Мистер Рахман принялся клятвенно заверять нас, что он совершенно ни при чем, но я не стал его слушать и пояснил:
— Если ты сообщник этого человека, то тебя расстреляют, или повесят, или поджарят на электрическом стуле, или сделают смертельный укол, или отправят в газовую камеру. А может, мы и сами оторвем тебе башку. Это ты понимаешь?
Мне показалось, что мистер Рахман вот-вот потеряет сознание.
— Но если ты поможешь нам поймать Асада Халила, то получишь еще и награду в миллион долларов, — пообещал я, хотя сам сильно сомневался в этом. — Ты видел по телевизору объявление про награду, правда?
Рахман с энтузиазмом кивнул, забыв, видимо, про тот факт, что ему было известно, кто его пассажир.
— Так что ничего не бойтесь, мистер Рахман, и окажите нам полное содействие.
— Я так и делаю, сэр.
— Отлично.
— Кто поручил тебе встретить этого человека в аэропорту?
— Я не знаю… правда не знаю. — Рахман пустился в лихорадочные объяснения по поводу какого-то загадочного человека, который посетил его пару недель назад на заправочной станции, где Рахман на самом деле работал. Этот человек попросил помочь соотечественнику и предложил за это десять тысяч долларов, десять процентов сразу, а девяносто потом. Классическая схема, по которой вербуют разведчики или мошенники, желающие прикарманить отпущенную на вербовку сумму. Ведь Рахману уже не суждено было еще раз увидеть этого человека, чтобы получить оставшиеся девяносто процентов.
— Эти люди ничего бы тебе не заплатили, они бы убили тебя, потому что ты много знаешь, — объяснил я.
Похоже, Рахман и сам это понимал.
— Они выбрали тебя из всей ливийской общины, потому что ты внешне похож на Асада Халила, и отправили сюда проверить, нет ли тут засады, а не для того, чтобы выяснить, дома Уиггинз или нет. Понимаешь?
Рахман кивнул.
— И посмотри, куда ты вляпался. Ты до сих пор считаешь этих людей своими друзьями?
Рахман покачал головой. Сейчас он выглядел таким несчастным, что я даже пожалел о том, что пинал его коленом в живот и едва не задушил. Но он сам виноват, что сразу не раскололся.
— Ладно, Азим, есть еще один важный вопрос, и твоя жизнь зависит от ответа на него. Когда, где и каким образом ты должен вступить в контакт с Халилом?
Рахман глубоко вдохнул, затем ответил:
— Я должен позвонить ему.
— Отлично. Давай позвоним. Какой номер?
Азим Рахман продиктовал номер телефона.
— Это номер сотового телефона, — подсказал Том.
Мистер Рахман согласно кивнул:
— Да, я передал этому человеку сотовый телефон. Мне было приказано купить два телефона… второй у меня в машине.
Кейт достала сотовый, который забрала из машины. На нем имелся фирменный знак компании, и я предположил, что такой же знак должен быть на телефоне Халила.
— Какая компания выпускает эти телефоны? — спросил я у Рахмана.
Он задумался на секунду, затем ответил:
— «Некстел».
— Ты уверен?
— Да, мне велели купить телефоны именно этой компании.
Я взглянул на Тома. Он покачал головой, и это означало, что они не могут проследить звонок компании «Некстел». В сущности, сложно проследить звонок любого сотового телефона, однако на Федерал-Плаза и в Департаменте полиции Нью-Йорка имелась специальная аппаратура, которая могла отслеживать звонки таких компаний, как «Эй-Ти энд Ти» и «Белл Атлантик». Однако друзья Рахмана явно не купились на рекламные заявления крупных компаний о полной конфиденциальности телефонных разговоров и воспользовались услугами мелкой. Оказывается, эти люди не такие уж глупые, как некоторые их соотечественники. Плохая новость для нас, но сколько их было, плохих новостей. Да и эта наверняка не последняя.
Пора уже было предоставить мистеру Рахману кое-какие удобства. Том снял с него наручники, Рахман потер затекшие запястья, и мы помогли ему подняться на ноги. Похоже, ему было трудно стоять, он даже пробормотал что-то насчет боли в области живота. Тогда мы усадили мистера Рахмана в кресло, а Ким отправилась на кухню приготовить ему чашку кофе.
Создавалось такое впечатление, что все настроены вполне оптимистично, хотя шансы на то, что Азиму Рахману удастся обмануть Халила и заставить поверить, что в доме Уиггинза нет никакой засады, были весьма призрачны. Хотя кто знает. Даже такого умного парня, как Халил, можно обвести вокруг пальца, если он одержим целью убить кого-то.
Ким вернулась с чашкой кофе, который Рахман с удовольствием выпил. Я решил, что наш подозреваемый, приобретший статус важного свидетеля, уже вполне отдохнул, и продолжил допрос:
— Послушай, Азим, какое кодовое слово ты должен использовать в случае опасности?
Рахман посмотрел на меня с таким видом, словно я открыл какую-то тайну Вселенной.
— Да… если меня… вот как сейчас… я должен вставить в разговор слово «Вентура». Например: «Мистер Перлеман, я доставил посылку в Вентуру».
— Понятно. Только не вздумай произнести слово «Вентура», а то мне придется тебя убить.
Рахман энергично закивал головой.
Эди сходила на кухню и сняла с рычага телефонную трубку, все остальные отключили свои сотовые. Если бы в доме имелась собака, ее выгнали бы прогуляться.
