, но он тут же начал вставать, опираясь на топор. Калей устоял на ногах и выпустил болт точно в глаз дирмонцу, который бежал впереди всех. Тот запнулся и упал на четвереньки, однако тут же пытался встать. Его меч покатился по камням.
— Снимите колдуна! — заорал Феликс. Дирмонец, подбитый Калеем наконец упал, трое его товарищей, размахивая мечами, пробежали мимо него. У одного из них болт торчал в груди — однако тот не обращал на него внимания. Еще один файер взорвался над их головой, никому не причинив вреда — видимо, колдун сообразил, что может попасть и в своих тоже и укоротил его полет.
Феликс уклонился от выпада выскочившего на него противника и вогнал шипастое навершие своего топора ему под шлем. Дирмонец выронил меч и попытался обхватить Феликса руками — это ему удалось, но вместо того, чтобы отталкивать Феликса он тянул его к себе, все глубже насаживаясь на топор. Из под вороненого шлема густо лилась кровь, зубы клацали, словно он пытался укусить своего врага.
Савон, что-то вопя, размахивал мечом и, отходя к противоположной обочине отбивался от наседавшего на него дирмонца — того, у которого из груди торчал болт. Раину, наконец, удалось воткнуть зарядить свой арбалет, он выстрелил почти не целясь и попал в противника Савона. Теперь у того торчало по болту из груди и из спины, но тот продолжал рубиться, разве что движения у него стали медленнее. Не успевая удивиться или испугаться Раин перезаряжал арбалет, удивляясь, что руки двигаются настолько медленно.
Четвертый дирмонец налетел на Гонда — тот, не успевший еще толком прийти в себя после разрыва первого файера с трудом принял меч противника на топорище, потом быстрым движением заставил клинок соскользнуть к навершию — там оказалась узкая щель, которая намертво заклинила его. Гонд оттолкнул врага, тот отскочил, пытаясь снова размахнуться. Это ему не удалось — меч намертво слился с топором, и в его руках было нечто вроде буквы Г, причем он держал ее за короткую планку. Тем не менее, дирмонец снова попытался напасть, врезавшись в Гонда. Тот упал от толчка, противник подмял гнома под себя и, отбросив в сторону бесполезный меч, схватил Гонда за шею и начал душить.
Еще один удар — волна от взорвавшегося файера опрокинула Феликса, он упал — его противник рухнул на него, потом отвалился, перевернувшись на спину. Несмотря на полностью развороченное лицо, его пятки продолжали скрести дорогу, а руки — шевелиться, словно в попытке нанести удар.
Колдун на вершине холма снова поднял руку — но тут болт, выпущенный Калеем прошил его перчатку. Послышался крик, а не успевший сформироваться файерболл улетел в небеса.
Вторая четверка уже почти добралась до дороги, но тут из-за спины Раина взлетел огромный вращающийся шар — это Стальф раскрутил посох. Дирмонцы бежали прямо на них, были уже шагах в десяти, когда старик направил на них удар — шар свалился по косой траектории, взрыв раскидал противников как кегли. Взрывная волна опрокинула всех, кто был на дороге — это спасло их от следующего файера, который с яростным криком послал с вершины холма колдун — взрыв лишь прижал их сильнее к дороге.
Противник Савона тем временем имел в себе уже три болта — в груди, в спине и в плече. Это замедлило его достаточно для того, чтобы Савон, после того, как они встали и снова сцепились, смог-таки его одолеть — сначала выбив из рук черный клинок, а потом неловко воткнув лезвие своего меча под шлем. Черный шлем слетел, покатившись по дороге, дирмонец сильно дернулся, это движение вывернуло меч из рук Савона, но прежде этого клинок пропахал глубокую борозду в его шее и лице. Дирмонец упал сначала на колени, потом на бок — полуотрубленная голова отвисла, как крышка консервной банки.
Последний оставшийся в живых дирмонец душил Гонда. Старый гном яростно сопротивлялся, пытаясь сбросить с себя противника, но тот напирал, тряся головой и рыча, как волк. Раин, привстав с полотна дороги, попытался снова зарядить свой арбалет, но его опередил Феликс — он, встав на ноги, подошел к борющейся парочке, поднял топор Гонда и, не обращая внимание на все еще болтающийся у навершия меч ударил дирмонца по голове. Тот замолчал, боднув воздух, но не отпустил рук, последовал второй и третий удары — Феликс словно дрова рубил. Наконец дирмонец упал на бок, его расплющенный шлем развалился на две части, открыв сплошное кровавое месиво.
