«Основные поставщики арсенала – «Бейкер» из Филипберга, «Дженерал кемикл компани» и завод в г. Лоди, Нью-Джерси. Главный источник сырья – фирма «Эймер и Аменд», расположенная между Восемнадцатой и Девятнадцатой улицей на Третьей авеню в Нью-Йорке, контролируемая германо-американским капиталом. Проникновение, по-видимому, возможно».
Его длинное сообщение, отправленное из отеля в Гавр-де-Грасе, штат Мэриленд, где он остановился во время поездки, содержало массу научных и технических данных, сведения о возможностях хранения и информацию о последних лабораторных разработках.
Вторым крупным успехом Кёделя было сообщение о корабле «Адмирал граф Шпее», взорванном по приказу его капитана в гавани Монтевидео из-за повреждений, нанесенных британскими крейсерами[184] под командованием коммодора Генри Харвуда, которые блокировали выход из гавани. Битва у Ла-Платы, в результате которой погиб «Шпее», вывела Гитлера из себя. Он потребовал подробнейшего доклада о случившемся, и капитану Дитриху Нибуру, представителю абвера в Буэнос-Айресе, был отправлен приказ собрать всю возможную информацию.
Поспешно составленный Нибуром отчет не удовлетворил фюрера. Но вскоре пришла депеша, в которой содержался ответ на каждый заданный Гитлером вопрос и даже на некоторые упущенные им.
Она пришла от Кёделя! Как же он раздобыл эти сведения?
Сразу же после битвы власти поручили Американской артиллерийско-технической ассоциации провести расследование обстоятельств уничтожения «Шпее». В Монтевидео была направлена специальная группа экспертов, чтобы произвести расследование на месте. Именно их доклад и получил Кёдель, пользуясь своим членством в ААТА, и сумел пролить свет на обстоятельства гибели корабля.
Трудолюбие Кёделя в сборе разведывательной информации и ее надежность, казалось, не знали границ. Как и у всех зарубежных агентов абвера, главную проблему представляла связь. Собранная в порту информация была скоропортящейся. Данные об отправлении отдельных кораблей или конвоев должны были поступать с таким расчетом, чтобы немцы могли успеть выслать на перехват подводные лодки или надводные рейдеры. Поэтому, и только для этой цели, Кёделю было разрешено пользоваться телеграфом и шифром германского консульства в Нью-Йорке. В противном случае он был бы ограничен возможностями медленно движущейся почты, подверженной всем случайностям войны, особенно бдительности британской цензуры.
Когда возникла угроза того, что цензоры на Бермудах могут положить конец потоку его отчетов, Кёдель нашел способ обвести их вокруг пальца. Несколько раз в неделю он получал из военного министерства информацию для избранных членов ААТА. Она приходила в больших конвертах из оберточной бумаги со штемпелем «Официальное», адресованных «Мистеру Симону Э. Кёделю, 660 Риверсайд-Драйв, Нью-Йорк, Н.Й.»
Кёдель открывал конверт над паром, добавлял к его содержимому свой отчет и вновь заклеивал его. Затем он зачеркивал свои фамилию и адрес и вписывал адрес своего миланского почтового ящика, полагая, что цензор постесняется проверять официально выглядевший конверт со штампом военного министерства.
Он оказался совершенно прав. Его письма все до единого оказались на письменном столе доктора Бенсманна в Бремене. Таким способом абвер получал не только собственные отчеты своего агента, но и закрытые издания военного министерства практически непосредственно из вашингтонского источника. В истории разведки не было такого случая, чтобы секретную службу противника обслуживала сама жертва ее шпионажа.
Его методы сбора информации были просто поразительными. В конце марта 1940 года, когда немцы завершали разработку планов своей кампании против Франции, они обнаружили, что у них не хватает весьма важной информации. Им было очень мало известно о таких стратегических французских портах, как Нант, Ла-Рошель и Ла-Палис. Стремясь узнать, могут ли эти порты обрабатывать не только танкеры и угольщики, но и другие суда, абвер сделал об этом запрос своим агентам, в том числе и Кёделю. Но как мог нью-йоркский химик получить такие сведения?
Он решил проблему способом, который после этой первой удачной попытки не раз использовал и в дальнейшем. Он связался со своим другом сенатором Рейнольдсом из Вашингтона, заявил, что ему нужны данные для организации поставок во Францию, и попросил председателя сенатской комиссии по военным делам предоставить ему эту информацию. Он также любезно подсказал, что такие сведения должны быть у комитета по судоходству.
Сенатор Рейнольде тут же отправил на своем бланке запрос в комитет, благодаря чему Кёдель смог 9 апреля информировать Бремен, что «по данным комитета по судоходству, эти порты не имеют ограничений в отношении своего оборудования и способны обрабатывать как суда, перевозящие уголь и нефть, так и транспорты общего назначения».
К письму, которое Рейнольде получил из комитета в ответ на свой запрос и оригинал которого он отправил Кёделю в Нью-Йорк, сделал любезную приписку: «Рад, что сумел помочь». На обложке папки в Бремене, в которой хранился отчет Кёделя, имеется интересная приписка: «В связи с ненадежностью почтовых отправлений морским путем агент похвальным способом переправил срочный отчет через военно-морского атташе, используя его шифр «М». Он отправил дубликат на другой почтовый ящик, по-видимому неизвестный британской цензуре».
Благодаря помощи, которую Кёдель получал от своего друга на Капитолийском холме, он добыл не один такой куш. В частности, он регулярно получал из офиса Рейнольдса конфиденциальный еженедельный доклад, выпускаемый бюро по вооружениям Государственного департамента, где перечислялись поставки военных материалов в Англию.
В августе поступил шифрованный запрос Бишоффа Кёделю относительно загадочного плавания транспортного судна США «Американский легион» из Петсамо в Финляндии в Нью-Йорк. Абвер насторожился. Во-первых, судно игнорировало предупреждения немцев и следовало через зону боевых действий, напичканную минами. Предполагалось, однако, что у штурмана была карта минных заграждений. Во-вторых, оно совершило незапланированный заход в шотландский порт, чтобы взять на борт пассажира или пассажиров, которых абвер хотел бы идентифицировать. Может ли Кёдель достать список пассажиров «Американского легиона»?
По запросу шпиона сенатор Рейнольде написал в Госдеп и военное министерство требование выслать в его комитет данный список. Госдеп отверг требование, посоветовав Рейнольдсу обратиться к «соответствующим органам власти». Военное министерство сослалось на отсутствие у него такого списка. Но Кёдель не сдался. Он убедил сенатора повторить запрос, и военное министерство подготовило ответ. Это потребовало некоторого времени. Но в результате усилий Кёделя 4 декабря 1940 года в Бремен ушло сообщение, в котором он мог уверить абвер, что «никакие пассажиры не сели на борт судна в шотландском порту, где «Американский легион» совершил незапланированную остановку».
Тем временем Мария Кёдель занималась береговой линией. У нее не было выбора. Если она приходила из порта без коллекции сведений, собранных от разговорчивых приятелей с торговых судов, или данных, собранных в результате визуального наблюдения, приемный отец нещадно ее избивал. Мария научилась добывать нужную ему информацию. Так, после одного из ежедневных посещений Стейтен-Айленда она принесла достаточное количество данных, позволивших Кёделю 3 января 1940 года отправить через курьера на пароходе «Сатурния» следующий типичный отчет:
«Гамильтон-док в Бруклине, финское судно «Вилья» загружается грузом общего назначения.
Норвежское судно «Бергандер» в дополнение к основному грузу загружается большим количеством стальных болванок длиной примерно 0,5–1 метр.
На Гамильтон-доке складированы значительные запасы в ожидании погрузки на только что прибывшее судно «Протопала», отбывающее в Ливерпуль; «Эмми» и «Адамас» отплывают в Гавр. Согласно маркировке на контейнерах, поставки осуществляются следующими фирмами: «Сандсбренд машин тул компани» из Рокфорда, Иллинойс, получатель Бёртон Филе на рю де Марэ, Париж, каждый контейнер весом от 2 до 3 тонн; 100 черных металлических бочек с машинным маслом «Садония» будут погружены на «Эмми» для «Ф. А. X. компани» в Лондоне, «Ю. С. навигейшн компани», 17 Баттери-Плейс, для «Губерт Дэвис компани» в Йоханнесбурге (Южная Африка) через Порт-Элизабет».
Приятели Марии помогли ей подготовить для ее отца два необыкновенно важных отчета для германского ВМФ. Один из них назывался «Отчет, касающийся американских судов, проверенных англичанами по подозрению в контрабанде». Второй, по-видимому содержащий самую ценную разведывательную информацию из всей, когда-либо отправленной им, назывался «Отчет о прохождении конвоями вражеских судов через моря Атлантики, основанный на рассказах британских моряков» и включал в себя результаты опроса британского моряка, который покинул свое судно в Нью-Йорке и предложил через Кёделя свои услуги абверу.
Его звали Дункан Александр Кроалл Скотт-Форд. Зачисленный в штат абвера по рекомендации Кёделя, он работал экспертом по судоходным делам в абверовской резидентуре в Португалии. Там Форд был вычислен британской контрразведкой, работавшей под руководством Кима Филби. Его хитростью заманили в Англию, где он был арестован и оказался в тюрьме всего лишь через несколько месяцев после рокового знакомства с Кёделем.
Сколь краткосрочна ни была шпионская карьера Форда, он тем не менее за непродолжительное время своего сотрудничества оказался одним из самых опасных шпионов. Выдав маршруты конвоев, он тем самым предоставил немецким подводным лодкам возможность устраивать перехваты караванов судов. В записях МИ-5, обычно скупых на похвалы в отношении вражеских шпионов, указано, что Форд нанес самый большой ущерб британскому судоходству за всю войну.
Кёдель продолжал действовать, орудуя своей волшебной палочкой – членским билетом ААТА. В сентябре 1940 года он проинспектировал арсенал США в Уотерфлите, штат Нью-Йорк, где производились артиллерийские орудия для форта Монро в Чесапикском заливе, форта Маултри в Южной Каролине и форта Хэнкок в Массачусетсе. В апреле 1941 года, посетив завод по производству новых видов взрывчатки в Редфорде, штат Вирджиния, он представил набор из пяти фотографий промышленных установок и их подробное описание. В этот список позднее вошли еще два завода: в Чарльстауне, Индиана, и в Чайлдберге, Алабама.