Я посмотрел на часы. Мистер Рахман находился здесь около двадцати минут, не так уж и долго, чтобы Халил начал нервничать.
— Ты должен звонить Халилу в определенное время? — спросил я.
— Да, сэр. Я должен был доставить посылку в девять часов, затем уехать, а через десять минут позвонить из фургона.
— Ладно, скажешь ему, что задержался на несколько минут. Дыши глубоко, расслабься и думай о хорошем.
Глубоко дыша, мистер Рахман занялся чем-то вроде медитации.
— Ты смотришь «Секретные материалы»? — спросил я.
Мне показалось, что Кейт тихо простонала.
Мистер Рахман улыбнулся:
— Да, смотрю.
— Отлично. Скалли и Малдер работают на ФБР, как и мы. Тебе нравятся Скалли и Малдер?
— Да.
— Они хорошие ребята, правда? И мы тоже хорошие ребята. — У Рахмана хватило вежливости не напоминать мне об ударах в живот и ниже. — Мы поможем тебе перебраться на жительство в любое другое место, куда захочешь. Ты женат?
— Да.
— И дети есть?
— Пятеро.
Меня порадовало, что он успел обзавестись детьми до встречи со мной, поскольку удары в низ живота…
— Ты ведь слышал о программе защиты свидетелей, да?
— Слышал.
— А еще ты получишь хорошие деньги. Так?
— Так.
— Вот и хорошо. Ты должен встретиться с этим человеком после телефонного звонка?
— Да.
— Отлично. Где?
— Там, где он скажет.
— Понятно. Только обязательно сделай так, чтобы эта встреча не сорвалась. Понял?
Я не ожидал от мистера Рахмана большого энтузиазма по поводу моего предложения, поэтому спросил:
— Как ты думаешь, если он послал тебя сюда просто для того, чтобы проверить, дома ли Уиггинз и нет ли в доме полиции, то зачем ему понадобилось встречаться с тобой после этого?
У мистера Рахмана не было никаких мыслей на этот счет, поэтому я сам подбросил ему одну мыслишку:
— Он хочет убить тебя, Азим. Ты слишком много знаешь. Понял?
Мистер Рахман с трудом сглотнул слюну и кивнул.
Но у меня имелись для него и хорошие новости.
— Но мы его схватим, и он уже никогда не сможет доставить тебе никаких неприятностей. Если ты нам поможешь его поймать, мы устроим тебе обед в Белом доме и встречу с президентом. И конечно же, дадим денег. Ладно?
— Ладно.
Я отвел Тома в сторонку и прошептал ему на ухо:
— Кто-нибудь из вас говорит по-арабски?
Он покачал головой:
— В Вентуре никогда не требовался переводчик с арабского. Но Хуан говорит по-испански.
— Да, очень родственные языки. — Я вернулся к мистеру Рахману и сказал: — Ладно, набирай номер. Говори по-английски. Но если твой собеседник перейдет на арабский, то не вздумай обмануть нас. Мой друг Хуан будет рядом, он немного понимает арабский. Набирай номер.
Мистер Рахман снова глубоко вздохнул и сказал:
— Я хочу курить.
Ох, черт бы его побрал!
— Кто курит? — спросил я.
— Вы забрали у меня сигареты, — напомнил Рахман.
— Нет, приятель, свои ты курить не будешь.
— А почему?..
— А вдруг они отравлены? Ты же сказал, что смотришь «Секретные материалы».
— Отравлены? Нет, они не отравлены.
— Наверняка отравлены. Забудь про свои сигареты.
— Но я хочу курить, пожалуйста.
Понимая чувства курильщика, я сказал Тому:
— Дайте я закурю одну из его сигарет.
Том вытащил из кармана пачку, отобранную у Азима, вытащил сигарету, но не отдал ее мне, а сам решил продемонстрировать храбрость. Он сунул сигарету в рот и щелкнул зажигалкой Азима. На всякий случай Том предупредил Азима:
— Если сигареты отравлены и со мной что-то случится, мои друзья…
Я пришел Тому на помощь:
— Мы порежем тебя ножами на куски и скормим собакам.
Азим со страхом посмотрел на меня:
— Я просто хочу выкурить сигарету.
Том прикурил, затянулся, закашлялся, но не умер. После чего передал сигарету Азиму, который жадно затянулся несколько раз и тоже остался жив.
— Ну ладно, мой друг, пора звонить, — напомнил я. — Говори по-английски.
— Не знаю, справлюсь ли я. — Азим вынул изо рта сигарету, стряхнул пепел в кофейную чашку и набрал номер. — Но я буду стараться.
— Уж постарайся. Пусть он поточнее объяснит, где вы встретитесь.
В комнате стояла такая тишина, что даже мы слышали гудки телефона. На другом конце ответили, и Азим произнес:
— Это Танненбаум.
Черт побери, что еще за Танненбаум?
Азим выслушал собеседника и сказал:
— Простите, что немного опоздал со звонком.
Он снова стал слушать собеседника, и внезапно выражение его лица изменилось, он посмотрел на нас и что-то сказал. Никто из нас не понял, что именно, поскольку он говорил на арабском.
Азим продолжил говорить по-арабски, глядя на нас с беспомощным видом и пожимая плечами. Хуан со спокойным видом притворялся, что понимает разговор, даже кивал, но улучил момент и прошептал мне в ухо: