ем какой-то другой человек, так как активное приспособление требует легкого и бесконфликтного предшествующего опыта отношения с ребенком; но, на самом деле, успешность ухода за младенцем зависит от преданности, а не от сноровки или интеллектуальной одаренности.
Хорошая мать, как я уже говорил, начинает с того, что почти полностью адаптируется к потребностям ее младенца, а с течением времени она приспосабливается все меньше и меньше, в соответствии с растущей возможностью ребенка справляться в случае ее ухода.
Справляться с уходом мамы — это дело, связанное для ребенка со следующими процессами:
1. Часто повторяющаяся ситуация в опыте ребенка, когда фрустрация имеет ограниченный срок. Поначалу, конечно, этот срок должен быть коротким.
2. Возрастание процессуальной чувствительности.
3. Зарождение умственной активности.
4. Использование аутоэротического удовлетворения.
5. Припоминание событий и переживание вновь, фантазии и мечты; интеграция прошлого, настоящего и будущего.
Если все идет хорошо, опыт переживания фрустрации действительно позволяет ребенку постичь, что неполная адаптация к потребностям делает объекты реальными, то есть настолько же любимыми, насколько и ненавистными. Следовательно, если все идет хорошо, ребенку может навредить слишком длительное сильное приспособление к его потребностям, не допускающее естественного ослабления, так как точная адаптация похожа на волшебство, а объект, который ведет себя идеально, становится не более чем галлюцинацией. Тем не менее, в начале адаптация должна быть почти абсолютной, без нее ребенок не сможет начать развивать способность к переживанию отношений с внешней реальностью и даже строить концепцию этой реальности.
В самом начале, адаптируясь к ребенку на все 100 %, мама дает ему замечательную возможность иллюзии, что ее грудь является частью ребенка. Материнская грудь находится как бы под магическим контролем ребенка. На протяжении спокойных промежутков между состояниями, когда ребенок возбужден, можно то же самое сказать относительно всех процессов, связанных с уходом за ребенком. Магический контроль не так далек от факта опыта, как это может показаться. Конечная задача матери — постепенно разрушить иллюзии ребенка, но у нее нет надежды на успех, пока она не может дать ребенку достаточно хорошей возможности для их возникновения.
Другими словами, грудь матери воссоздается ребенком вновь и вновь, за пределами способности ребенка любить или, можно сказать, сверх потребности. У ребенка развивается субъективный феномен, который мы называем «материнской грудью»[3]. Реальная грудь матери — в нужное время оказывается там, где ребенок готов к творчеству.
Следовательно, с самого рождения человеческое существо сталкивается с проблемой отношения объективно воспринимаемого и представленного субъективно, и для маленького человека, не получившего хорошей поддержки от своей матери на старте, решение этой проблемы не пройдет безболезненно. Промежуточная область, на которой я заостряю внимание — это предоставленное ребенку поле между первичной креативностью и восприятием объектов, основанным, на тестировании реальности. Феномен перехода представляет ранние стадии функционирования иллюзии, без которых для человеческого существа теряется смысл отношений с объектом, воспринимаемым другими как внешний по отношению к этому существу.
Рис. 1
На рис. 1 иллюстрируется следующая идея: на ранней стадии развития, с теоретической точки зрения, ребенок способен в определенном, заданном матерью направлении, представлять идею некоторого объекта, который соответствует напряженному состоянию его инстинктивных потребностей. Вначале ребенок не знает, что должен создавать. И в этот момент появляется мама. Обычно она дает ребенку грудь и свое потенциальное стремление накормить. Если мать достаточно хорошо адаптирована к нуждам ребенка, у него возникает иллюзия, что существует внешняя реальность, которая соответствует собственной способности младенца создавать что-то новое. Другими словами, происходит совпадение предоставленного мамой и представленного ребенком. С точки зрения наблюдателя, ребенок воспринимает то, что мать ему действительно предлагает, но есть и другое. Ребенок воспринимает грудь исключительно в той мере, в которой она может быть воссоздана непосредственно в данный момент. Между матерью и ребенком не происходит обмен. Психологически ребенок берет из груди то, что является частью самого ребенка, а мать кормит молоком ребенка, который является частью ее самой. В психологии идея обмена основана на иллюзии самого психолога.
