ишком большой скоростью, переднее колесо застряло в кучке гравия, велик из-под него выскользнул, и Мики полетел на мостовую.
Он упал руками вперед, рукоятки руля ударили в пах, в животе взорвалась боль, отдавшаяся в коленях и подвздошных костях. Несколько футов его проволокло по инерции, сдирая кожу с ладоней, запястья жгло огнем. Наконец он остановился, врезавшись в почтовый ящик. Велосипед еще проехал вперед, ударился о мусорный ящик и опрокинулся. Мики попытался подняться на ноги.
– Смотри, смотри – Дебил!
– Не давайте ему уйти! ХВАТАЙ ЕГО!
Лающие голоса гиен завыли за спиной, шины завизжали по гравию, звук приближался к перекрестку. Мики заставил себя встать и захромал к аллее. Он бежал изо всех сил, хилые ручки его ходили, как рычаги, в мозгу стоял крик: «Опасность, Робин! Опасность, Риддлер гонится за нами, он догоняет, Робин!» Плохие парни догнали.
– Не давайте ему перелезть через забор! – вопил Билли Фрицел, ударяя по тормозам и спрыгивая с велосипеда в конце аллеи.
Билли, в безрукавке, с длинными волосами, был из них самый старший и играл квотербеком в лиге юниоров. Остальные двое были просто его шестерками. Билли побежал по аллее, остальные двое за ним. Мики Куган, опережая их на тридцать ярдов, резко свернул влево, поднырнул под бельевую веревку и запетлял между домами.
Мальчик понятия не имел, что через несколько минут ход событий изменит его жизнь навсегда.
– Алло?
Голос с другого конца линии был дальше миллиона световых лет:
– Привет, малышка.
Джо говорил как можно тише, втиснувшись в металлическую будку телефона-автомата, стараясь перевести дыхание и не выглядеть подозрительно. Будка стояла позади дорожной закусочной «Мэйд Райт». Закусочная стояла в тени старых вязов и пока еще не открылась на ленч, так что на стоянке не было ни одной машины. Джо весь пропотел, пока бежал от аэропорта по полям, и ныли артритные суставы. На каждом трудном вдохе в животе жгло огнем, боль в руке резала острой бритвой. Пальцы свело судорогой, пока он ждал, чтобы Мэйзи взяла трубку.
Секунда шуршащего молчания, и потом:
– Джо?
– Единственный и неповторимый.
– Боже мой, Джоуи, какого черта ты мне звонишь?
– Я в беде, малышка. Мне нужно поговорить с тобой. Связать разорванные концы, так сказать.
– Разорванные концы? Значит, теперь я разорванный конец?
– Послушай, я хочу извиниться перед тобой... за то, как я это сделал.
– Ты сделал мне больно, Джоуи.
– Знаю, малышка. Прости. Я тут поставил себя в дурацкое положение... и... В общем, я думал, что смываюсь навсегда. Это долго объяснять.
– Джоуи, послушай... послушай меня. Полицейские допрашивали меня уже три раза. Я знаю, что происходит. Где ты сейчас, черт возьми?
Джо проглотил отрыжку едкой кислоты.
– Что значит – знаешь, что происходит?
– Послушай, Джоуи, я ничего им не сказала. Понимаешь, я была ошеломлена, и ничего вообще не понимала. Понимаешь, я не могла взять в толк, что ты вот так меня выбросил. Именно вот так. Тут-то мне в голову и стукнуло – может, он хочет оградить меня от опасности.
Джо грустно улыбнулся и заметил:
– Сообразительная дама.
– Скажи мне одну вещь, Джоуи. Ты тут недавно не сунул миллион долларов не в тот ящик?
Джо вздохнул:
– Дело в том, Мэйзи, что я, уходя, не рассчитывал, что буду возвращаться.
Наступила долгая тишина.
– Строительный бизнес приносит тебе неплохой доход?
– Ага. Кое-что отложил на черный день.
Еще одна неловкая пауза.
– Ты убиваешь людей за деньги, Джо?
Джо сделал долгий и глубокий вдох:
– Не буду врать тебе, малышка.
Миг молчания, и потом:
– О Господи!
Джо слушал заполнившее наушник дыхание Мэйзи, страдальческое дыхание, прерывающееся неясным бормотанием. Слева от Джо поднялся из бурьяна рой мошек, и Джо махнул рукой, отгоняя подлетавших к нему. У них с Мэйзи наступил переломный момент, и Джо это знал. Он собрался, готовясь услышать в ухе щелчок отбоя, но голос Мэйзи вернулся, и он изменился, будто она влезла из своей кожи в чью-то чужую.
– Моя проблема, Джоуи, что я не могу перестать тебя любить, – сказала она тихо, будто от стыда. – Вот такая у меня проблема.
Джо сморгнул – глаза обожгло слезами.
– Слушай, детка. У меня не так много времени...
– Где ты, Джо?
– Не важно, Мэйзи. Тем более что твой телефон сейчас наверняка прослушивается. Я позвоню тебе через пару дней, когда все это малость поутихнет.
– Джо, что происходит? Полицейские сказали мне, что ты враг общества, и мой долг – помочь тебя выследить, а я им сказала, чтобы шли подальше, а они стали мне грозить, а я решила, что буду держаться намертво, но я уже ни хрена не понимаю. Черт побери, где ты сейчас?
– Детка, послушай. Мне нужна твоя помощь, а времени для объяснений нет. – Позади Джо послышался шум приближающегося дизеля и сердитые голоса. Он поднял глаза и увидел, что к закусочной едет по соседней улице мусоровоз. – Мне нужен быстрый совет.
