Отношения Маргариты с Яковом немного облегчила ее новая роль бабушки (для двух не проживших долго мальчиков, а не для его знаменитой дочери Марии). В 1537 году для возобновления «Старого альянса» с Францией Яков V женился на дочери короля Франциска Мадлен. Он отправился во Францию, чтобы самому ухаживать и вступить с ней в брак; это была романтическая история. Однако Мадлен (уже страдавшая туберкулезом) умерла через семь недель после приезда в Шотландию. Якову требовалась новая невеста, но король Франциск не хотел отправлять свою младшую дочь в шотландский климат. К счастью, существовал другой вариант: молодая вдова из уже известной французской семьи.
Мария де Гиз (Мария Лотарингская) родилась 20 ноября 1515 года в роду, быстро возвышавшемся на французских территориях. Ее отец Клод, герцог де Гиз, с начала правления Франциска был ровесником и закадычным другом короля. Отец Клода владел обширным независимым герцогством Лотарингия, а также крупными имениями в самой Франции, и претендовал на королевства Неаполь и Иерусалим. Соответственно он происходил из семьи, давшей Маргариту Анжуйскую, жену короля Англии Генриха VI и женщину, сыгравшую столь противоречивую роль в войне Алой и Белой розы.
Мать Клода, кузина матери Франциска Луизы Савойской, сама была известной личностью. Филиппа Гелдернская, в юности знаменитая красавица, не прислушалась к мольбам семьи и удалилась в суровые объятия сестер клариссинок, когда младшему из ее 13 детей исполнилось всего 12 лет. Не только Клод и его старший брат Антуан, но и сам король Франциск не страшились монастырских стен, чтобы посоветоваться с ней.
Клод стал героем первой Итальянской кампании Франциска, получил почти смертельное ранение в битве при Мариньяно, но успел восстановиться, чтобы скакать рядом с Франциском, когда король победоносно вступал в Милан. С этого времени звезда Гиза начала свое восхождение. Когда войны Франциска снова позвали его в Италию в 1525 году, он оставил Клода главным советником Луизы Савойской. Как только германские реформаторы, воспользовавшись отсутствием Франциска, вторглись в Лотарингию, мать Клода Филиппa сказала ему, что наряду с некоторыми болезнями, которые излечиваются мягкими средствами, есть и другие, а ересь – это гангрена, и с ней можно справиться только огнем и мечом. С тех пор в Клоде (произведенном в герцоги по возвращении Франциска) видели католического героя.
Наиболее сильное влияние на дочь Клода, молодую Марию де Гиз, вероятно, оказала ее мать, сильная и набожная Антуанетта де Бурбон, хотя впоследствии дома Гизов и Бурбонов будут серьезно конфликтовать. Антуанетта оставалась управлять семейными владениями во время частых отсутствий ее супруга Клода. Их старшая дочь Мария, вероятно, планировалась для церкви, поскольку, когда она стала подростком, ее отправили к бабушке Филиппе в монастырь клариссинок. Однако, похоже, ее многообещающая привлекательность через два-три года навела ее дядю Антуана на мысль, что ее можно лучше использовать на пользу семьи.
После первого появления Марии при королевском дворе в 1531 году король вскоре уже относился к ней как к одной из собственных дочерей. Возможно, возникала мысль (по крайней мере, в ее семье), что она может выйти замуж за одного из сыновей Франциска, но через несколько недель после помолвки Генриха с Екатериной Медичи Марию вместо этого обручили с герцогом де Лонгвилем, одним из главных вельмож Франции. Брак был счастливым, и Мария родила сына. Она вернулась ко двору как раз вовремя, чтобы стать одной из главных гостий на свадьбе ее подруги Мадлен с шотландским королем. Всего за четыре недели до смерти Мадлен умер супруг Марии де Гиз Лонгвиль, а месяцем позже она родила их второго сына.
Французский король предложил Марию Якову V меньше чем через два месяца после похорон ее мужа. Мария была шокирована, и решение о браке продвигалось с трудом, не в последнюю очередь из-за споров о том, какую часть владений Лонгвиля следует включить в ее приданое, в ущерб интересам ее сыновей. Ходили слухи, что сын Франциска Генрих хотел отказаться от Екатерины Медичи ради Марии. Вскоре в список вошел еще один поклонник в лице (в последние годы заметно округлившемся) Генриха VIII Английского. Генриха привлекало все, что он слышал о Марии, не в последнюю очередь ее крупное телосложение. «Я, может, и большая, но шея у меня маленькая», – остроумно ответила она на это предложение.
В этот напряженный момент умер второй сын Марии, всего четырех месяцев от роду. В переписке Марии с отцом Клодом и матерью Антуанеттой было решено, что ничего не будет делаться без согласия Марии. Маргарита Наваррская предложила посредничество с ее братом королем Франциском, но Мария (когда был подготовлен выгодный контракт) приняла разумное решение. Она отплыла в Шотландию в июне 1538 года, оставив сына и лонгвильские владения заботам своей матери Антуанетты.
