Они вернулись в дом и занялись привычными делами, в то время как жеребец Гидеона, взмыленный, несся вперед, закусив удила, меж зеленых холмов по узким долинам, ведущим в Шотландию.
Пока Лаймонд находился в Нортумберленде, Уилл Скотт сбился с ног, разыскивая его на севере Англии. Он долго наблюдал за замком Уарк, пока не убедился, что Лаймонд вряд ли появится на месте знаменательной встречи. Он посетил ферму, где его приняли в банду, и все потайные места, которые успел основательно изучить за девять месяцев.
Только дважды он натолкнулся на других членов шайки, с которыми немало времени провел бок о бок. Лэнг Клег, гнавший перед собой целый табун изможденных кляч, радостно его поприветствовал и вкрадчиво спросил, правда ли, что он не поделил с Лаймондом деньги и проломил тому голову. Скотт промычал что-то невнятное и постарался уехать как можно быстрее. В другой раз в него чуть не угодила выпущенная кем-то украдкой стрела, пока он осматривал одно из укромных местечек, где разбойники имели обыкновение прятать фураж. Уиллу не удалось узнать, кто это был, да он и не особо старался.
Через две недели после нелицеприятной встречи с Сибиллой в замке Трив Скотт с пустыми руками и исполненный мрачных предчувствий вернулся в Бранксхолм, где на него наткнулся лорд Калтер, заехавший по делам к Бокклю.
— Уилл Скотт!
Юноша поднял глаза. Мощная, массивная фигура, пронзительные серые глаза, прямые волосы — все это казалось фантасмагорическим наваждением, памятью о блистательной минувшей зиме — бегство, лес по дороге в Аннан и крик Лаймонда: «Ричард! Ты бросил вызов!»
Скотт не спеша поднялся, а Ричард внезапно с силой вцепился ему в плечо и больно сжал.
— Паршивый щенок, где он?
Скотт сделал то, чему его учили, ловким рывком вывернулся из ручищ Ричарда и отскочил на безопасное расстояние.
— Я вернулся домой не для того, чтобы меня лапали руками, — ухмыльнулся Скотт. — Полагаю, отец в отъезде.
— Твои гнусные манеры вполне приличествуют мерзкому подонку, в которого ты превратился стараниями моего братца. Ты привез с собой твоего хозяина?
— Что, снова? — нагло удивился Скотт. — Я уже привозил его в Трив в начале месяца — разве вам не говорили? Как часто мне предстоит это повторять?
Лорд Калтер, оставаясь внешне таким же бесстрастным, поинтересовался:
— Так где же он?
Скотт пожал плечами:
— Кто знает? Линлитгоу? Лондон? Мидкалтер? Он сбежал.
— Из Трива! — вскричал Ричард.
— Ага, из Трива, — хрипло прозвучал новый голос.
Бокклю, обливаясь потом, в одной сорочке ввалился в комнату, чихнул и крикнул, чтобы подали что-нибудь выпить.
— Открыл задвижку и смылся. Подумать только, замок Трив оказался дырявым, как решето. Видите, Уилл вернулся. Именно Уилл спас вашу жену от Лаймонда.
Это он добавил совершенно напрасно.
— Настоящий подвиг Геракла, я уверен, — саркастически улыбнулся лорд Калтер.
Сэр Уот слишком поздно сообразил, что бесполезно стараться расположить его милость в пользу человека, который видел вместе его жену и брата. Он прекратил попытки и осведомился:
— Вы приехали ко мне? Садитесь, садитесь. Я в полном вашем распоряжении. Я собирался отвезти этого дуралея в Эдинбург, чтобы испросить для него официальное помилование. Что-нибудь случилось?
Ответ был краток:
— Решено в понедельник напасть на английский гарнизон в Хаддингтоне.
Сэр Уот отставил кружку с элем, его лицо, покрытое шрамами, встревоженно напряглось, вокруг глаз собрались морщины.
— Подождите минутку. Французы согласны атаковать?
— На определенных условиях. Вы услышите о них завтра. Они хотят основные крепости, конечно, Данбар, Эдинбург, Стерлинг. Они уже получили Думбартон.
— С высочайшего соизволения ее французского величества. Хо-хо! Ладно, они могут забирать себе Данбар, но будь я проклят, если они переступят порог двух остальных. Что еще им угодно?
— То, чего они всегда требовали, — понизил голос лорд Калтер. — Но мы обсудим это в другом месте.
Бокклю так увлекся расчетами, что не обратил внимания на последние слова. Но Скотт вскочил:
— Естественно, каждый, кто связан с Лаймондом, на подозрении. Я пойду.
Дверь хлопнула, когда Бокклю, очнувшись, взревел:
— В этом нет никакой необходимости! Черт, вы что, спятили! Именно этот парень сдал нам Лаймонда!
Выражение лица Ричарда не изменилось.
— Я не хотел оскорбить вас, Уот. Но секрет такого свойства, что им нельзя рисковать! Для Шотландии настал момент удовлетворить основное требование французов, то есть…
— Отправить принцессу во Францию.
— Да. Дабы она получила воспитание при французском дворе и сочеталась браком надлежащим образом, как ее мать и французский король сочтут нужным. Если мы и парламент дадим согласие. В противном случае французский флот поднимет якорь и отправится домой, не дав сражения.
Ричард внимательно изучал насупленные брови, орлиный нос и упрямый подбородок своего собеседника.
— Вы согласитесь, Уот? Вы на чьей стороне?
