Вчера в программе Владимира Соловьева Зюганов, Жириновский, Миронов и какой-то начальник из «Единой России» вели беседу. Абсолютное ощущение, что все из одного гнезда. Темы все те же: Гудков, пьяные водители, думские законы. Крыли друг друга, несли друг на друга, но было совершенно ясно, что после съемки пойдут в одном направлении. Возможно, в обнимку.
И вот – апофеоз событий последних дней. Слышу по радио: правительство Москвы объявило конкурс. На лучший спектакль? Парк культуры? Лучшую больницу или школу? Нет! Конкурс на лучшего стукача. Терминология несколько другая, но суть не меняется. Оказывается, город (а может быть, просто конкретные чиновники?) теряет большое количество денег от неуплаты налогов за неофициальную сдачу внаем квартир. Предлагается испытанный метод: донеси на соседа. Не услышал только, какая будет премия – может, метры? Так вот, донесешь на нескольких человек – глядишь, самому квартирка обломится. И ведь это уже было – не так давно. Просто дежавю.
Кстати, мне тоже иногда хочется донести: на водителей, которые из окна своих машин (нередко весьма дорогих) выбрасывают прямо на улицу окурки, банки, бумажки. Но я понимаю: никого это не взволнует – в лучшем случае, остановят и возьмут взятку.
Опять не сдержался – высказался. Сейчас еду во Владимир – выпускаю там спектакль с владимирскими артистами. Так хочется говорить не о политике, а о театре, о драматургии, о гастролях – через несколько дней едем на большие гастроли в Болгарию… И я снова даю слово: не буду больше комментировать ту политическую дурь, в которой мы оказались. И снова понимаю: если мы не занимаемся политикой, политика занимается нами.
Слезинка гражданина
1 ноября 2012 года
Утром сегодня еду на работу в театр – пересекаю Тверскую по бульварам и вижу картину: промозглый ветер, слякоть, жуткая погода – московская осень. Припаркована недорогая потрепанная иномарка, а рядом с ней жмется от холода водитель – очень пожилой человек в одном пиджачке, седой, в очках, классический «вшивый» интеллигент. В глазах у него буквально слезы (может быть, от ветра), он что-то тщетно доказывает инспектору ДПС. А инспектор этот выглядит совершенно иначе: розовый, полный, вальяжный, спокойный, он стоит в полной амуниции, ему тепло, он никуда не спешит и на своего оппонента смотрит снисходительно и равнодушно. Возможно, кто-то скажет, что водитель что-то нарушил, а инспектор во всем прав, да и не собирается он взятку брать – в двухстах метрах от мэрии… Возможно. Но для меня как для режиссера в этой мизансцене отразилась вся картина, которую можно назвать «власть и народ».
Мы платим налоги – много налогов. Лично я плачу налог на землю, на квартиру, автодорожный налог, подоходный и т. д. Все это идет на оплату чиновников, которые, по идее, должны работать для нас. Но получается так, что мы – для них. За последние полгода приняты десятки законов, направленные на ужесточение жизни, на ограничение свободы, на ущемление прав человека. С 90-х годов не было ни одного референдума. Власти даже не пытаются спросить у общества – что оно думает по тому или иному поводу. Например, нужны ли москвичам марши националистов в центре столицы? Нужно подчинять жизнь города мусульманским праздникам? Как лучше организовать дорожное движение? Никто не спрашивает у россиян, нужны ли им больницы, театры, школы или они предпочитают, чтобы бюджетные деньги тратились на вооружение. Предвижу тот гнев, который традиционно на меня обрушивается, но все-таки в очередной раз задам риторический вопрос – почему нам не взять пример с той части цивилизованного мира, власти которой регулярно интересуются мнением своего народа? Или слезинка гражданина ничего не стоит?
«Морозовыми» и «мамонтовыми» быть опасно…
30 ноября 2012 года
Несколько дней назад стало известно, что на аукционе Sotheby’s выставлен на продажу архив Тарковского – рукописи, фото, комментарии, заготовки, – в очередной раз демонстрирующие гениальность нашего соотечественника, которого принято считать гонимым. Хотя нельзя игнорировать тот факт, что именно на деньги Госкино были сняты великие шедевры кинорежиссера. Надо сказать, что владелица архива неоднократно предлагала купить у нее это – всего лишь за 12 тысяч долларов! – но никто интереса не проявил. И вот документы, которым, кстати, сам Тарковский значения не придавал, выставлены на Sotheby’s со стартовой ценой 100 тысяч фунтов стерлингов.
Все вдруг заволновались, обратились в министерство в ожидании, что государство выкупит архив режиссера. Министр культуры доверительно сообщил, что один его знакомый олигарх, имя которого раскрывать нельзя, поучаствует в торгах. И он поучаствовал. Архив Тарковского вернулся на родину в Ивановскую область. А устроители аукциона потрясены размером суммы, потраченной анонимным меценатом – более 2 миллионов долларов.
Это глобальное событие в отечественной культуре совпало с очень скромным событием в жизни нашего театра. У нас маленький зал, который заведомо нерентабелен. И когда мы играем высокохудожественные спектакли, такие как «Москва. Психо» Андрия Жолдака с Еленой Кореневой в главной роли или «Ужин у товарища Сталина» Сергея Юрского, то даже при 100 % продаже билетов (а наш театр – один из самых посещаемых в Москве), несем убытки.
В начале лета мы провели коммерчески не выгодные гастроли в Одессе. Не выгодные потому, что для их проведения сознательно выбрали не самый большой в городе зал – хотелось, чтобы одесские зрители увидели наши спектакли такими, какими их видят москвичи. В начале сезона провели еще одни убыточные гастроли – на этот раз в Болгарии, потому что даже полные залы Софийского Национального и Пловдивского театров не компенсировали затрат на проезд. Тем не менее, в этом сезоне мы уже выпустили две премьеры и готовим еще две. Спектакли текущего репертуара идут при хороших продажах. Однако больше месяца на доске висит объявление о задержке зарплаты – расплачиваемся с долгами. И вот, когда один из членов попечительского совета решил нам помочь, оказалось, что сделать это чрезвычайно сложно, потому что государство не создало механизмы – экономические и юридические – для того, чтобы меценатская помощь была законной, выгодной и престижной для спонсора. Члены попечительского совета, которые любят наш театр, артистов, спектакли, театральное пространство, готовы вкладывать свои личные деньги в театр. Но вот государство (а мы государственный театр!) не готово их принять. В результате наши «морозовы и мамонтовы» предпочитают не афишировать свою помощь. Потому что в лучшем случае наткнутся на презрительное «некуда деньги девать», а в худшем – на какие-нибудь неприятности в виде дополнительных налогов. Вместо того, чтобы поощрять, стимулировать желание богатых людей помогать культуре (медицине, спорту, образованию, детским домам), государство заведомо видит в них преступников, которые вынуждены искать изощренные правовые и бухгалтерские пути, чтобы дать деньги театру.
Думе, которая с энтузиазмом занимается принятием всяких «запретительных» для цивилизованного гражданского общества законов, недосуг заняться разработкой закона о меценатстве, спонсорстве, льготном налогообложении…
У нас так популярны различные шумные «кампании» – сейчас вот развернута кампания под названием «борьба с коррупцией». Может быть, объявить кампанию помощи культуре? Много раз говорил, повторю еще раз: кто сегодня не тратится на культуру, завтра будет больше и больше тратить на защиту себя от озверевшей толпы.
Вперед к Станиславскому
17 января 2013 года
С утра памятуя о том, что сегодня – 150-летие со дня рождения Станиславского, я стал просматривать новостные ТВ-программы. Шла прямая трансляция конференции по поводу членства России в ВТО (не путать с всероссийским театральным обществом), где замечательно выступали Михаил Абызов и Анатолий Чубайс. Российский канал отчитался о взятии под стражу очередного чиновника из Минобороны (полным ходом идет борьба с коррупцией!). Почему-то на всех каналах – гороскопы, из которых выяснилось, что мне (рожденному под знаком Близнецов) рекомендовано вести себя тихо и не высовываться. О Станиславском – ничего. А ведь он один из тех, кто совершенно безоговорочно стоит в ряду самых великих россиян. И это признано во всем мире, в чем лично я уже много лет убеждаюсь, читая лекции о системе Станиславского в самых серьезных учебных заведениях – от Рочестерского университета до Римской киноакадемии, от Лозаннской высшей театральной школы до родного ГИТИСа. В театральной среде на Западе имя Станиславского воспринимается примерно, как имя Христа в христианском мире. И бывает так, что рассказывая о самых простых вещах, сформулированных в книгах К.С., я срываю аплодисменты аудитории; аплодисменты, предназначенные не мне, а Ему!
Оспаривать сегодня значение системы Станиславского абсурдно. Это – те ценности, которые Россия действительно может предъявить миру, и которые намного важнее, чем нефть и газ. Отрицать сегодня значение его технологии, системы, открытий примерно то же самое, что отрицать законы всемирного тяготения. Но – отрицают. Причем здесь, у нас, на его родине, где он жил, работал, преподавал, играл, ставил. Отрицают, ниспровергают, считая безнадежно устаревшим, неактуальным, ненужным. И самое интересное – кто ниспровергает. Абсолютные дилетанты, превратившие свою необразованность и непрофессионализм в творческое кредо, активно поощряемое функционерами от культуры.
Хочу напомнить, что первая глава книги Станиславского «Работа актера над собой» называется… «Дилетантизм». Почти сто лет назад К.С. предостерегал от явления, которое сегодня превратилось в модный тренд. Это напоминает время, когда в СССР в 70-е годы чуть приоткрылся «железный занавес» и впервые прошла выставка Пикассо. Сотни художников-авангардистов тогда подняли головы и заполонили подвальные пространства своей мазней, выдаваемой за гениальные шедевры. «Мы ака