Хотя он имел при себе солидную сумму в английской и американской валюте, у него не было ирландских денег, а он настолько был незнаком с условиями в Ирландии, что не знал даже, что мог свободно пользоваться английскими фунтами. Он шел по двадцать часов в день и абсолютно ничего не ел, пока на четвертый день скитаний не добрался до дома миссис Стюарт.
Гертц представляет собой символ всего ирландского проекта – одинокая, затерянная фигура, бредущая по пустынным полям в высоких ботинках, черном берете и с карманами полными старых медалей.
В конце концов, он нашел ненадежное пристанище на вилле «Констанца» на Тамплиог-стрит в Дублине, в доме еще одного Хелда – тридцативосьмилетнего богатого фабриканта Стивена Кэррола Хелда, загадочной личности, которого считали агентом-провокатором британских спецслужб. Там он познакомился со Стивеном Хейсом, легендарным начальником штаба ИРА, который выглядел и вел себя как «вышедший в тираж по возрасту футболист, которого потрепали заботы и алкоголь», – с грустью отметил в своем дневнике Гертц.
У Гертца еще оставались деньги, и вскоре после визита Хейса стало очевидно, что ИРА стремится лишь освободить его от этих фондов. Через несколько дней после этого на вилле появились четыре «посланца ИРА», которые забрали все деньги в манере, напомнившей Гертцу «налет гангстеров в Америке».
На шестнадцатый день его пребывания в Ирландии, 22 мая для разнообразия на виллу нагрянули полицейские и арестовали Хелда в манере театральной постановки. Гертц сумел сбежать, перемахнув через забор, и растворился в большом городе, лишившись остававшихся у него шпионских принадлежностей.
Без денег, отрезанный от дома, покинутый друзьями и преследуемый полицией, назначившей награду в 3 тысячи фунтов за его голову, Гертц пропал. Операция «Майнау», как называлась его миссия, окончилась, не успев начаться.
Он испытал почти облегчение, когда в ноябре 1941 года был, наконец, арестован. После нескольких месяцев в ирландском лагере для интернированных он был включен в список на репатриацию. Но Гертц уже ни на что не надеялся. Он вбил себе в голову, что ирландцы выдадут его англичанам, которых он хорошо знал по предыдущей отсидке. В ночь перед освобождением он покончил самоубийством, раскусив капсулу с цианистым калием, полученную на прощание от адмирала Канариса восемнадцать месяцев тому назад.
«ИРА? Они прогнившие до самых корней», – написал он в своем завещании.
Но капитан Гертц не был единственной ирландской картой в колоде абвера. Той же весной 1940 года знаменитый изгнанник ИРА Шон Рассел, предшественник Хейса в должности начальника штаба, был переправлен из Соединенных Штатов в Германию, где Лахузен обучал группу ирландских террористов в учебном лагере для диверсантов в Куензее. Когда немцы сделали заключение, что полномасштабное восстание будет осуществимо в Ирландии лишь при условии, если его возглавит самоотверженный, энергичный и эффективный вождь, Лахузен решил для руководства восстанием вернуть на родину Рассела в сопровождении бывшего коммуниста Фрэнка Райана. Подводная лодка под командованием лейтенанта фон Стокхоузена была подготовлена для заброски, но к тому времени, как Рассел прибыл во французский порт Лорьен для отправки, он был уже стариком, страдавшим от обострившейся язвы. Тем не менее Лахузен приказал взять его на борт, где он умер от внутреннего кровоизлияния всего лишь в сотне миль от места назначения и был погребен в море[92].
У абвера был еще один выход на Ирландию, на сей раз в Лондоне. Это был видный богатый ирландский бизнесмен, имевший, по его словам, связи с ИРА, хотя и не входил в эту организацию. Его привлекли к работе еще до войны в качестве связного между абвером и его ирландскими друзьями. Когда началась война, поддерживать контакт с ним стало весьма затруднительно.
Теперь, когда ирландский проект развивался полным ходом, Лахузен решил активизировать своего «крота». В Испании была подготовлена связная, молодая ирландка миссис Дейли, служившая гувернанткой в Мадриде и известная абверу как Маргарета. Она вызвалась отправиться в Лондон и доставить бизнесмену инструкции и рацию, а затем съездить в Ирландию, чтобы отвезти письмо, деньги и новый шифр для бедняги Гертца.
Она благополучно прибыла в Лондон на японском судне, отправлявшемся из Лиссабона, но, когда явилась к бизнесмену, он настолько перепугался, что отказался иметь какое-либо дело с ней или с абвером. Используя столь эффективное орудие, как шантаж, Маргарета припугнула отступника тем, что донесет на него британским властям, если он откажется сотрудничать, тем самым подарив ему неплохую идею.
Он сам обратился в полицию с добровольным признанием, затем передал им рацию Маргареты, шифры, список интересующих абвер данных и стал работать теперь уже в качестве члена братства «XX».
Были и другие подобные случаи в развитии самого перспективного проекта абвера.
Тогда же Джонни Оуэне, выведенный из равновесия в результате неудачной экспедиции в Северное море, все настойчивее просил майора Риттера прислать на смену ему южноафриканца, подготовленного в Бельгии. В действительности у Риттера были на выбор два южноафриканца – студенты Герберт Трибут и Дитер Гертнер, горячие энтузиасты, попавшие в шпионскую мельницу абвера.