Бокклю вскинулся, нетерпеливо постукивая по столу:
— На той же, что и вы: какой здесь может быть выбор? Протектор кажет свою гнусную рожу у Кэнонгейта, а Франция с досады заигрывает с императором. Нас затравили, как лису в норе… и нам пора свыкнуться с этим. Вы где-то остановились в городе?
— Я снял дом на Хай-стрит.
— А Сибилла? — поинтересовался сэр Уот, продемонстрировав блистательное отсутствие такта.
— Я не имею никакого представления о том, что делает моя мать, — сухо ответил Ричард. — Мы с ней не виделись некоторое время.
— Она отвезла вашу жену обратно в Мидкалтер, — продолжал Бокклю, наморщив нос и причмокнув так, что борода его встала дыбом. — Вам не приходило в голову, что ваш брат намеренно вбивает клин между вами и вашим семейством? Если так, то вы играете ему на руку.
— Я спрошу у него, когда разыщу, — усмехнулся Ричард.
— Черт! — засмеялся Бокклю. — Рад слышать, что он протянет достаточно долго, чтобы поговорить с вами.
— О… он протянет, — процедил Ричард. — Еще долго после того, как его поймают. Я не спешу. Вовсе нет.
— Бедняга, — небрежно кинул Бокклю и допил эль.
На следующий день в Эдинбурге за закрытыми дверями было решено, что юная королева Мария отправится во Францию как можно быстрее при соблюдении максимальной осторожности.
План был гениален в своей простоте. Через восемь дней четыре галеры, стоящие у крепости Форт, снимутся с якоря и поплывут не на юг, а вокруг северного побережья Шотландии. Пристанут они у Думбартона на западе, где королева поднимется на борт. Итак, пока лорд Грей и английский флот будут сторожить пустую мышеловку, французские галеры спокойно отплывут восвояси.
Совещание закончилось мирно. Лорд Калтер, покидавший Холируд вместе с Бокклю, столкнулся с Томом Эрскином и ласково положил руку на плечо.
— Какие-нибудь новости о Кристиан?
Том перевел глаза с лорда Калтера на Бокклю и обратно.
— Она в Берике.
— Да, тебе повезло, — бодро пошутил сэр Уот. — Придется раскошелиться, чтобы выкупить ее, но ты, наверное, получишь ее обратно прежде, чем иссохнешь вконец.
Ответной улыбки не последовало. Том произнес устало:
— Мы только что получили послание лорда Грея. Им не нужен выкуп, они предпочитают обмен.
— Что? — возмущенно переспросил сэр Уот. — Обмен? Но на кого? На кого? Мы не брали пленных со времени их последнего нашествия.
— Они полагают, что у нас кое-кто есть, — сухо пояснил Эрскин. — Они хотят Лаймонда.
Сэр Джордж Дуглас обосновался в Лонмаркете. Он вернулся из Холируда в приятном расположении духа. Его казна пополнилась значительной суммой французских денег: д'Эссе заплатил их за его и лорда Ангуса неустанный интерес к шотландским делам. В его сумке имелось сопроводительное письмо для гонца, позволяющее тому свободный проезд в Англию, дабы выразить графу Ленноксу и племяннице сэра Джорджа, графине, его горячую просьбу о мягком обращении с его младшим сыном и о его скорейшем возвращении.
Он заехал домой — и обнаружил там Хозяина Калтера.
Лаймонд был измучен, что явственно проступало в выражении его лица и в том, что обычно мягкий голос звучал жестко. Он требовал доставить Сэмюэла Харви. Он четко дал понять, что это шантаж и что он не собирается ничего предлагать взамен, кроме молчания.
Сэр Джордж напряженно размышлял. Он подошел к буфету и, как когда-то в Танталлоне, наполнил два бокала вином и поставил на стол.
— У вас такой вид, как будто вы проделали изрядный путь, и, следует заметить, совершенно зря. Боюсь, что никто на этом свете не удостоится чести беседовать с Сэмюэлом Харви, господин Кроуфорд. Харви мертв.
Лаймонд не прикоснулся к вину, но его необыкновенное самообладание не покинуло его в эту минуту. Спустя мгновение он твердой рукой поднял бокал и спросил:
— Вы можете это доказать?
Так получилось, что Дуглас мог, и доказательство выглядело убедительно, потому что — редкий случай для насквозь лживой натуры Дугласа — то, что он сказал, было чистой правдой.
Когда слуги зажгли свечи и удалились, сэр Джордж обратился к Лаймонду, погруженному в глубокую задумчивость:
— Что вы теперь будете делать?
Тот безразлично отозвался:
— Есть, спать и тратить деньги, как все.
Наступила долгая тишина. Затем Дуглас, вертя в пальцах бокал так, чтобы в нем заиграл свет, мягко проговорил:
— Вы знаете, что Грей предложил обменять жизнь Кристиан Стюарт на вашу?
На этот раз реакция была мгновенной. Лаймонд резко повернулся и поставил пустой бокал на стол.
— Нет, я не слышал. — Он стоял, не спуская с сэра Джорджа широко открытых глаз.
Дуглас, взглянув на него, предпочел развить свежую тему в присущей ему мягкой, изысканно вежливой манере.
— …По-своему забавно, господин Кроуфорд. Если бы вы не проявили свой незаурядный ум в Хериоте, Далкейт никогда бы не атаковали.
Лаймонд слушал его не прерывая. Сэр Джордж, злорадно наслаждаясь своим превосходством, заключил: