Однако проводя лето в прекрасной обстановке замков Блуа и Амбуаз, Луиза, должно быть, лучше, чем ее сын, осознавала цену недавнего предприятия – наверное, хорошо понимала, что настоящего победителя этого лета еще предстоит определить. Франциск I или Карл V? В итоге (как уже было в соревновании за пост императора Священной Римской империи) победа будет не на французской стороне.
14Последствия
Нидерланды, Франция, 1520–1521 гг.
Одним из победителей снова стала Маргарита Австрийская. Осенью 1520 года она с племянником Карлом из Гравлина поехала в Маастрихт, где король вновь назначил Маргариту своим регентом в Нидерландах. 18 сентября Карл отписал ей, пожизненно, город и землю Мехелена с 200 000 золотых флоринов. Затем тетя с племянником вместе поехали на германские территории Карла. 23 октября в Ахене его короновали на должность, на которую его выбрали в предыдущем году, – «короля римлян» и избранного императора Священной Римской империи[37]. Германские правители принесли ему присягу, а Карл V пообещал отстаивать права империи и католической церкви. На его голову возложили корону Карла Великого и вручили его же меч.
Маргарита Австрийская занимала в соборе видное место, какого и заслуживала. Она даже привезла из дома в Мехелене гобелены и серебряное блюдо, чтобы усилить эффект коронационных торжеств. Флеранже обо всем написал Луизе Савойской.
Тем временем во Франции вся «троица» испытывала растерянность. Зимой 1520/21 года с Франциском произошло три несчастных случая: падение с лошади; шалость, которая привела к пожару, и вышедший из-под контроля учебный бой. Хотя ни одно из происшествий не нанесло ему существенного ущерба, последнее было опасным и заставило Луизу затрепетать от мысли, насколько легко она могла уйти в политическое небытие – стать femme perdu (потерянной женщиной).
Эти мысли посетили ее даже раньше того, как Франциск снова отправился на итальянскую войну. Власть в Италии по-прежнему оставалась яблоком раздора для Франции и Священной Римской империи, в особенности контроль над территориями Милана и Неаполя. Франциска, в значительной степени окруженного землями Карла на юге, востоке и севере, беспокоил тот факт, что новый имперский титул Карла предоставил ему еще и итальянский плацдарм.
Весной 1521 года Франция предприняла несколько вторжений на зарубежную территорию, за французской агрессией последовала имперская кара, и стало ясно, что Англию, отказавшуюся от своей позиции нейтралитета, вынудят к участию в конфликте. В августе 1521 года кардинал Вулси пересек Ла-Манш и высадился в Кале, чтобы выступить в качестве посредника между Карлом и Франциском. Французы прислали вина; Маргарита Австрийская (зная его отвращение к верховой езде) отправила ему паланкин красного бархата, внутри обитый зеленым атласом, на фоне которого будет хорошо выделяться кардинальская мантия. Здесь важно то, что обе стороны давно высказывались за его кандидатуру на папский престол. Однако все разговоры о мире оказались тщетными. Вместо этого кардинал отправился в Брюгге на новый раунд дипломатических переговоров с императором.
Неизменно настроенная проанглийски Маргарита Австрийская, la bonne Angloise, поспешила к ним присоединиться, дополнив существенные денежные подарки, преподнесенные английским сопровождающим лицам, домашними знаками учтивости, включая ежедневную доставку завтрака из свежих булочек, сахара и вина. Она послала Вулси свечи, чтобы освещать спальню, а его музыканты играли на ее приемах. В итоге Англия вошла в тайный союз с Карлом V. Позднее союз Карла и Генриха должен был скрепить брак Карла с дочерью Генриха Марией, в нарушение предыдущей помолвки Марии с французским дофином. Маргарита Австрийская подписала документ от имени императора. Нет никаких сомнений, что она тщательно обсудила с Вулси все детали. Кроме того, летом 1521 года, когда Карл готовился к войне с Францией, именно его тетя Маргарита своей речью перед руководящим органом Нидерландов собрала для него солдат и деньги.
Эта война, которая будет определять следующие четыре года, станет критически дорогостоящей для обеих сторон. Однако во Франции попросту не было денег. Посещавший страну англичанин Уильям Фицуильям писал, что «король заимствует у любого человека, имеющего деньги, а если человек отказывается давать, он будет наказан, чтобы послужить предупреждением всем остальным… Французы отдали все, что имеют, вплоть до рубашек». В течение этого кризиса и Франциск, и Луиза Савойская прибегнут к приемам, которые оттолкнут от них влиятельных аристократов, а также даже рассорят их, на краткое время, друг с другом.
