Вскоре после своего возвращения в США, 24 января 1940 года Рьебер попросил аудиенции у президента и представил ему полусырой мирный план Геринга. Встреча была не очень приятной. Рьебер, не имевший представления о дипломатии, чувствовал себя не в своей тарелке, а Рузвельт не скрывал неудовольствия возрождением нацистского проекта. Длившаяся менее получаса встреча привела Рьебера к убеждению, что президент согласится выступить арбитром только в том случае, если все заинтересованные стороны попросят об этом, а Черчилль явно не собирался идти на это.
Ф.Д.Р. испытывал неприязнь к Дэвису, но этот грубоватый бывший матрос вызывал симпатию. Он мягко попенял ему, сказав:
– На вашем месте я бы держался подальше от таких дел.
На этом и закончилось одно из заданий Рьебера. Он продолжал заниматься остальными своими делами, в первую очередь поставками нефти в Германию. Как Геринг в свое время придал доктора Герцлета в помощь Дэвису, так и теперь решено было прислать специального эмиссара в помощь Рьеберу для обеспечения «дружественного отношения к Германии». Для этой цели выбрали доктора Вестрика, юриста, представлявшего в Германии несколько американских корпораций, включая «Интернэшнл телефон энд телеграф компани». Идея отправки Вестрика в США с этой миссией возникла в ходе встречи полковника Бена из ИТТК и Вестрика летом 1939 года в кабинете Вильгельма Кеплера, видного нациста, прикомандированного к министерству иностранных дел в качестве государственного секретаря по особым вопросам. Вестрику сказали:
– У вас есть хорошие связи в США, и поэтому вы будете идеальным человеком для того, чтобы развивать дружественные отношения с помощью ваших друзей в промышленных и финансовых кругах.
Об этом проекте больше ничего не было слышно до декабря 1939 года, когда полковник Бен вновь приехал в Европу и оживил идею отправки Вестрика в Соединенные Штаты. В ходе тайной встречи в Гааге Бен убедил Вестрика взяться за это дело.
Вестрик выехал из Германии, проехал всю Сибирь, пересек Тихий океан на японском судне и прибыл в Сан-Франциско. Для поездки он получил дипломатическое прикрытие, будучи назначен на должность торгового советника посольства с окладом в 3 тысячи марок в месяц. Из секретных фондов МИДа он получил на расходы 4449 долларов 70 центов. В сравнении с важностью порученного ему дела это было жалкой суммой, явно недостаточной для роскошной жизни, которую он должен был вести, дачи взяток, которые следовало вручать. Но это не волновало Вестрика. Герберт фон Штемпель, атташе по политическим вопросам германского посольства, позднее рассказывал, что «денег у него [Вестрика] хватало. У него был доступ к самым разным фондам. У него был долларовый счет, которым он распоряжался. А еще он мог получить любые суммы от влиятельных деловых знакомых, имевших средства на замороженных счетах в Германии».
Большая часть поступала от «Тексако». Старый кэп согласился оплачивать счета миссии, платить ежемесячное жалованье Вестрику, финансировать его развлекательные мероприятия и обеспечивать ему возможность одеваться, как и подобало советнику посольства, и все это за счет казны «Тексако».
Вестрику предоставили большой офис в нью-йоркской конторе «Тексако». Рьебер также снял для него и его хорошенькой светловолосой жены большой дом в Скаредейле, штат Нью-Йорк, по соседству с Дэвисом, и купил ему «бьюик» за 1570 долларов. Он даже оплатил и тот званый обед в «Уолдорф-Астории».
С помощью Рьебера, Джеймса Муни из «Дженерал моторе» и других своих нью-йоркских клиентов Вестрик добился успехов, превосходящих все его ожидания. Уже 27 июня он смог телеграфировать в Берлин, что группа влиятельных дельцов во главе с Муни согласилась «оказать давление» на президента Рузвельта в деле улучшения отношений с Германией с тем, чтобы он «немедленно направил американского посла в Берлин» и, самое главное, «остановил поставки вооружения Великобритании».
В середине июля Вестрик встретился с Генри Фордом и его сыном Эдселем для обсуждения идеи мира с Британией на уже знакомых нам условиях. Он также начал кампанию по предоставлению Соединенными Штатами займа в 5 миллионов долларов Германии сразу же после того, как будут согласованы условия такого мира.
Эта часть деятельности Вестрика, хотя и выходила за общепринятые дипломатические рамки, все же не была незаконной. Его действия были сопоставимы с деятельностью британцев, стремившихся обеспечить свои экономические и политические интересы в США через влиятельных друзей. И то, что Вестрику удалось привлечь на свою сторону таких людей, как Бен и Муни, показывает, как плохо американские бизнесмены знали истинную природу гитлеризма.
Но Рьебер играл еще и иную роль в планах Вестрика. Заключая в декабре 1939 года свою сделку с Герингом и Фетцером, он познакомился еще с одним немцем. Встреча была не случайной, и новый знакомый хорошо знал, насколько коррумпированным был капитан Рьебер. Это был не кто иной, как сотрудник «Тексако» доктор Николаус Бенсманн, организовавший шпионаж за Рузвельтом через нескольких своих агентов. Он был одним из партнеров фирмы «Герман Бенсманн и К0», представлявшей патентные интересы «Тексако» в Третьем рейхе.