Прибыв в Шотландию, Мария де Гиз, ободренная обменом замечательными письмами с матерью, все сделала правильно: любезно сказала, что новые замки Якова V ничем не уступают замкам Луары, поддержала его внебрачных детей и подружилась с Маргаритой Тюдор, своей новой свекровью. Степень влияния Марии туманна, если не рассматривать тот факт, что Яков устоял перед попытками своего дяди Генриха подтолкнуть его к разрыву с Римом, но брак в целом можно считать успешным. На личные ссоры были лишь какие-то намеки. В мае 1540 года Мария родила супругу сына, всего через 11 месяцев родила и второго. Однако в течение нескольких недель оба младенца умерли, к великому горю обоих родителей и бабушки Маргариты Тюдор (она скончалась от инсульта в ноябре того же года).
Вскоре на горизонте обозначилась другая проблема: возобновившаяся угроза со стороны Англии. Попытка Генриха VIII установить историческое господство в Шотландии провалилась, но когда Яков V попытался отбить военное наступление собственным вторжением в Англию, выяснилось, что слишком многие его вельможи подкуплены английским золотом. Тем не менее он продолжил продвигаться, и, хотя сам король не участвовал в катастрофическом сражении при Солуэй-Моссе в ноябре 1542 года, ходили слухи, что известие об этом поражении повредило его уже слабый рассудок. Мария тоже не имела возможности помочь ему, потому что находилась на последних месяцах следующей беременности.
6 декабря 1542 года Яков V слег в постель; 8 декабря Мария де Гиз разрешилась дочерью. Легенда говорит, что Яков, услышав новость, пробормотал, что «пришли с девчонкой и уйдем с девчонкой». (Династия Стюартов унаследовала корону через дочь Роберта Брюса Марджори.) 14 декабря он скончался, оставив трон в наследство своей дочери Марии Стюарт, шести дней от роду.
Мария де Гиз не получила официального положения, какое имела Маргарита Тюдор. Ее супруг не оставил завещания, где назвал бы Марию регентом, и хотя ситуацию Маргариты Тюдор можно было бы считать прецедентом, это не обнадеживало. Более того, протокол требовал, чтобы Мария оставалась в своих апартаментах и как скорбящая вдова короля, и как недавно родившая королева-мать. Тем временем главная позиция в регентском совете была костью, за которую предстояло сразиться графу Арранскому (который в случае смерти младенца наследовал трон) и архиепископу Сент-Эндрюса кардиналу Битону.
Мария не стала скрывать, что поддерживает Битона. Не только потому, что его антианглийская политика больше соответствовала ее французским интересам, но она, вероятно, боялась предоставлять Аррану, который сам находился соблазнительно близко к трону, исключительный контроль над ее беззащитным ребенком. В течение месяца со дня кончины Якова V Аррана провозгласили регентом Шотландии, но Битон должен был стать лорд-канцлером.
Между собой им требовалось найти способ противостоять постоянной угрозе со стороны Англии и сохранить трон для маленькой Марии, королевы Шотландии. Генрих VIII предложил решение: поженить малолетнюю королеву шотландцев с его сыном Эдуардом и растить девочку при его дворе, обеспечивая таким образом контроль над ее страной. Существовало реальное опасение, что, если его план отвергнуть сразу, он начнет вторжение. Мария де Гиз могла лишь тянуть время.
Первое, что сделала Мария, боясь, что либо Англия, либо Арран (сомнительно, что для английской партии) похитят младенца-королеву, это уехала с дочерью, по сути, из-под опеки Аррана в более безопасный замок Стерлинг. Вскоре Мария, всячески выказывая удовольствие от предстоящего союза, с гордостью демонстрировала младенца послу Генриха VIII Ральфу Сэдлеру. 1 июля Гринвичский договор установил мир между Шотландией и Англией в продолжение жизни Генриха VIII и Марии Стюарт, назначил бракосочетание Марии с сыном Генриха Эдуардом на ее одиннадцатилетие и оставил Аррана на это время правителем Шотландии.
Однако Мария не собиралась следовать этим планам и получила значительную поддержку из-за их крайней непопулярности у большинства шотландцев. Была заключена сделка, по которой маленькая Мария оказалась под опекой четырех лордов, а не Аррана. Антуанетта во Франции поздравила дочь со спасением из «великого и продолжительного плена». Младенца Марию, королеву шотландцев, короновали в Стерлинге 9 сентября 1543 года.
Именно французский посол Ла Бросс помог Марии де Гиз и кардиналу Битону найти предлог (Генрих VIII захватил несколько шотландских кораблей и нарушил мирное соглашение) для объявления недействительным Гринвичского договора, заключенного всего несколько месяцев назад, и официального восстановления союза с Францией. Летом 1544 года начались так называемые «Грубые ухаживания», многолетняя карательная кампания, предпринятая Генрихом, чтобы наказать шотландцев, по словам короля, за «их вероломство и непокорность… подвергающее мужчин, женщин и детей огню и мечу».
Последовавшее разорение не способствовало популярности Аррана в качестве правителя страны, и Мария де Гиз решила начать борьбу за регентство. Несмотря на то что совет дал согласие, дело остановилось, поскольку Арран смог собрать более крупные вооруженные силы, однако Мария отвоевала роль главы специального совета, с мнением которого теперь будет считаться п