Профессиональный осведомитель Бисквит-Маккарти вошел в растущее стадо двойных агентов «XX» и был готов отправиться в Лиссабон, чтобы, наконец, познакомиться с Риттером. Джонни был на пороге разоблачения, но вновь оказался в упряжке летом 1940 года, когда Британия переместилась на первое место в списке стран, намеченных Гитлером к захвату.
Глава 21ОПЕРАЦИЯ «МАЙНАУ» И ДРУГИЕ ПЕРЕДРЯГИ В ЭЙРЕ
«Вторжение» на Британские острова благополучно началось еще до того, как разразилась война. Абвер был уверен, что у него есть экспедиционный корпус для тайной войны против Англии в лице Ирландской республиканской армии. Он действовал, повергая в кровавую битву один английский город за другим.
Всего за пять дней до вторжения в Польшу Ковентри подвергся исключительно жестокому нападению. Бомба с часовым механизмом, спрятанная в багажной корзинке велосипеда, оставленного в час пик в магазине на Бродгейте, убила пятерых и ранила пятьдесят человек. Когда два боевика ИРА были приговорены за теракты к повешению, весь непостоянный ирландский мир взорвался справедливым негодованием, а ИРА ступила на тропу войны.
Поздно ночью 23 декабря боевая группа ИРА ворвалась в «Магазин-форт» – армейские склады в Финикс-парке, Дублин, разоружила охрану и ретировалась, захватив более миллиона единиц боеприпасов.
Абвер следил за развитием событий с большими надеждами.
Даже несмотря на то, что официальное сообщение об этом инциденте было опубликовано лишь пять месяцев спустя, абвер узнал обо всех подробностях налета всего через сорок восемь часов от доктора Карлхайнца Петерсена, своего корреспондента в Дублине. Петерсен сделал заключение, что нападение было совершено в связи с британской блокадой, которая перерезала маршруты поступления оружия из Соединенных Штатов. Он предположил, что Германия смогла бы оказывать серьезное влияние на ирландцев, сменив американцев в качестве поставщика вооружения.
К тому времени полковник Эрвин фон Лахузен, который, как руководитель второго отдела абвера, отвечал за саботаж и диверсии, испытал нечто, редко встречающееся в его планах, – чувство перспективы. Его прежняя эйфория в отношении ИРА улетучилась. Он больше не считал ирландцев надежным и эффективным союзником против британцев. Самые усердные усилия его «Бюро Пфальцграф», ирландской секции, руководимой майором Марведе и Куртом Халлером, в деле заключения действенного альянса с ИРА пропадали впустую из-за каких-то незначительных неувязок. Ирландцы были готовы сотрудничать, но только на своих условиях. Они охотно принимали от немцев деньги, оружие, взрывчатку, рации – особенно деньги, – столько, сколько могли. Но они давали ясно понять, что остаются хозяевами в собственном восстании и не будут ни слепо следовать командам из абвера, ни принимать их советы о том, какие операции проводить и по каким целям наносить удары[90].
Лахузен вновь обсудил ситуацию со своими помощниками и принял решение радикально изменить свою политику. Вместо того чтобы поддерживать ИРА, мало получая взамен, абвер должен сам внедриться в Ирландию, создать там собственные базы, укомплектованные своими агентами, и обеспечивать их собственными средствами и коммуникациями. И тогда они смогут в нужный момент нанести удар по Великобритании, если возможно, вместе с ИРА, предпочтительнее без нее, а если понадобится, то и против нее.
Новая эра независимости началась 28 января 1940 года весьма скромно, с засылки в Ирландию одного агента. Его миссия, однако, не была столь же скромной. Он должен был изучить обстановку на месте, поманить ненасытную ИРА перспективой существенных финансовых вливаний и организовать поездку в Германию «высокопоставленных ирландских революционеров», с которыми будут обсуждаться детали «взаимовыгодного сотрудничества».
Эту задачу поручили 61-летнему австрийцу, бывшему циркачу Эрнсту Вебер-Дролю, известному по старым афишам как «Атлас, железный гигант» или «Доктор Дроль, самый сильный человек в мире», когда его бицепсы привлекали сотни людей на цирковые представления.
Насколько был он подготовлен к своей миссии в Ирландии? Ну, он не раз выступал в мюзик-холлах Дублина, Голуэя, Лимерика и Корка, а также на сельских ярмарках как борец и гиревик. Каковы же были его личные причины принятия этого назначения? Он был на мели, но хотел вернуться в Ирландию, где у него была любовница, с которой он прижил двух сыновей. Он надеялся, что его «родные», как он их называл, вспомнят его и помогут устроиться в качестве хиропрактика или мануального терапевта.
Абвер забросил его в Ирландию на подводной лодке и оставил его полагающимся на собственные ресурсы, которых хватило лишь на то, чтобы попытаться отыскать свою прежнюю любовницу. Через несколько дней после прибытия он был задержан полицией по обвинению в незаконном въезде в страну и был приговорен к штрафу в три фунта стерлингов доброжелательным судьей, которому пообещал, что не будет заниматься на территории Ирландии никакой враждебной деятельностью.
Оставленный без средств к существованию, он разыскал свою прежнюю ирландскую подружку и нашел ее живущей весьма припеваючи, но не желающей принять его. Его сыновья выросли и отправились на поиски удачи в Англию. Он отыскал одного из них, занимавшего невысокую должность в Лондонском транспортном управлении, и написал ему с просьбой о помощи. Сын приехал в Дублин, повидался со своим блудным отцом, дал ему немного денег и несколько дельных советов и вернулся в Лондон.
Теперь нам известно, что эти «дельные советы» были решающим аспектом визита. Сын, похоже осведомленный о целях приезда «доктора Дроля» в Ирландию, предложил ему вернуться в Германию и там работать на англичан. Таким образом, первый агент абвера, заброшенный в Ирландию, стал первым ирландским двойным агентом. Через него британские службы безопасности смогли контролировать деятельность абвера в «Макрели» (кодовое название Ирландии в картотеках абвера).
Тем временем два, на сей раз настоящих ирландских революционера прибыли в Берлин, чтобы совершить собственную сделку с абвером. Один из них – Френсис Стюарт, респектабельный ученый и известный литератор, до войны не раз читал в Берлинском университете лекции об ирландской литературе. Другим был некий «Хелд»[91], как он числился в личном деле абвера, где несколько преувеличенно и преждевременно характеризовался как «наш главный агент в Республике Ирландия». Это был Джим О'Донован, пожилой авантюрист и революционер-одиночка. Он не имел никакого отношения к ИРА, кроме того, что использовал ее в качестве приманки для абвера.
Стюарт и Хелд заявили Лахузену, что Ирландия находится в состоянии необъявленной войны с Великобританией и, таким образом, является идеальным местом для осуществления налетов через пролив Св. Георга и Ирландское море. Они нашли, что их хозяин заинтересовался идеей в надежде, что такие видные революционеры Стюарт и О'Донован смогут склонить ИРА к более разумному сотрудничеству.
Лахузен решил направить в Эйре своего личного эмиссара, чтобы, как говорилось в приказе, «руководствуясь собственной инициативой, осуществлять разведывательные и подрывные акции против Англии и устанавливать контакты с теми ведущими ирландскими революционерами, которые искренне сочувствуют и готовы помогать делу Германии».
Выбор посланника был необычным, им стал ранее уже провалившийся ветеран шпионажа злополучный Герман Гертц, гамбургский юрист, прибившийся к разведке в 1935 году потому, что терпел неудачу на любом избранном им поприще. Главным качеством, делавшим его пригодным для этой работы, было то, что, отсиживая свои четыре года в тюрьме Мейдстон, он сдружился с дублинцем, отбывавшим пожизненный срок за «преступление на почве страсти». Как позднее писал Гертц, «он был очень хорошо информирован об ирландских делах и дал мне значительные сведения об Ирландии».
Гертцу посвящена специальная страница в каждой книге о шпионаже, поскольку он был не только самым неумелым, но, хуже того, и самым неудачливым шпионом в истории.
Он приступил к своей миссии ночью 5 мая 1940 года (с третьей попытки, так как первые две были неудачными из-за плохой погоды) на бомбардировщике «Не-111», пилотируемом лейтенантом Гартенфельдом, молодым асом люфтваффе, доставившим в Британию большую часть агентов абвера. Гертца сбросили не там, где следовало, и он приземлился в графстве Тайрон в Северной Ирландии, одетый в тяжелый комбинезон офицера люфтваффе с рюкзаком, в котором лежали поддельные военные документы, одни на имя «лейтенанта Гильке», другие – «лейтенанта Крузе».
Миссия началась неудачно и в другом отношении. Ему так и не удалось найти второй парашют с контейнером со снаряжением, включая рацию и лопату. Он не смог согласно инструкции закопать свой парашют, поскольку лопата была в потерянном контейнере.
Обнаружив, что выброшен не там, где надо, он за четыре дня пешком прошел семьдесят миль по графству Уиклоу в Эйре, где его ожидало «безопасное укрытие» в доме жены профессора Стюарта Изулт, активной деятельницы ИРА. По пути ему пришлось преодолеть вплавь реку Бойн, так как он обнаружил, что мост охраняют солдаты, как он позднее писал, «с большими трудностями, ибо намокший меховой комбинезон изнурил меня». Заплыв повлек за собой также потерю симпатических чернил, зашитых в подкладку рукава в виде желтой полоски ткани, пропитанной жидкостью, которая была смыта водой Бойна.
Голодный, усталый Гертц парился под майским солнцем в своем меховом комбинезоне. Он снял его и спрятал неподалеку от Ньюбриджа в графстве Килдейр, рассчитывая позднее вернуться и забрать его. Ночью он в очередной раз сбился с дороги из-за того, что сели батарейки фонарика. «Я остался теперь в высоких ботинках, – писал он, – в бриджах, джемпере, с небольшим черным беретом на голове. Я сохранил свой военный головной убор в качестве емкости для воды и свои медали [за Первую мировую войну] из сентиментальных чувств».