Нико Бенсманн специализировался на нефтяной промышленности США. Он учился в Колумбийском университете в Нью-Йорке, работал на нескольких автомобильных заводах Детройта и некоторое время подвизался на нефтеразработках Техаса и Луизианы. Это был крупный мужчина с грубыми чертами лица, свободно говоривший на «американском»[167] английском. Он был общителен, знал толк в винах, изысканной пище и в женщинах и был отличным сопровождающим для бизнесменов, желавших развеяться в Германии.
Манерами он напоминал американского коммивояжера, и в нем нельзя было заподозрить убежденного нациста. Из его поведения нельзя было сделать вывод, что он является поклонником Гитлера, и он нередко развлекал своих иностранных друзей анекдотами о фюрере и его окружении.
Нико сразу же понравился Рьеберу. Он не только сотрудничал с ним в патентных вопросах, но и включил его в число своих самых близких и доверенных консультантов, а позднее Бенсманн стал и руководить всеми операциями представительств «Тексако» в Германии.
Однако Рьебер не знал всего о своем человеке в Германии. Доктор Бенсманн был кадровым офицером абвера и ведущим специалистом этого ведомства по нефти. Он был зачислен в бременское отделение абвера в 1936 году под кодовым номером Ф-2359 в качестве рядового агента, а к началу войны произведен в зондерфюреры с кодовым номером Ф-2532. Теперь он был третьим по рангу в бременском отделении и подчинялся непосредственно капитану 3-го ранга Карлсу, блестящему руководителю зарубежных операций отделения. Его главным заданием стала работа с «Тексако» и персонально с Рьебером.
Работая в разведке, он собирал информацию из официальных источников, газет и журналов, опрашивал возвращающихся из США туристов и бизнесменов, имел свой штат тайных агентов.
Как следует из секретных материалов, он был лучшим и самым эффективным сотрудником бременского отделения. Он не был слишком разборчив в средствах и никогда не пасовал перед трудностями.
Весельчак Нико, развлекавший Рьебера во время визита в Германию в 1939 году, предложил последнему «расширить» свое сотрудничество с немцами за счет работы на абвер. Нико не открыл свой статус, что было бы серьезным нарушением правил, но прозрачно намекнул на свои обширные связи с секретной службой, которые могли бы оказаться весьма полезными как для Рьебера, так и для «Тексако».
Именно в тот период в делах Рьебера в Германии возникли заметные затруднения, вызванные бюрократизмом, волокитой и тупостью отдельных чиновников, с которыми приходилось иметь дело. В результате он чуть не лишился первого из полученных им по бартеру танкеров – «Скандинавии», что было столь плохо организовано, что он, по крайней мере на время, был захвачен британцами. Бенсманн заверил Рьебера, что такого никогда не произойдет, если передачу ему танкеров будет осуществлять абвер. Рьебер согласился, и поставка второго танкера «Нуова Андалусия» была проведена силами секретной службы.
В своей памятной записке, посвященной этому событию, доктор Бенсманн экивоком воздал должное кэпу Рьеберу. Он призвал и другие германские ведомства, задействованные в сделке, сотрудничать с абвером «в признание», как он писал, «значительных услуг, которые капитан Рьебер оказал немецкому делу».
Предвкушая разработку этого сверхординарного источника, Бенсманн ждал только сигнала от Рьебера, чтобы уладить все технические аспекты операции. Он снял на имя «доктора Бремера» офис в доме номер 212 по Швахгаузер-Хеерштрассе в Бремене в качестве почтового адреса. Затем он отправил в нью-йоркскую контору «Тексако» своего представителя, некоего Линцена, чтобы отслеживать операции у их источника, собирать материалы и обеспечивать своевременные поставки в Бремен. Свои инструкции он отправлял в зашифрованном виде по телеграфу, учитывая, что их будут проверять как британские, так и, возможно, американские власти.
Ведя переговоры по патентным делам, он часто обменивался телеграммами с конторой «Тексако» в Нью-Йорке, и его телеграммы были насыщены многозначными номерами.
29 января 1940 года за подписью Ф-2531 Нико Бенсманн представил своему абверовскому руководству разработанную им кодовую систему, которая, по его мнению, позволит передавать сообщения, не позволяя британцам проникать в их секреты.
В его меморандуме говорилось:
«В качестве доверенного представителя американской фирмы по патентным делам я обнаружил, что британская цензура регулярно проверяет корреспонденцию, поступающую на мой бременский адрес.
Настоящим прилагаю копию письма [из Нью-Йорка от фирмы «Просесс менеджмент корпорейшн» от 2 ноября], содержащего длинный список патентов. В одном лишь этом письме приводились сотни цифр. Мне представляется возможным безопасно и надежно осуществлять связь с нашими агентами в США и наоборот, маскируя корреспонденцию под информацию о патентных сделках.