– Сначала, когда я только узнала, что беременна, я была потрясена, не могла поверить в то, что случилось. Благодаря контактам матери мне предложили работу у Карлдонов, и я конечно же объяснила им свою ситуацию. Они оказались чудесными людьми и даже предложили мне, если я захочу, остаться у них после того, как родится ребенок. Мать тоже… – Элоиз запнулась и начала с особой тщательностью подбирать слова. – Она оказала мне поддержку, за что я очень признательна ей. Но именно из-за нее я… я не пыталась связаться с тобой, чтобы рассказать тебе о ребенке.
– Как тебя понимать? – нахмурился Вито.
Элоиз тяжело сглотнула и, сжав кулаки так сильно, что ногти впились ей в ладони, заставила себя продолжать.
– Я никогда не рассказывала тебе о своей семье и о своем детстве. И даже о своей матери. Но сейчас мне придется это сделать.
Каменное выражение лица Вито лишало ее мужества, но она не сдавалась.
– Когда… когда мать была такого же возраста как я сейчас, она… она безнадежно влюбилась в… в моего отца. У них случился головокружительный роман, и они поженились всего через несколько месяцев после знакомства, упиваясь своей страстью. Они думали, что будут счастливы вместе до конца своих дней!
В ее голосе появились нотки горечи.
– Но никакого хеппи-энда не получилось. Все вышло как в пословице: «Женишься на скорую руку да на долгую муку». Они оказались абсолютно несовместимы друг с другом. Моя мать всегда была нацелена на карьеру, а отец мечтал о жене, которая будет заботиться о семейном очаге. И… – Элоиз снова тяжело сглотнула. – …И он мечтал о большой семье. Чтобы она родила ему много сыновей.
Она замолчала и, казалось, сдерживалась, чтобы не заплакать.
– Моей матери не свойственны материнские инстинкты. Когда я родилась, она открыто заявила отцу, что больше не намерена беременеть и не будет рожать ему сыновей, о которых он так сильно мечтал. – Элоиз рассеянно посмотрела в окно, не видя перед собой ничего, кроме пустоши, которую представляло собой ее детство без отца. – Он бросил ее. Уехал из Англии и перебрался в Австралию. Развелся и снова женился. На этот раз он выбрал в жены женщину, которая с готовностью оставалась дома, готовила ему обеды и растила большую семью. Все, как он хотел. У них родились одни мальчики. Ни одной девочки.
Она перевела взгляд на Вито, но видела не его, а мужчину, которого никогда не знала. И никогда не узнает. Которому она оказалась ненужной, и он отверг ее с того самого момента, когда она родилась.
Когда Элоиз заговорила, ей показалось, что в ее горле сухо, как в оставшейся без воды пустыне.
– Я совсем не помню своего отца, потому что он бросил нас, когда я была совсем маленькой. Если бы я встретила его на улице, я бы не узнала его. Он был бы – и есть сейчас – абсолютно незнакомым для меня человеком. Он отказался поддерживать контакт со мной и вычеркнул из своей жизни, словно меня никогда не существовало. И меня на самом деле не существует для него. Я родилась девочкой, а он мечтал о сыновьях.
Элоиз слегка пожала плечами.
– Мать отпустила его. Она была даже рада его уходу, потому что могла посвятить всю себя работе. Она растила меня с помощью армии нянечек. Я училась в школе-интернате, а она занималась моим воспитанием в свободное от работы время, которого у нее почти никогда не было.
Она снова пожала плечами.
– Она всегда твердила, что она хорошо заботилась обо мне – но не сама, а с помощью посторонних людей. Мама любит меня по-своему, а я люблю ее, но у нас никогда не было… близких взаимоотношений.
Элоиз вдруг охватило беспокойство. Она поднялась с дивана и принялась мерить шагами комнату. Вито стоял не шелохнувшись и только взглядом следил за ней. Элоиз вдруг остановилась и посмотрела ему прямо в глаза.
– Вито, когда я узнала о своей беременности, я тут же подумала о своем отце и о том, что его совсем не интересовала собственная дочь. Я увидела в своей ситуации ужасные отголоски того, что произошло между моими родителями.
– Но я не такой, как твой отец!
– Вито, ты должен был жениться на другой еще до появления нашего ребенка на свет! Вот с какой реальностью я столкнулась, когда узнала, что беременна!
– Бог мой, – взвился Вито, – неужели ты думаешь, что я женился бы на Карле, если бы знал, что ты беременна? Да тогда бы дело не дошло даже до помолвки с ней! Элоиз, вот что ужасает меня больше всего. То, что ты не сказала мне правду и я мог жениться на Карле! Я мог быть сейчас женатым человеком! От одной мысли об этом у меня кровь стынет в жилах!
Она пошатнулась, услышав брошенное в свой адрес обвинение, но не собиралась сдаваться.
– Вито, но я не знала этого! Ты заявил мне прямо в лицо, что помолвлен с Карлой! Откуда мне было знать, что это неправда?
– Я пытался сказать тебе, – отрезал Вито. – Но ты отказалась выслушать меня.
Элоиз побледнела и закрыла глаза, словно признавая справедливость его обвинения.
– Да, я знаю. И я уже понесла наказание, не так ли? Если бы я не улетела из Рима…
Она запнулась. Что толку вспоминать прошлое?
– Но я улетела. И здесь меня ждало будущее без тебя. Будущее матери-одиночки. Меня ждала судьба собственной матери. Вито, но что еще я могла сделать? Ты был помолвлен с другой, и я подумала, что ты женишься на ней. Я подумала, что ничего не изменится, если я расскажу тебе о своей беременности!
Вито хотел что-то сказать, но Элоиз не дала ему такой возможности, потому что отчаянно хотела объяснить ему причину своего поступка.
– Вито, даже если бы… если бы ты не женился на Карле из-за того, что я забеременела, и женился на мне, по-твоему, я бы захотела замуж за человека, который взял бы меня в жены только затем, чтобы его ребенок родился в законном браке? Ведь после той кошмарной сцены, когда в наш номер ворвалась Карла, я была уверена, что ты хотел жениться на ней, а не на мне! Вито, что за брак нас ждал в таком случае? Каким мужем ты бы стал для меня? И каким отцом для нашего ребенка, если ты считал бы себя вынужденным жениться на мне?
Он опять хотел перебить ее, но она снова не позволила ему вставить ни слова. Ей необходимо было высказаться до конца.
– Вито, я вычеркнула тебя из своей жизни. У меня не было другого выбора. Мне пришлось смириться с тем, что мне придется растить ребенка в одиночку, точно так же, как и моя мать. И только когда ты разыскал меня и я узнала о том, как тебя шантажировала мать Карлы, и о том, что ты потерял половину своего наследия, тогда я поняла, что мне нужно пересмотреть свое мнение.
Она рассеянно потерла лоб и продолжила:
– Что я и сделала. Вито, с того самого момента, когда ты пообещал, что не будешь давить на меня, я начала пересматривать свое отношение к тебе. Час за часом, день за днем.
Элоиз посмотрела на него с бесконечной печалью во взгляде, которая отразилась в ее словах.
– Когда ты снова начал ухаживать за мной, между нами снова начало что-то зарождаться. И во мне снова забрезжила надежда. Вито, я снова осмелилась мечтать! Когда ты сказал, что не пытаешься вернуться в прошлое, но хочешь построить совместное будущее, тогда я поняла, что наши отношения ждут большие перемены. Но я все равно боялась. Мои родители любили друг друга, но их взгляды на семейную жизнь и на детей оказались совершенно противоположными и стали причиной их развода! Я боялась, что мы можем повторить их судьбу. Я не была уверена, что ты придешь в восторг от ребенка, который стал так дорог мне и без которого я теперь не представляю своей жизни. Я задавала себе вопрос, что будет, если вместо того, чтобы соединить нас, наш ребенок станет причиной нашего разрыва?
Она покачала головой, и на ее лице отразились страхи, которые так долго терзали ее.
– Откуда мне было знать, что ты не поступишь как мой отец? Этот вопрос постоянно преследовал меня! Мне необходимо было удостовериться, что ты не такой, как он, прежде чем говорить тебе о нашем ребенке и доверять тебе свою жизнь! Нашу жизнь! Вито, я должна была сделать все правильно! До этого я дважды ошибалась насчет тебя! Сначала я позволила себе размечтаться во время нашего путешествия по Европе, спрашивая себя, не ты ли тот единственный и неповторимый! И только для того, чтобы больно обжечься, когда на сцене появилась Карла! А потом… Боже правый… – Она снова рассеянно потерла лоб. – Я опять сделала ошибочные выводы касательно Карлы и акций твоего дяди! Поэтому я не могла, просто не могла рисковать, чтобы ошибиться в третий раз! Особенно когда на карту было поставлено счастье нашего ребенка.
Она сделала паузу, и выражение ее лица смягчилось.
– Но когда я увидела, как ты ладишь с маленьким Джонни, как естественно ведешь себя с ним, с каким терпением и симпатией относишься к нему, я поняла, что была права насчет тебя. Я больше не сомневалась, что ты станешь замечательным отцом для нашего ребенка. И только тогда я наконец решила, что настал момент сказать тебе правду, потому что была уверена, что ты разделишь мою радость.
Элоиз замолчала и испытующе посмотрела на Вито:
– Но вместо этого…
Она прижала руку ко рту. Вито не шелохнулся, и ни один мускул не дрогнул на его лице. Он стоял, словно статуя, с непроницаемым выражением лица. И Элоиз подумала, что все кончено и он так и не простит ее.
– Вместо этого, – отрешенно сказала она, чувствуя, как на ее плечи опускается тяжесть чувства безнадежности, – ты пришел в ужас. Ты ужаснулся, узнав о том, что я беременна. И все мои страхи оправдались.
Элоиз замолчала. Она сказала все, что хотела сказать.
В комнате воцарилась тишина. Казалось, прошла целая вечность, пока не заговорил Вито:
– Элоиз, я пришел в ужас не оттого, что ты оказалась беременна, а оттого, что ты скрывала от меня правду. Вот за что я осуждал тебя.
Снова повисла пауза. На этот раз еще длиннее. И невыносимее. К горлу Элоиз подкатила тошнота, но оставался один вопрос, который требовал ответа.
– И даже узнав причину моего поступка, ты все еще осуждаешь меня?