Сверху слетел еще один файер, взорвавшийся над ними и разметавший всех, и живых и мертвых. Раина снова опрокинуло на спину и протащило по настилу дороги — но сознания он не потерял и ясно видел, как стоящий на холме колдун снова поднял руку было руку, формируя очередной огненный шар. Но закончить дело он не успел — ему в плечо воткнулся болт и он упал на колени. По гребню холма к нему неслись Фоли и Роли, за их спиной появился Зорт, перезаряжающий арбалет. На дорогу из-за холма выскочили Пирон с Гером, за ними топал Павол. Колдун снова заорал, привстал и снова взмахнул рукой — огненный шар смел с гребня гномов, но в его руку воткнулась длинная стрела — Гесиор тоже вышел на дистанцию стрельбы. Тем не менее, колдун вскочил снова — шатаясь, он сорвал с головы шлем и вскинул обе руки. Еще одна стрела влетела в его бок, он резко дернулся, покачнулся — и метнул вниз, на дорогу еще один файер. Раин попрощался с жизнью — файер показался ему очень большим и летел, казалось бы, прямо на него, но тут вдруг фигуру колдуна окутало голубоватое сияние и он исчез. Летящий шар словно споткнулся — рыскнул вправо, влево, и взорвался в воздухе, не долетев до цели. Еще одна волна горячего воздуха — и Раин отключился.
Глава 20. Когда потерь больше, чем приобретений
В ушах звенело. Раин попытался приподняться — тут же заныло сразу в нескольких местах — шея, плечо, рука, почему-то очень сильно — копчик и вообще весь низ спины. Он оставил попытки пошевелиться и некоторое время просто смотрел в небо — ярко-голубое, с маленькими. Похожими на запятые облачками. Потом небо заслонило лицо Павола.
— Очнулся? — спросил тот. Голос товарища доносился словно через подушку. Отвечать не хотелось, так что Раин просто кивнул.
Павол кивнул кому-то — в поле зрения появился Савон. На его лице и шее чернели полосы запекшейся и небрежно смытой крови.
— Ты слышишь меня? — осведомился тот.
— Смутно, — ответил Раин, как ему показалось — громко и отчетливо. Но Савон лишь нахмурился.
— Вообще непонятно, о чем бормочет, — озабоченно сказал он.
— Так он приложился-то как, чуть дорогу затылком не пробил, — ответил ему Павол. — Сто пудов сотряс.
Савон свел вместе два пальца и поводил ими перед глазами Раина. Тому почему-то захотелось в него плюнуть — но губы не слушались.
— Слушай, ты потерпи, — сказал Савон. — Мы тебя сейчас к ручью отнесем, охолонешь чуток.
Лежал Раин, оказывается, на собственном расстеленном плаще. Савон и Павол наклонились и, взявшись за углы, подняли его. Раин попытался сказать им, что у него на плаще дыра и он может лопнуть, но его так приятно покачивало, что он решил, что обойдется и так.
Не обошлось — плащ треснул и Раин снова свалился на землю. Слава богу, что они успели сойти с дороги и слава богу, что не поднимали его высоко — падение ему не повредило. Даже наоборот, прочистило мозги.
— Осторожнее, — сказал Раин, добавив пару непечатных слов.
— О, вот сейчас вижу, что очнулся, — сказал Савон. — Извини. Не везет тебе с одеждой.
— С теми, кто меня носит мне не везет, — сварливо сказал Раин и, кряхтя, начал вставать. Снова заныло и заболело в самых разных местах, но он постарался не обращать на это внимание. Терпимо. Выпрямился, оперся на плечо Павола и осмотрелся.
До дороги было метров двести — ее он опознал по высящемуся рядом с нею Прянику и неубранным трупам дирмонцев. На вершине холма маячил Гер — видимо, сторожил.
С трудом повернув голову, Раин узрел остальных. Лагерь поставили в крохотной — на три могучих дерева — рощице. Около ближайшего ствола на плащах лежали Калей и Стальф, чуть дальше — Гонд, но тот, похоже, уже приходил в себя — пытался подняться, опираясь на локоть. Прямо перед ним сидел на корточках Феликс — увидев раина с сопровождающими, он помахал рукой.