Место самого Кейна отныне находилось по правую руку Сансы, сидевшей рядом с мужем, — третьим по счету, — на Троне Зимы. Джоан стояла в зале, как новая Леди Сероводья, не обращая внимания на подозрительные взгляды иных лордов. Впрочем, большинству вассалов было не до очередной странной чужачки: собравшиеся в Великом Чертоге северяне и железнорожденные внимательно слушали, что им скажет стоявший перед троном мужчина с темно-рыжими волосами и голубыми, как у Сансы глазами. Он носил чешуйчатые доспехи, напоминавшие о гербе его дома — также как и красно-синий плащ с серебряной форелью. В чертах лица угадывалось фамильное сходство с племянницей, но Кейну показалось, что несмотря на возраст, Санса будет поумнее лорда Риверрана.
— Я готов поверить, что захват Сигарда и Близнецов был инициативой Марона Волмарка, — говорил Эдмар Талли, — и что моя племянница сопровождала его против воли. Тем скорее нужно закончить преступную войну, развязанную самозванцем: ведь Железнорожденные все еще удерживают эти замки. Личный приказ Леди Севера и ее… мужа позволит разрешить проблему без вмешательства короля.
— Какого короля? — пальцы Сансы нервно стукнули по подлокотникам трона. Эдмар изумленно вскинул брови.
— В Вестеросе только один законный король, — сказал он, — Эйгон Таргариен.
— Разве? — небрежно бросил Кейн, — я присягал вашей племяннице, как королеве.
— Я не с вами разговариваю… сир? — Эдмар недовольно-недоуменно уставился на рыжеоволосого воина, будто только увидев его, — Санса, я…
— Мой полководец задал правильный вопрос, дядя, — громко сказала Санса, — если вы присягнули этому… королю из Волантиса, это не значит, что я последую за вами.
— Ваш брат служит ему…
— Мой брат знает сколь важна для меня свобода Севера, — отчеканила Санса, — и сколько крови пролилось за нее. Бран отказался от наследия Старков и действует сам за себя.
Она промолчала о том, что вообще сильно охладела к младшему брату. Именно Брана Санса винила в том, что с ней случилось. Если бы он не покинул Винтерфелл или хотя бы предупредил ее об Эфрель — Санса не прошла бы через весь этот кошмар. Известие о том, что Бран служит Эйгону, королева Севера расценила как очередное предательство.
— Не дайте крови пролиться вновь, — сказал Эдмар, — в Вестеросе сейчас нет силы превыше той, что собралась под знаменем Эйгона. Только глупец не согласится преклонить колено.
— Вы ведь за этим прибыли сюда, верно Эдмар? — вмешался в разговор Кейн, — не из-за пары паршивых замков. Хотите заставить племянницу склониться перед вашим королем?
— Да, хочу! — с вызовом сказал Эдмар, — она дочь моей сестры и я желаю ей добра. Торхен Старк в свое время преклонил колено перед Таргариенами и ваш брат, Джон Сноу…
Санса подняла руку, останавливая этот поток слов.
— Я вас поняла, дядя, — кивнула она, — это все, что хочет ваш король?
— Именно, — кивнул Эдмар, — присягу Севера и Железных Островов, возвращение мнезамков… а ну и ваш брат просил еще передать ему статую ведьмы, что именовала себя Душеловом. Отныне ее культ запрещен в Семи Королевствах.
Санса переглянулась с Кейном и тот чуть заметно кивнул ей. Ободренная этим жестом, Санса вновь обратилась к Эдмару.
— Мы дадим вам ответ завтра, — сказала она, — отдыхайте дядя.
Однако ответа Эдмар не получил ни завтра, ни послезавтра — Санса под разными предлогами откладывала разговор с дядей, предоставляя ему искать утешения в вине и податливых девушках из Зимнего Городка. Сама королева денно и нощно совещалась со своими лордами, а то и наедине с Кейном. Теон, не проронивший ни слова во время ее разговора с дядей, ночью отправился на юг — а с ним и Джоан, торопившаяся в ставшие ей родными болота. На этом настоял Кейн: ему было сильно не по душе, что омерзительное существо, оставленное мулаткой в живых, находилось без присмотра.
В эти же дни Винтерфелл посетил еще один гость.
— Может с моей стороны и невежливо просить вас о помощи — ведь со смертью вашего кузена, Север ничего не связывает с Долиной. Но мне не к кому больше обратиться.
Молодой человек, преклонивший колено перед троном, был, пожалуй, красив: мягкие волосы песочного цвета, темно-голубые глаза, и ямочки на щечках, когда он улыбается. В ранние годы, когда Санса мечтала о рыцарях и принцах, она бы точно не устояла перед таким красавчиком и уж тем более предпочла бы его нынешнему мужу, обаяния у которого было не больше, чем у снулой рыбы. Однако за Теоном Грейджоем стояло могущественное королевство и один из самых сильных флотов мира, тогда как у Гаррольда Хардинга не было ничего кроме милой улыбки и пары сотен сторонников, прибывших с ним в Винтерфелл. Ну и еще шанса когда-нибудь стать Лордом Долины — но сейчас этот шанс выглядел крайне призрачно.
— Сколько домов поддерживает вас, сир? — мягко спросила Санса.
— Многие дома колеблются, — замялся Гарри, — никто не любит этого торгаша из Чаячьего города, но…
— Но — что? — быстро спросил Кейн, уловив заминку.
