Главным врагом шведских адмиралов и шефа контрразведки майора Лундквиста был военно-морской атташе британского посольства в Швеции капитан Генри Мангле Денем, по совместительству выполнявший обязанности разведчика.
С назначением на пост начальника управления военно-морской разведки контр-адмирала Джона Годфри, который сменил капитана 1-го ранга (впоследствии вице-адмирала сэра) Нормана Деннинга, эта служба получила новое дыхание, став огромной структурой со множеством агентов и дешифровщиков, которые провели значительное число крупных операций.
Одним из помощников Годфри был молодой штатский сотрудник по имени Ян Флеминг. Его живое воображение, позволившее ему впоследствии создать образ Джеймса Бонда, помогало в те годы разрабатывать и осуществлять очень дерзкие операции. Его инициативность и энергия заставили активно работать таких военно-морских атташе, как капитан 3-го ранга Ален Хилгарт в Испании, капитан 3-го ранга Вольфсон в Турции и капитан Денем в Швеции, ставших не только дипломатами, но и очень деятельными разведчиками.
Это был красивый смелый офицер с независимым характером, со своими удачами и провалами. Одним из своих лучших агентов он считал капитана шведского торгового судна. Моряк регулярно снабжал его информацией о гитлеровском ВМФ в Балтийском море и о таких важных портах, как Штеттин, Киль, Зассниц и Пиллау. Это был очень скрытный человек, и Денем до сих пор не знает его настоящего имени.
Шкипер, который делал это без всякого вознаграждения, якобы исключительно из-за глубокой преданности англичанам, в действительности оказался агентом абвера номер Ф-3243 по кличке Бальзак. Настоящее его имя было Фритьоф фон Барт, и он был подставлен военно-морскому атташе абвером для снабжения его дезинформацией. Подобные просчеты неизбежны в работе каждого разведчика, но достижения Денема заметно превосходили его провалы. Именно он стоит у истоков одной из величайших исторических побед этой войны.
Именно Денем своевременно предупредил британское Адмиралтейство о проходе немецких военных кораблей через проливы Каттегат и Скагеррак.
Рано утром 20 мая 1941 года шведский крейсер «Готланд» обнаружил линкор «Бисмарк» и крейсер «Принц Евгений», о чем один из офицеров шведской разведки проговорился норвежскому военно-морскому атташе, который, в свою очередь, передал информацию Денему, а тот незамедлительно отправил в Адмиралтейство в Лондон следующую телеграмму:
«Молния» – Каттегат, 20 мая. В 15.00 2 больших военных корабля в сопровождении 3 эсминцев, 5 эскортных кораблей и 12 самолетов прошли Марстранд курсом на север».
В Адмиралтействе сделали правильный вывод, что «Бисмарк» готовится прорваться в Атлантику. После этого не прерывался усиленный поиск вплоть до 27 мая, когда линкор был потоплен.
Немцы все время ощущали работу Денема, понимали, какую опасность он для них представляет, и пытались добиться его смещения. Его главный противник – военно-морской атташе посольства Германии Пауль фон Валерт, в свое время представитель американской фирмы «Дженерал моторе» в Гамбурге, фактически ничего не предпринимал, чтобы помешать ему неприкрытой слежкой. Да у него и не было в том особой необходимости, так как шведы делали все, что могло бы ему навредить. Филеры майора Лундквиста следили за каждым шагом Денема, который был жупелом также и для еще одного офицера секретных служб, таинственного полковника Адлеркойца.
Всех его посетителей допрашивали, установили за ним постоянную слежку, в дымовой трубе камина в его канцелярии установили микрофоны, а в окне дома напротив квартиры Денема посадили специалиста для чтения с губ, который постоянно следил за ним через бинокль, стараясь по губам прочитать те беседы, которые недоступны «жучкам».
Поскольку разоблачить Денема не удалось, его попытались подловить на провокации, что дало бы возможность потребовать его отзыва из страны. Эти попытки также оказались безуспешными: он был очень осмотрителен и избегал любых сомнительных ситуаций. Более того, шведский военно-морской атташе в Лондоне, капитан Оксенштерна, как мы еще увидим, добывал там закрытую информацию, и шведские адмиралы боялись потерять этот ценный источник, поскольку высылка Денема из Стокгольма повлекла бы за собой подобную ответную меру англичан в отношении Оксенштерны.
И без того обширная резидентура абвера в Стокгольме стала еще многочисленнее в 1940 году, когда Канарис по предложению полковника Пикенброка, хорошо понимавшего, насколько важна эта нейтральная страна для тайной подрывной работы против союзников, назначил представителем абвера в столице Швеции бывшего резидента в Бухаресте сорокасемилетнего майора Ганса Вагнера.
Подполковник Рудольф Рохледер под кличкой Аксель стал его контролером в Берлине. Для камуфляжа связи Швеция получила в абвере название «Шверин». Вагнер под именем Ганс Шнайдер получил как прикрытие в германском посольстве в Стокгольме должность экономиста при аппарате военного атташе. Ему выделили секретный фонд в 400 тысяч марок и предоставили право пользоваться дипломатической почтой и шифрами посольства. Все его телеграммы посылались в МИД Германии со специальной пометкой «для передачи капитану 2-го ранга Вихманну, комната 320 в управлении абвера на набережной Тирпиц».
28 ноября «доктор» Вагнер представился германскому послу и первым делом получил в посольстве две комнаты, для себя, для своего помощника лейтенанта Альберта Утермарка и секретарш Алисы Фишер и Эрики Вендт. Теперь он был при деле – главный резидент немецкой разведки в Швеции.
Вагнера назначили потому, что он считался специалистом по контрразведке, поэтому главное, что от него требовалось и на что обратил его внимание Пикенброк, – всемерно противодействовать растущей активности вражеских разведок. Он получил категорическое указание воздерживаться от шпионажа против Швеции и поначалу придерживался его, но впоследствии полностью пренебрег им[192].
Вагнер был уникальной личностью среди всех стокгольмских организаторов шпионажа. Он не обладал ни изяществом капитана Денема, ни изощренностью генерала Онодеры. Это был хмурый человек с квадратным подбородком и мешками под глазами, в длинном пальто, никогда не расстававшийся с тяжелым саквояжем, выглядел немного комично, чем-то напоминая братца Джунипера. Он был прирожденным бюрократом и своей придирчивостью довел рыжеволосую чувствительную фрейлейн Фишер, она же Берта, до самоубийства.
Он оказался серьезным противником для англичан, но не потому, что сумел добывать у них какие-то важные секретные сведения, а потому, что перекрыл им доступ к источникам информации. Вагнер быстро понял, что для немцев наиболее опасен Денем, причина завидной осведомленности которого заключается в дружбе с начальником объединенного разведывательного бюро высшего командования Швеции полковником Бьёрнштерной.
По существу, Бьёрнштерна был агентом английской разведки. Он снабжал Денема обильной информацией – копиями докладов шведских военных атташе, донесениями секретных агентов, штабными прогнозами и оценками, а также перехваченными немецкими секретными телеграммами, в том числе обработанными на шифровальной машине «Сименс», которая считалась у немцев такой же абсолютно надежной, как у японцев «машина-Б», но шведы читали зашифрованные с ее помощью сообщения. В период сотрудничества Бьёрнштерны с Денемом шведская разведка фактически была филиалом английской разведывательной службы.
Среди материалов, которые Бьёрнштерна регулярно передавал Денему, особую ценность представляли доклады шведских военных атташе, в Берлине – полковника Юхлин-Даннфельта и в Виши – подполковника Констанца Эдуарда дю Ритца. Даннфельт присылал не только наблюдения личные и своих помощников, но и донесения агентуры, которую навербовал среди эсэсовцев Гиммлера. Это были несколько молодых шведских патриотов, внедренных в национал-социалистское движение пера Линдблома, которые затем «бежали» в Германию и поступили в СС, где продолжали служить своей родине, шпионя против Германии. Даннфельт также обменивался информацией с хорошо осведомленным швейцарским военным атташе в Берлине, обеспечивая британцев информацией о состоянии вооруженных сил Германии, какую только можно было раздобыть в военное время[193].
Решение проблемы Денем – Бьёрнштерна Вагнер поставил во главе своей повестки дня.
С помощью молодого капитана из разведывательного бюро майора Петерсена Вагнер собрал достаточно свидетельств, не оставлявших сомнений в связи полковника Бьёрнштерны с англичанами. Вместо того чтобы отправить собранные материалы по официальным каналам, что позволило бы Берлину заявить через свое посольство официальный протест, он решил передать их шведам, найдя высокопоставленного офицера, который разоблачит Бьёрнштерну и тем самым окажется в долгу перед Вагнером.
Свой выбор он остановил на начальнике шведской контрразведки майоре Вальтере Лундквисте. Тот уже давно сотрудничал с руководителем одной из групп контрразведки абвера полковником фон Бентивеньи, обмениваясь с ним материалами о деятельности советской разведки.
Майор Лундквист представил собранные Вагнером материалы начальнику Генерального штаба генерал-лейтенанту Олафу Тёрнеллу. Бьёрнштерну не только сместили с занимаемого поста, но и пригрозили передать дело в военный трибунал. В результате чистки объединенного разведывательного бюро, проведенной по приказанию Тёрнелла, несколько работников, сотрудничавших с Денемом, были арестованы и осуждены. Великолепная шпионская ячейка была полностью разгромлена.
Но окончательно восторжествовал Вагнер, когда начальником объединенного разведывательного бюро стал однофамилец майора Вальтера Лундквиста – не очень далекий офицер, капитан Б. Лундквист. С ним у Вагнера установились такие же «дружеские» отношения, как у Денема с Бьёрнштерной. «Новый начальник объединенного разведывательного бюро, – докладывал Вагнер Пикенброку, – готов к самому тесному сотрудничеству со мной». По его рекомендации Канарис пригласил капитана в Берлин и оказал ему пышный прием.