– Скажи мне, где ты, и я, считай, уже там.
– Нет, нет, забудь об этом. Просто расскажи мне, как исчезнуть.
– Чего?
– Мое лицо – как его стереть и сделать другое?
Джо провел рукой по небритой щеке, ощупал пальцами подбородок. После вчерашнего ночного инцидента и сегодняшних приключений в аэропорту его портрет будут показывать в каждом шестичасовом выпуске новостей отсюда и до Миннеаполиса. Его собственное лицо становилось его злейшим врагом.
Трубка помолчала, тихо шипя, потом вернулся голос Мэйзи:
– Есть, конечно, кое-что, что ты можешь сделать, – там, блины, приспособления, которые делаются из крема для покойников... Джо, умоляю тебя, ты мне скажешь, где ты сейчас?
– Секунду, лапонька.
Джо полез в карман за ручкой и чем-нибудь, на чем писать. Шариковая ручка была во внутреннем кармане куртки, а в заднем кармане штанов нашлась старая квитанция химчистки. Джо развернул квитанцию на металлической подставке под телефоном.
И только теперь услышал жуткий шум у дальнего конца автостоянки.
Сквозь строй тополей была видна узкая сонная улочка в раме изгородей и ползучих растений. В его сторону валила толпа каких-то детей. Ребята на велосипедах гнались за другим парнишкой, который бежал от них, и этот, пеший, был перепуган, глаза его расширились, щеки горели. Почему-то Джо это встревожило. Он постарался не обращать внимания и вернулся к своей бумаге.
– Ладно, детонька, продиктуй мне список вещей, которые можно купить в аптеке или магазине, только побыстрее.
– Джо, брось это! Скажи мне, где ты, и я сама все сделаю.
Желудок Джо полыхнул горячей болью, и Джо медленно сделал вдох.
– Послушай, ласточка, вся эта суматоха к вечеру уже закончится. К сожалению, пока кое-что не будет сделано, я живая мишень. Нет времени объяснять. Так что прошу тебя, объясни, как мне спрятать лицо.
– Где ты, Джо?
– Черт бы тебя побрал, женщина!
– Скажи мне, Джо, прошу тебя.
– Ну ладно, – сдался Джо. – Ты помнишь наше путешествие прошлой осенью? – Снова всплеск молчания, пока Джо ждал, чтобы Мэйзи вспомнила. В прошлом октябре они проехали вдоль Миссисипи, через Берлингтон, Кеокук и Ноуву по старому девяносто шестому шоссе – полюбоваться красками.
– Да, я помню, – ответила она наконец.
– Я там, где мы остановились последний раз, – сказал Джо. – Но когда ты объявишься, я буду в пятистах милях отсюда вниз по дороге. Так что дай мне парочку советов, что-нибудь попроще, чтобы спрятать лицо.
Короткая пауза, один удар пульса.
– Я могу быть там через три часа.
– Мэйзи, черт тебя побери, выброси эту дурь из головы! – Джо шипел в микрофон, и огонь в животе пульсировал в унисон с гневом. – У меня ноль шансов выбраться даже с этого пустыря без дырки в черепе, если я немедленно не смоюсь, ты понимаешь, что тебе говорят? А главное, что не надо, чтобы ты тут появилась и тебя подстрелили раньше, чем я даже... Джо оцепенел.
На той стороне пустыря, за рядом деревьев, бедный парнишка с вытаращенными глазами полетел лицом в травяной куст. Остальные кружили вокруг него на велосипедах, как акулы. Они соскочили на землю и сбежались к упавшему.
– Гребаный дебил! Монголоид!
Визгливые голоса пронзали воздух, и Джо заметил, что парень на земле с виду – инвалид, недоразвитый, без всякой координации движений дергается, отплевывается, тяжело дышит, пытаясь встать. Ручки его бешено дергались, лицо было заляпано грязью. Один из других мальчишек – тот, что с длинными волосами, – толкнул его обратно на землю.
– Ты от нас не бегай! – гаркнул длинноволосый. – Когда мы говорим «прыгай», ты должен, твою мать, спросить: «Как высоко?»
Джо отвернулся в сторону, закрыл глаза и прикусил губу. Черт возьми, характер его погубит. Это не его дело – гражданские фигней занимаются. Не может он влезать в эту ерунду. Он слишком открыт. Самое умное – отойти к чертовой матери в укрытие и перегруппироваться. Самое умное – дозвониться до Тома Эндрюса и проверить, что он делает свое дело. Самое умное – любой ценой держаться подальше от дурацких гражданских разборок в маленьком городке.
Но Джо никогда не считал себя самым умным человеком мире.
– Джоуи? Ты слышишь меня? – Голос Мэйзи рывком вернул его к «здесь и сейчас».
– Да, все в порядке. – Джо взял себя в руки и спокойно сказал в трубку: – Извини, дорогая, но мне придется позвонить тебе чуточку позже.
– Джо, подожди... ПОДОЖДИ!
– Я люблю тебя, малышка, ты только это и помни.
Джо повесил трубку и направился к краю пустыря. Спрятавшись за одним из тополей, он выглянул из-за ветвей и увидел, как бедняга недоразвитый корчится на траве. Заросший пустырь, явно чей-то бывший задний двор, выглядел как музей китча. Керамические грибы и гномы стояли стражей, вертелись на ветру пластиковые ветряные мельницы и подсолнухи. Рядом с недоразвитым парнишкой был заброшенный бетонный лягушатник, и от него явственно пахло собачьим дерьмом. Вдруг один из младших подскочил к лежащему и ударил его ногой в живот.