Дело было связано со стареющей Анной де Божё. Несмотря на всех девочек знатного происхождения, для которых она была наставницей и заменой матери, сама Анна родила только одного живого ребенка, дочь Сюзанну (адресата ее книги «Наставления дочери»). Она умерла в конце апреля 1521 года. Ее супруг Шарль, великий герцог де Бурбон, остался бездетным вдовцом. Сюзанна была его родственницей, а также женой; ее права на наследство Бурбонов объединялись с правами супруга. Однако теперь встал вопрос, какие земли Бурбонов герцог и его дети от возможного второго брака по-прежнему смогут унаследовать, поскольку Шарль де Бурбон принадлежал к младшей ветви дома Бурбонов, а Сюзанна являлась последней представительницей старшей. В создавшихся условиях право Карла можно было ставить под сомнение, поскольку и Луиза Савойская, и Франциск I тоже имели кровь Бурбонов через мать Луизы, к тому же король мог разумно заявить, что условия, на которых земли были пожалованы, предусматривают, что они будут возвращены короне в случае пресечения мужской линии рода.
Возможно, пытаясь разрубить этот гордиев узел, Луиза Савойская предприняла экстраординарный шаг. Несмотря на то что Луиза всегда отчаянно выступала против нового замужества, она отправила Бурбону посланника с предложением вступить в брак. В этом случае, поскольку она уже прошла детородный возраст, земли в итоге вернулись бы короне сына.
Предложение зафиксировано только в XVII веке, в продолжении хроники, изначально написанной секретарем Бурбона, соответственно нельзя быть уверенными в том, что Бурбон действительно назвал ее «худшей женщиной в нашем королевстве, ужасом всех народов». Он не женился бы на ней даже «за весь христианский мир», добавил Бурбон. Луиза, узнав об этом, поклялась, что эти слова дорого ему обойдутся. Король Генрих в Англии интерпретировал историю на свой лад, рассказывая о ней послу Карла V: «Возникла ссора между королем Франциском и тем Бурбоном, потому что он отказался жениться на Мадам Регентше, которая его очень любит». Более вероятно, что Шарль Бурбон был недоволен, чувствуя себя лишенным надлежащего положения в королевстве.
Беда дома наступила одновременно с бедствием за границей, в продолжающейся Итальянской войне. Шесть лет назад битва при Мариньяно обеспечила Франции контроль над Миланом, но в ноябре 1521 года французы снова потеряли город. Вдобавок денег совсем не осталось (об этом сообщал один современник, Жан дю Белле): когда побежденный генерал, ответственный за потерю Милана, пришел объясниться к королю, он яростно утверждал, что проблема состояла в отсутствии денег – он просто не смог заплатить наемникам, и те ушли. Франциск взревел, что посылал деньги на жалованье. Однако казначей Самблансе ответил, что приготовил деньги к отправке, но их забрала Луиза Савойская на оплату долга. Гроза миновала, но уже после сцены столкновения сына с матерью, не имевшей аналогов в истории.
В Нидерландах, напротив, Маргарита Австрийская была готова заложить даже свои драгоценности, чтобы профинансировать племянника, когда весной 1522 года он снова собирался на испанские территории. Там развивалось «Восстание комунерос»: кастильские мятежники поднялись против Карла, человека, в котором они видели иностранца. Кастильцы хотели снова сделать действующей главой государства его лишенную свободы мать Хуану, формально являвшуюся соправительницей сына. Участие в политических делах племянника в начале 1520-х годов и преданность Маргариты не остались без награды: Карл сообщил Генеральным штатам, что во время его отсутствия ими будет управлять его тетя, «которая долгое время своими достойными восхищения незабываемыми делами и большим опытом показывала, что прекрасно знает, как достойно действовать в управлении и контроле». Карл также урегулировал вопрос с правами Маргариты на поместья своего отца Максимилиана: она уступила их в обмен на 250 000 фунтов с выплатой десятью ежегодными взносами[38].
Задача Маргариты окажется нелегкой. В Нидерландах накопились проблемы – финансовые, структурные и религиозные, – что докажут последующие годы. Тем не менее как женщина, стремящаяся к продвижению своей семьи и желающая власти, она взлетела высоко. Если существовала конкуренция между матерью французского короля и тетей габсбургского правителя, то Маргарита Австрийская и Габсбурги, похоже, снова одержали победу.
Правда, была одна загвоздка. Габсбургам, даже раньше, чем французской монархии, пришлось столкнуться с неожиданной угрозой, далеко идущие последствия которой определят все столетие, хотя тогда они вряд ли это осознавали. В 1520 году в ответ Мартину Лютеру, сомневавшемуся во власти папы римского, была выпущена папская булла, или эдикт, объявивший его еретиком. Лютер публично сжег эту буллу вместе с томами церковного права, однако само отлучение его от церкви сподвигло Мартина Лютера развернуть свои мысли в более революционном направлении.
Лютер двигался к идее оправдания только верой. Он заявил, что спасение души человека лежит исключительно в вере, а не в добрых делах, которые может делать человек – главный догмат реформатской веры. В то же время отрицание Лютером папской власти, навязываемой из далекой Италии, уже начинали интерпретировать как политическое недовольство.