Когда Риттер стал получать тревожные радиограммы Джонни, в Гамбурге было решено послать студентов в Англию – но как?
Как раз в это время Аст-Х стало известно, что под руководством одного из ветеранов второго отдела абвера готовится морская экспедиция с целью прорыва британской блокады и доставки некоторых материалов ирландцам. Руководителем проекта был весьма колоритный темнокожий Генри Обед, тридцативосьмилетний индус, торговец восточными пряностями и владелец зоомагазина в Брюсселе.
Предстоящее путешествие Обеда давало удачную возможность для заброски Трибута к Джонни в Англию и Гертнера в Ирландию в помощь Обеду, до тех пор пока все трое не смогут воссоединиться в Великобритании. Не откладывая в долгий ящик был разработан план, согласно которому объединялись, по-видимому, процветавшая уэльская сеть, возглавляемая Джонни и Гвиллемом Уильямсом, и спотыкающийся ирландский проект, которым непосредственно из Берлина руководил Лахузен.
В Испании завербовали фалангиста, кодовое имя Пайк, дав ему поручение доставить Гвиллему Уильямсу письмо с советом объединиться. Уильяме представил Пайку блестящий отчет о деятельности уэльской сети и пожаловался, что работу тормозит отсутствие финансовых вливаний со стороны абвера.
Около 4 тысяч фунтов были немедленно переданы Уильямсу через Испанию с еще одним фалангистом.
Гвиллем Уильяме прежде был полицейским инспектором в Суонси и отвечал за проникновение МИ-5 в ряды валлийских националистов. О тайной миссии двух испанцев стало тут же известно английским властям. Однако курьеру было позволено беспрепятственно возвратиться, поскольку его арест мог спугнуть абверовцев и помешать далеко идущим планам контрразведки.
Насколько было известно немцам, проект продвигался без сучка и задоринки: Обеду была открыта дорога в Англию через Ирландию; Риттер мог отправить южноафриканца в помощь Джонни; и все было готово для объединения валлийских националистов и ирландских экстремистов в жизнеспособный конгломерат.
Поскольку заброска по воздуху была ненадежной, а Канарису становилось все труднее выбивать у люфтваффе самолеты для этой цели, в абвер пригласили Кристиана Ниссена и попросили доставить этих людей в Ирландию морем. Известный яхтсменам всего мира под прозвищем Хайн Мюк, Ниссен был старым морским волком, словно сошедшим со страниц «Моби Дика», выросшим среди «прелести и очарования широко раскинувшейся водной пустыни».
Ему разрешили реквизировать любое судно на французском побережье, которое этот опытный яхтсмен счел бы подходящим для его целей, набрать любую команду и самому организовать плавание, но все это как можно быстрее. Хайн Мюк нашел то, что надо, в Камаре-сюр-Мэр, маленькой рыбацкой деревушке на побережье Бретани, – шикарную 10-метровую яхту «Суазик», прежде принадлежавшую французскому полковнику. Решив отправиться в плавание на этой яхте, он переоснастил ее от киля до клотика, но оставил при этом роскошь, включая содержимое бара, нетронутой.
Маршрут был ему известен по прежним счастливым дням. Участвуя в каусских регатах[93], он знал каждый квадратный дюйм в этих водах между островом Уайт и изрезанным южным побережьем Ирландии от Тоу-Хед до Кейп-Клир.
Хайн Мюк провел вечер перед отплытием, осушая бутылку за бутылкой «Клод'Без», его любимое вино из Кот-д'Нюи, а затем 3 июля в 23.00 они поднялись на борт «Суазика» и вышли в открытую Атлантику. Свежий океанский бриз наполнил паруса и стремительно повлек судно вперед.
Путешествие в Ирландию прошло успешно. «После трех дней плавания, – докладывал позднее Хайн Мюк, – я под прикрытием темноты высадил пассажиров на шлюпке в заливе Балтимор неподалеку от Фастнер-Рок на юго-западной оконечности Ирландии».
К тому времени как он вернулся в Брест и предстал перед офицером абвера, все три его пассажира были уже за решеткой. Известно ли было ирландцам об их прибытии? Поскольку Уильяме был ключевой фигурой в планах абвера, относящихся к подрывной работе в Англии, он был задействован и в этой операции. Резонно предположить, что он сообщил об этом МИ-5, а британские власти поделились информацией с ирландцами, которые в тот период не приветствовали подобный туризм.
Не падая духом после множества неудач, абвер по-прежнему считал Ирландию ключом, открывающим дверь в Англию. В июне в Гамбурге отобрали двух своих ветеранов для засылки в Англию через Ирландию.
Стюард Вилли Прец из «Норт Джёрман Ллойд» еще до войны работал на Файффера в бременском отделении в качестве курьера. Его ценность для абвера возросла позднее, когда он женился на ирландке и неведомо как сумел раздобыть подлинный ирландский паспорт на имя некоего Пэдди Митчела. Казалось, что для него поездка из Эйре в Англию с таким прикрытием будет «верняк». Было решено внедрить его в каком-либо пункте на побережье между Саутгемптоном и Ливерпулем, где он мог бы следить за проходящими мимо конвоями.