Рис. 2
На рис. 2 область иллюзии очерчена для иллюстрации того, что я считаю главной функцией переходного объекта и феномена перехода. Переходный объект и феномен перехода дают каждому человеческому существу «в дорогу» то, что навсегда останется важным — нейтральную область опыта, которая не будет отнята или оспорена. Можно сказать, что переходный объект — это суть такого соглашения между нами и ребенком: мы никогда не спросим: «Ты это сам себе представляешь, или тебе это показывают извне?» Важно, что здесь нечего надеяться на решение. И даже задавать вопрос.
Эта несомненно значимая для ребенка проблема вначале проявляется в скрытом виде, но постепенно становится очевидной на основании того факта, что главная задача матери (следующая после предоставления возможности для иллюзии) — разрушение иллюзий. Она предшествует задаче отнятия от груди, а также остается одной из задач родителей и учителей. Другими словами, вот сущность иллюзии: эта проблема присуща людям в своей основе, но ни один человек никогда окончательно не справляется с ней, хотя теоретическое постижение иллюзии может привести к теоретическому решению проблемы. Если все идет хорошо, в постепенном процессе разрушения иллюзий устанавливается стадия, к которой мы относим все фрустрации, связанные с отнятием младенца от груди. Но не забудьте, что когда речь идет о феномене, который Кляйн (1940) особым образом освещает в своей концепции депрессивной позиции) отнятия от груди, мы предполагаем и основополагающий для него процесс, который обеспечивает саму возможность возникновения и разрушения иллюзии. Если возникновение-разрушение иллюзий протекает неправильно, то ребенок и не доберется до такой вполне нормальной вещи, как отнятие от груди, не отреагирует на это, и в этом случае абсурдно даже упоминать отнятие от груди. Просто окончание грудного вскармливания — еще не отнятие от груди.
Для нормального, здорового ребенка отнятие от груди — чрезвычайно значимый процесс. Когда мы видим комплексную реакцию некоторого ребенка на отнятие от груди и знаем, что него процесс возникновения-разрушения иллюзии успешно доведен до конца, мы можем этот процесс проигнорировать и заняться обсуждением непосредственно отнятия от груди.
Здесь мы исходим из того, что задача принятия реальности никогда не разрешается, ни одно человеческое существо не свободно от напряженной взаимосвязи внешней и внутренней реальностей, и ослабить это напряжение можно через промежуточную область опыта (ср.: Ривьер (Riviere), 1936), которая не может быть оспорена (искусство, религия и т. д.). Эта область — непосредственное продолжение игрового поля маленького ребенка, «забывшегося» в игре.
В младенчестве эта промежуточная область необходима для инициации связи между ребенком и окружающим миром, и хороший материнский уход на ранней критической фазе делает это возможным. Для всего этого необходимы непрерывность (во времени) эмоционального внешнего окружения и отдельные элементы физической среды — переходный объект или объекты.
Феномен перехода «разрешается» ребенку, поскольку родители интуитивно чувствуют напряженность, присущую объективному восприятию, и мы не делаем ребенку преград как раз там, где находится переходный объект.
Когда взрослый человек требует принятия объективности своих внутренних явлений, мы отмечаем или диагностируем его безумие. Однако, если суметь избежать претензий и насладиться личным «промежуточным» опытом, мы сможем признать совпадения наших собственных промежуточных областей и с радостью найдем, насколько высока степень их пересечения, что является обычным опытом для участников групп по искусству, религии, философии.
Наше внимание сосредоточено на наблюдении богатого поля раннего опыта здорового ребенка, в основном выраженного в форме взаимоотношения с предметом первичного обладания.
Первичное обладание начинается с аутоэротического феномена — сосания кулачка и большого пальца и далее развивается к первой мягкой игрушке, кукле и немягким игрушкам. Оно связано и с внешними (материнская грудь), и с внутренними (магическая вобранная внутрь, интроецированная, грудь) объектами, но отличается от обоих.
Феномен перехода и переходные объекты принадлежат к сфере иллюзий, которые являются основой инициации опыта. Эта ранняя стадия развития становится возможной благодаря особой способности матери адаптироваться к потребностям ее ребенка и таким образом давать младенцу иллюзию того, что созданное им действительно существует.
Эта промежуточная область содержит большую часть опыта младенца, а на протяжении всей жизни человека сохраняется там, где он интенсивно получает новый опыт — в искусстве, религии, жизни воображения и творческой научной работе.
Обычно переходный объект младенца постепенно теряет свою силу, уходит на второй план, особенно с развитием культурных интересов ребенка.
Из проведенного анализа следует, что принятый парадокс может иметь позитивную ценность. А разрешение парадокса ведет к возникновению защитной структуры, которая у взрослых встречается как истинно-ложная организация «Я» (Winnicott, 1960а).