— Джеймс Аррен присягнул Рейнис Таргариен. Мало кто хочет пойти против нее.
— Рейнис? — Санса вскинула брови, — а это еще кто такая?
— Многие верят, что один из богов древней Валирии явился в мир в обличье дракона, — неохотно продолжил Гаррольд, — и он же вернул к жизни сестру Эйгона-Завоевателя.
— Я уже поверю и в это, — кивнула Санса, — меня уже ничто не удивляет в этом мире.
— А что там Эйгон? — спросил Кейн.
— Эйгон Драконовластный завоевал Вестерос на драконе Балерионе. У него было две сестры Висенья и Рейнис…
— Не тот, — усмехнулась Санса, — Эйгон из Волантиса.
— Когда я сходил на берег в Белой Гавани, — сказал Гаррольд, — дошел слух, что Рейнис и Эйгон обвенчались на руинах Королевской Гавани. Теперь, получается, Джеймс присягнул и ему — а ведь Эйгон вырезал все войско Арренов на берегах Черноводной, предательски убив множество лордов Долины. Их родичи не потерпят от Джеймса предательства и как только армия Севера высадиться в Долине, то…
— Погоди, — Кейн вскинул руку, — я правильно понимаю, что Эйгон и эта Рейнис теперь объединили усилия?
— Да, но…
— И ты что-то говорил про дракона.
— Так говорят, — совсем понурившись, сказал Гаррольд.
Кейн шумно выдохнул и многозначительно посмотрел на Сансу.
— Думаю, вам стоит остаться в Винтерфелле, — сказал он, — на какое-то время. Санса, составит вам компанию, — он подмигнул зардевшейся девушке.
— Если вы не хотите мне помочь, то я вернусь и сам…
— Вы. Останетесь. В Винтерфелле.
— Я что пленник?
— Ну что вы, — улыбнулась Санса, — наш дорогой гость.
Той ночью Кейн вновь пришел в богорощу. Ветер шелестел кроваво-красными листьями, подергивая рябью, поверхность пруда, на краю которого стояла статуя Душелова. Однако сейчас Кейн не смотрел на нее: подперев рукой, подбородок он задумчиво сидел на берегу, вглядываясь в прозрачную воду. Он давно заметил, что здесь ему хорошо думается: вдыхая запах хвои и древесной смолы, Кейн размышлял как быть дальше.
Внезапно послышался плеск и Кейн, поднявшись на ноги, увидел, что поверхность пруда стремительно темнеет — будто под водой появилось что-то большое, стремительно поднимавшееся на поверхность. Огромный черный пузырь вздулся на воде — и беззвучно оторвался, повиснув в воздухе колеблющимся облаком. Черные клубы то растекались над водой, то вновь собирались воедино, приобретая знакомые очертания: уродливой пародии на женщину, с покрытым шрамами и ожогами искореженным телом, клешневидными руками и черными, будто звериными когтями. На жутком лице светились, будто два огненных шара, выпуклые зеленые глаза.
— Привет Эфрель, — криво усмехнулся Кейн, — принесла весточку от хозяйки?
Призрачные лохмотья губ разомкнулись и, словно плеск волн, раздались слова. Дух твари, пребывающей за сотни миль отсюда, говорил, а Кейн слушал и на его лице все четче проступало решительное осознание того, что делать дальше.
— Думаю, вы простите слабую женщину, за те сомнения, из-за которых она не приняла сразу верное решение, — говорила Санса наутро стоявшему перед троном дяде, — разумеется, я принимаю ваши условия. Мой лорд-командующий лично отправится с вами — и проследит, чтобы над Сигардом и Близнецами вновь взвились флаги законных владельцев. Он же даст королю Эйгону статую — и от моего имени преклонит колено.
— От вашего имени? — недоуменно спросил Эдмар, — но почему не сами?
— Я приеду позже, — улыбнулась Санса, — на войне не место для женщин.
— Какой войне? — фыркнул Эдмар, — уверен, что к тому времени как вы доберетесь, весь Вестерос склонится перед Эйгоном.
— Мы хотим, чтобы наше войско приняло в этом участие, — пояснил Кейн, — сами понимаете, нам надо доказать свою преданность Короне. Доказать делом.
— Боюсь, я не понимаю о чем вы.
— Совсем недавно несколько сот подданных королевы, с Железных островов, были вероломно убиты в этих… Западных Землях — именно поэтому Теон Грейджой отбыл на Пайк. Также нам стало известно, что на Западе до сих пор не признают власти Короны и, скорей всего, все еще поклоняются черной ведьме.
— Мы слишком долго оставались в стороне, — добавила Санса, — и Север хочет загладить свою вину, тем, что преподнесет Эйгону Запад… вместе с головой Цареубийцы.
Войско Севера быстро двигалось на юг: преодолев Перешеек, армия под командованием Кейна, вошла в Речные Земли. Близнецы и Сигард сдались без боя и над ними взвились стяги их прежних владельцев, гарнизоны Железнорожденных покидали замки… которые тут же заняли гарнизоны северян.
— Времена неспокойные — много разбойников, а в Пасти кишат пираты, — пояснял Кейн возмущенному таким самоуправством Эдмару, — да и на Железных Острова остались смутьяны, пока еще покорившиеся Теону. А крупных сил у вас тут нет. Как нет и законных владельцев замков — кто погиб, кто пропал без вести. Когда закончится война, можете не сомневаться, что ваши права будут восстановлены в полной мере ну, а пока — надо же кому-то наводить порядок!