В декабре 1513 года Маргарита с мужем Алансоном приехали к Луизе в Коньяк. Неудачливый Алансон упал с лошади и сломал руку, когда к ним присоединился Франциск со свитой, в которую входил Бонниве. Если события «Гептамерона» в каком-то смысле автобиографичны, то Бонниве встал на путь, «ведущий к запретной цели чести дамы». У персонажей новеллы произошла встреча, на которой Амадур хватает Флориду за руки и «порочно» стискивает ее ступни. «Когда он заговорил, вся его фигура, лицо и выражение глаз страшно изменились. Доброе благородное лицо с нежным румянцем побагровело и исказилось от неистовой жестокости, как будто пламя охватило его сердце и отразилось в глазах». Когда Флорида отвергает его притязания, он заявляет, что просто проверял ее, – знакомый прием куртуазной любви[27].
У Маргариты была сложная и драматичная эмоциональная история[28]. Одно письмо к ее духовному наставнику говорит нам, что в детстве Луиза Савойская так «била и ругала» Маргариту за какие-то «глупые проступки и ложь», что девочка не могла поверить, что мать действительно любит ее. Однако широкое распространение сексуального насилия в сочинениях Маргариты может указывать и на особую проблему или травму. Рассказчица в «Гептамероне» Парламанта предупреждает своих слушательниц о вероломстве мужчин: «Любовь женщины зиждется на Боге и чести… А у большинства [мужчин] ищет удовольствия, до такой степени, что женщины, не понимающие греховных намерений мужчин, иногда позволяют завлечь себя слишком далеко».
Наверное, как Маргарита Австрийская, Маргарита Наваррская получила болезненный урок. Конечно, здесь был урок и для Анны Болейн тоже, хотя лишь время покажет, хорошо или не очень она его усвоила.
8Флодден
Шотландия, Англия, 1513 г.
Та же борьба Франции с соседями, которая привела Чарльза Брэндона за Ла-Манш, шла и на Британских островах, и она будет продолжаться всю первую часть XVI столетия. Куда шла Франция, туда обычно следовала и ее старая союзница Шотландия, тогда как в Англии Екатерина Арагонская была одним из главных сторонников войны против Франции, старинного врага ее отца из Арагона.
Как сформулировал венецианский посол, «король решительно настроен на войну, а Тайный совет против; королева хочет войны, и самые мудрые советники в Англии не могут противостоять королеве». Однако возобновление многовекового конфликта между Англией и Шотландией сильно поссорит Екатерину Арагонскую с сестрой мужа Маргаритой Тюдор, супругой короля Шотландии.
Когда Генрих VIII отправился воевать во Францию летом 1513 года, Екатерину оставили «регентом и правительницей» Англии, пусть и при Совете пэров, который должен был ей помогать. Назначение Екатерины, вполне вероятно, вызывало сомнения. Полвека назад, когда жена Генриха VI Маргарита Анжуйская попыталась взять на себя правление во время его недееспособности, результатом стала борьба за власть, которая вылилась в гражданскую войну – началась война Алой и Белой розы.
«К тому же большое извращение / ставить женщину правительницей страны», – говорилось в популярной песенке, а описания Маргариты Анжуйской как «опытной и смелой женщины» сочетались с оскорбительными инсинуациями по поводу ее сексуального поведения. Однако процесс восшествия на престол уже Генриха VIII (как написали в The Garter Herald) «контролировался матерью покойного короля» – матерью Генриха VII Маргаритой Бофорт. Влияние Екатерины на политику ее супруга являлось признанным, пусть и не очень желательным, фактом. В любом случае теперь еще и замаячила война.
Шотландский «старый альянс» с Францией тоже поставил страну на курс, грозящий конфликтом со Священным союзом, в который входила Англия, втягивая два соседних острова в войну друг с другом. Екатерина сама – точно так же, как ее мать Изабелла Кастильская – сопровождала английскую армию на север, когда шотландцы воспользовались отсутствием Генриха и вторглись в пределы Англии. Педро Мартир де Англерия, историк и учитель при испанском дворе, слышал, что, «подражая своей матери Изабелле», Екатерина произнесла волнующую речь, чтобы сплотить войска. Она говорила, что солдаты «должны быть готовы защитить свои земли, что Господь улыбается тем, кто защищает свою собственность».
Она писала в Нидерланды (ее письмо было адресовано приобретающему вес Томасу Вулси, который находился там с королем Генрихом), что занимается «изготовлением штандартов, девизов и отличительных знаков». Она также написала Маргарите Австрийской и попросила отправить к Генриху доктора. Как ее мать Изабелла до нее, Екатерина с головой погрузилась в серьезную подготовку к войне. Она собрала войска и деньги для похода на север – артиллерию, продовольствие и корабли – и заметила Вулси: «Мое сердце радуется такой работе».
Граф Суррей держал первую линию обороны на севере, вторая волна войск стояла в Центральных графствах Англии. Однако сама Екатерина (она везла в багаже легкий золотой шлем с короной) подготовилась при необходимости командовать третьей волной, находившейся дальше на юге, несмотря на тот факт, что снова была на первых месяцах беременности. События не потребовали применения ее войск, но такая вероятность казалась достаточно реалистичной венецианскому послу в Лондоне, чтобы он доложил, что «наша королева тоже выступила против шотландцев с большим войском примерно в ста милях отсюда».
Пыл Екатерины Арагонской резко контрастировал с чувствами Маргариты Тюдор, которую Екатерина знала с десяток лет назад, когда впервые приехала в Англию, и к которой испытывала теплые чувства.
Маргарита Тюдор всегда серьезно относилась к идее, что ее миссия – установить более близкие отношения между Англией и Шотландией, но эта мечта становилась все слабее с самого начала правления ее брата. Супруга Маргариты Якова IV ужасал антифранцузский альянс, сформированный Англией и ее союзниками, включая Испанию, Священную Римскую империю и папский престол. Яков писал – и настоял, чтобы Маргарита написала, – коронованным особам Европы, заклиная их сохранять мир.
Желанным событием весной 1512 года стало рождение второго сына. Однако надежды Маргариты Тюдор на англо-шотландский союз казались далекими от воплощения и стали еще более эфемерными, когда французская королева Анна Бретонская прислала Якову свою перчатку и письмо с просьбой быть ее сторонником. Маргариту шокировало, что супруг слишком серьезно принял этот жест из рыцарских игр. Впоследствии рассказывали, что она видела во сне, как его сбрасывают со скалы, а ее брильянты прямо на глазах превращались во вдовий жемчуг.
Какие-то семейные связи поддерживались; посланник, приехавший на север поговорить с Яковом, также привез письмо от Генриха Маргарите. Не так давно, когда Маргарита была беременна выжившим мальчиком, Генрих и Екатерина прислали ей пояс Богоматери из Вестминстерского аббатства. Однако когда за обедом Маргарита засыпала посланника вопросами о брате, которого она не видела десяток лет, и рассказывала, с каким энтузиазмом и муж, и брат строят флот, этот человек подумал, что муж поручил ей выведать военно-морские секреты. Неудивительно, что посланник сообщал, что Маргарита «с трудом» завершила встречу.
Провал Договора о вечном мире между Англией и Шотландией – к этому моменту совершенно неизбежный – был тем более удивителен, что Маргарита Тюдор и ее шотландский сын по-прежнему являлись престолонаследниками Генриха VIII. Английский король находился во Франции, когда прибыл шотландский посланник с декларацией об объявлении войны. Генрих взревел, что Яков IV предатель, что «истинный владелец» Шотландии он сам, намекая на претензии многовековой давности, а Яков управляет страной только как вассал, по феодальной присяге. Это ему «придется, женатому на сестре короля Англии, снова назвать английского короля своим союзником, – кричал Генрих. – Меня ничего не заботит, кроме плохого отношения к моей сестре, пусть бы Божьей волей она была в Англии на условиях, что не будет стоить шотландскому королю ни пенни».
Предусмотрительный Яков IV, не дожидаясь ответа Генриха VIII, начал собирать армию. По дороге к войскам он заехал в Линлитгоу увидеться с Маргаритой, которая (как и Екатерина) переживала первые муки следующей беременности. Он не принял во внимание снов Маргариты о его гибели и ее мольбы не ехать на войну: «Это не сон. Вам придется воевать с большим народом». Если она действительно произнесла эти слова, то сделала это не только с ужасом, но и с гордостью, поскольку англичане были и ее народом тоже. В Линлитгоу есть башня, с которой, как говорит еще одна романтическая история, Маргарита с напряжением смотрела на юг, чтобы увидеть возвращение Якова. Однако также говорят, что она настолько была уверена в том, что случится в тот день, что даже не послала осмотреть поле сражения у Флоддена, где 9 сентября сошлись две армии.
Потери шотландцев были ужасающими; по всей вероятности, погибло не меньше 10 000 человек. Екатерина из Англии с ликованием писала Генриху о победе, послав супругу плащ убитого шотландского короля Якова IV. Она отправила бы и самого короля (в качестве пленника или в виде трупа?), писала она, «но сердца наших англичан не вынесут такого».
Когда известие о гибели мужа, преодолев 140 миль, добралось до Маргариты Тюдор в Линлитгоу, двадцатитрехлетняя беременная вдова не стала терять времени, она действовала и быстро, и решительно. Хотя боевые действия шли значительно южнее границы, английская армия вполне могла пойти внутрь Шотландии. Маргарита увезла полуторагодовалого сына, нового Якова V, подальше, в свой замок Стерлинг, где каменистые скалы позволяли чувствовать себя в большей безопасности. В замке Якова V короновали 21 сентября, уже через 12 дней после гибели отца. Церемония стала известна под названием «Траурная коронация».
После трагедии при Флоддене в живых осталось только 15 светских лордов и горстка епископов, которые могли помочь Маргарите управлять страной. На собранном совете, всего из 23 человек, спешно зачитали и утвердили завещание Якова, составленное им перед отъездом из Линлитгоу, в котором Маргарита назначалась регентом своего сына. В конце концов, всего полвека назад Шотландия видела другую королеву-консорта – Марию Гелдерскую в роли регента сына, девятилетнего Якова III. Маргарите предстояло стать «опекуном по завещанию» новому Якову V, хотя она не должна была действовать без полномочного представительства лордов, которые постоянно будут рядом, чтобы обсуждать все вопросы.